Сказания Заморавии

Крейвен кивнул головой.

– Принц, храбрый воин, смельчак и верный соратник…

– Ну и где же он? Снова набивает живот в трактире «Семи ложках»? – Квиланда нервно рассмеялась, чувствуя, что что-то не так. Суровое лицо варвара сделалось ещё суровее, и принцесса спросила.

– Он пал? Пал в бою?.. Или жив, в здравии и ждёт меня во дворце?!

Все молчали, Крейвен тоже.

Вокруг фонтана со статуей короля Глогора собралась толпа зевак. Услышав вопрос принцессы, толпа сразу зашепталась.

– Принц погиб?! – слышалось шептание, тихое, несмелое.

– Ох, Святые мощи Гор, да хранят нас светлые боги! Что же теперь будет?..

– Да ничего не будет, дуралеи! – говорил кто-то в толпе хриплым голосом, – Потому что не умер Глорд!

– Да разве ты не слышал!? – отвечал ему тонкий женский голосок, – Сам Крейвен с Севера подтвердил, что принц пал!..

Но тут Квиланда, скинув поношенную робу вора, взошла на первый уровень фонтана и выкрикнула.

– Он не умер! Мой муж и ваш господин жив!

Голос принцессы надрывался, шёлковый саван, который был на ней, испачкался и намок. Но слова, гордые и отчаянные, ещё долго звенели в нервно дрожащем холодном воздухе обширного подземелья.

Принцесса сейчас больше походила на умалишенную, нежели на будущую королеву. Её миниатюрный стан показался Крейвену тростинкой, кружащей и беснующейся в неистовой пурге суровой реальности, к которой Квиланда оказалась не готова.

Но гордость высших кровей и надменность, привитая королевским воспитанием, не давали принцессе признать, что её супруг погиб. Зверь не пускал в себя боль.

– Опомнитесь, гномы! – кричала Квиланда, – Глорд жив! Он жив! Я не дам Костлявой Вор забрать его! Пусть лучше заберёт одного из вас!

– Мне так кажется, что наша принцесса тронулась рассудком, – прошелестел тихий голос в толпе.

Менестрель Кхараг подошёл к стоявшей на фонтане Квиланде и ласково, по-отцовски позвал её.

– Принцесса, дорогая, идёмте… Во дворцовых покоях вам будет лучше. И доблестному принцу Глорду будет сподобней найти вас в своих опочивальнях, нежели на грязных улицах города. Идёмте, милая! – он улыбнулся, – Эти любезные стражи и славный герой проводят вас во дворец.

Рыжевласая Квиланда обернулась и вперила свои синие дикие глаза в седого менестреля.

– Я вижу, что вы все, глупцы, против меня и моего мужа! Не смотрите на меня, словно я лишилась рассудка и отпустила свой здравый разум по течению мёртвой реки! – угрожающе рыкнула на менестреля и стоявших рядом страдников рыжевласая дикарка.

Но у Крейвена были другие планы. Тратить время и выслушивать бред гордой, но свихнувшейся принцессы он не хотел. Но он был обязан её мужу своей жизнью. Поэтому не стал причинять её боль, а просто подошёл и бесцеремонно схватил Квиланду и, нежно положив гномью принцессу на плечо, двинулся ко дворцу.

Толпа ахнула.

– Что ты делаешь, наглец?! – завопила в конец обезумевшая и разъярённая Квиланда, – Как ты смеешь нести принцессу, словно она мешок картошки?!. Со мной ведь нужно бережно, нежно, мой славный бородачок, мой Глордик! Хи-хи-хи!

– Она совсем чокнулась! – обречённо вздохнул молодой Брадгор.

Все стражи шли впереди Крейвена, разгоняя зевак.

– Не говори так, Брадгор! Это же твоя госпожа! – упрекнул молодого гнома один из стражников.

А Квиланда, словно и не слышала оскорбление в её адрес. Она впала в апатию. Ничто сейчас не волновало её, взгляд её стал бессмысленным, губы сжались, волосы растрепались и были мокры.

* * *

Такой процессией, сопровождаемой восклицаниями горожан, они прошли через широкий разлом в скале и вышли ко дворцовым вратам, каменным, окованным в хризильскую сталь для пущей прочности.

Их встретили два привратника и, поклонившись, отворили створы врат.

IV

Мы вошли в сумрачный холл, еле освещённый факелами.

Врата закрылись, и мы двинулись по коридорам, через скромные, порой даже скудные анфилады залом и комнат, хотя встречались и богато обставленные комнаты.

Четверо стражников, которые сопровождали меня в городе, остались снаружи, и сейчас я шёл с Квиландой на плече в сопровождении единственного менестреля.

Во всех этих лабиринтах дворца нам ни разу не встретился кто-нибудь из челяди, стражи или вельмож. Дворец опустел, словно всех его обитателей разом свалила тяжёлая хворь или жестокая битва. Но трупов я нигде не заметил. Почти все двери были закрыты.

Эта таинственность явно ошарашила королевского менестреля. Но он держался, не желая показывать своей озадаченности и страха.

Квиланда на моём плече вела себя тихо, еле дышала и не раскрывала рта.

Я чувствовал всем нутром присутствие зла. Тьма лизала мне пятки, и это чувство опасности доходило до спины и выступало мокрыми каплями…

Мы дошли до тронного зала, и я заспешил пинком открыть дверь.

Менестрель, воодушевившийся тем, что его задача подходит к концу, закрыв глаза, как и положено, торжественно протрубил.

– Принцесса Квиланда в сопровождении героя Крейвена из Варварии!

* * *

…Мрак, холодный и непроглядный.

Этот мрак, словно живой, дышащий.

…Он вылился из распахнутых дверей в коридор и расплескался на полу, подымаясь всё выше и выше, к потолку. Он наполнил тронный за ли коридор своей чёрной тенью, страхом и болью. Ими пропиталось всё. Казалось. Что мрак, коварным ползучим гадом, обвивает все члены, заползает в глаза… Нет, он уже в глазах… в душе, живёт там с самого появления на свет и властвует… Борется со светом. Откуда в душе свет? Этого я не знаю…

Поморгав несколько раз, – менестрель пытался привыкнуть к темноте – он замолк, взглянул вперёд, туда, где стоял трон, ничего не разобрал, но, до ужаса побледнев, поторопился скрыться в коридоре…

Что-то двигалось во мраке, что-то шло в мою сторону.

Я аккуратно положил Квиланду на пол возле дверей в зал. Принцесса не проявляла никакого интереса к происходящему, только тупо смотрела во тьму…

Зрение моё усилилось, и сквозь душащий холодный мрак я увидел идущего ко мне гнома.