Силки на лунных кроликов

– А что нам делать? Отправить ее в Гарвард?

Не было ответа.

Наталья выбежала из кабинета, слезы душили ее. Несправедливость. Боль.

Она испытывала к этой девочке противоречивые чувства, странные чувства. Эта девочка… Было в ней что-то отталкивающее, но при этом такое родное. Все ее представления о мире, которыми она жила до этого, разбились. Она, Алиса, могла бы быть обычным ребенком, ходить в детский сад, слушать сказки про Колобка и Дюймовочку. Ходить в школу, учиться складывать руки, носить форму, выслушивать крики учителей. Но ничего этого в ее жизни не было. Она словно с другой планеты. И к ней хотелось прикоснуться. Будто ты отыскал древний артефакт. И, касаясь его, чувствуешь его вибрацию.

Она другая…

И ты другая…

Наталья видела, как смотрели на Алису. Порою, встречая ее в коридорах, люди отступали, делали шаг в сторону, как будто девочка могла чем-то заразить. Заразить запахом места, в котором провела столько времени не по своей воле. Точно она была грязная.

Тебя обходят так же.

Да. Она и вправду видела в девочке саму себя. Вот, почему ее так тянуло к ней. Мешковатая байка, штаны на два размера больше. Ей восемнадцать, и ее не существует в этом мире. Она живет в другом.

Ее мать всегда опаздывала. Как будто не хотела забирать свою дочь. Как будто мечтала оставить ее здесь навсегда. Девочка ласкала клавиши фортепьяно в актовом зале. Шли минуты. Минуты превращались в часы.

Ты когда-нибудь плачешь, Алиса?..

Она никогда не видела слез на щеках девочки.

Алиса остановила мелодию и подняла кисти рук над клавишами, как будто время на мгновение остановилось. И Наталья подхватила руку девочки, желая ощутить тепло. Но руки были холодными, ледяными.

– Пусть она не приедет, – сказала Алиса, глядя перед собой.

– Почему? Скажи, почему?

Наталья села перед Алисой на корточки так, чтобы быть ниже. Она положила свои ладони ей на коленки и почувствовала, какими они были острыми. Девочка не дернулась, не отстранилась. Только сглотнула слюну, как будто слова застревали у нее в горле.

– Потому что в том доме ко мне приходит ведьма.

– Какая ведьма? Расскажи.

– Вы всё равно не поверите, – ее руки, такие нежные и музыкальные ранее, начали сжиматься в кулаки, превращаясь в камни.

Нет. Только не ярость.

– Я верю тебе. Каждому твоему слову.

Кулаки разжались.

– Она живет в этом доме, – девочка прикоснулась к царапинам на шее. – Ходит неслышно днем. Иногда исчезает. Но потом ночью она появляется. Почти всегда появляется. И делает мне больно. Кричит. И никто не может мне помочь. И, кажется, она делает плохо отцу.

– Это твоя мать, да?

Молчание. Сильно сжатые губы.

– Они сунули меня в… тиски, в утробу и не давали дышать.

Руки девочки теперь разжались, как будто вся накопившаяся ярость разом выходила.

– Кто они? Кто, Алиса? Кто делал это?

– Они. Эти люди. Они кричали на меня и говорили, что я должна родиться. Я не могла дышать. Мне было плохо. Они сломали мне ребро.

– А ведьма? Ведьма там была?

Алиса резко повернула голову к Наталье и пристально посмотрела на нее. В глазах читалось отчаяние и страх.

– Да! Да!

– Они пытались так вылечить тебя, Алиса?

– Да. Я должна была родиться, но я не могла. Я плохая.

– Нет! – Наталья схватила Алису и сильно сжала в объятиях. – Никогда так не говори, слышишь? Ты не плохая, ты ни в чем не виновата, слышишь? Понимаешь? То, что они делали, – неправильно. Плохие они.

Руки девочки вдруг обрели твердость и обняли учительницу. Плечи затряслись. Она готова плакать. Готова.

– Пусть она не приедет, – снова прошептала Алиса. И от этого было только хуже. Ведь она всё равно приедет.

Ведьма, оставляющая следы на шее.

– Постой, – сказала Наталья и достала смартфон из сумочки. – Я сфотографирую.

– Нет! – запротестовала Алиса. – Мы не хотим!

Мы… Кто это – мы?

– Так надо, Алиса. Иначе плохих людей не накажут.

– Мой папа тоже плохой, да?

Наталья застыла. Разве на этот вопрос был правильный ответ?

– Иногда очень трудно понять. Порою самые плохие вещи становятся для нас спасением, а порой наоборот. То, что преподносится, как добро, оказывается самым страшным злом.

– И как понять?

Наталья пожала плечами. И вдруг сказала то, что сама хотела бы услышать.

– Слушай свое сердце.

Да, она была бы рада, если бы хоть кто-то сказал ей то же. Чаще всего люди говорят другим то, что хотели бы услышать в ответ.

Дверь в актовый зал хлопнула, эхо раздалось в пустом пространстве. Это была директор.