Придуманная жизнь. Роман

Редкие воспоминания о Вадиме до сих пор отдавались глухой болью души. А ведь он искренне любил её, был готов, казалось, ради неё ко многому. Почему же тогда поступился ею? Да известны ей все ответы на все вопросы, только вот с теми обстоятельствами и его решениями смириться ей было непросто. Она и не смирилась, а спрятала переживания куда-то далеко-далеко вглубь себя. Важно ли это ей сегодня? Наверное, да, наверное, очень важно.

Потом, после его женитьбы, мельком, на ходу они виделись ещё раза три. Он до сих пор ничего не знает о результатах последнего раза… Да что теперь вспоминать и думать о том, чего нет и чего уже никогда не случится! Что Бог ни даёт, – к лучшему. Не знает – и не надо ему ничего знать. Всё равно всегда случается то, чему нужно случиться. Она теперь в этом убеждена. И всё это звенья единой витиевато выкованной жизнью цепи. Её старшая дочь выросла. Умница и красавица. Ей двадцать пять, и она продолжает делать себя, совершенствуется в своей редкой профессии. Надо отдать должное и бывшему мужу – дочь не подозревает о том, что её отец – другой человек. И младшая дочка тоже хорошая девочка.

Мысли переключились на бывшего мужа. Почему она вышла за него? Он поначалу хорошо относился к её дочери, потом не замечал обеих. Ей думалось, она вышла за него по любви. Разве не так? Но что же это тогда была за любовь, если о ней нет воспоминаний! Душу пока немного саднит. Да ведь уже давно в ней нет боли!

Если бы не дети… Он всё же имеет непосредственное отношение к обеим дочкам. Если бы не дети, она бы давно и не вспоминала о нём. Не пережила бы сама, не поверила бы, что после стольких лет в душе – ни головешки, ни золы.

В чём же смысл сегодняшней жизни Октябрины? В детях? Бесспорно. В работе? Нет сомнений. В мечтах? Может быть… Она по-прежнему мечтает, называя себя романтиком, стоящим на земле.

Как там сказал её новичок-собеседник? Занятный. Наверное, много думающий человек. Чей-то удел – совершенствование мира? Не о ней ли? Она надеется, что знает, на какой виток спирали судьбы сейчас переходит.

Теперь у неё будет свой тайный путь к успеху. Она окончательно решила стать собой, такой, какая есть: не нравится – не ешьте. Она напишет свой роман. Судьбою героини убедит похожих на неё женщин жить ради цели, не сдаваться, не отступать, верить в хороший исход событий, даже если кажется, что на это совсем нет шансов.

Через всё нужно пройти самой. Теперь, когда часть жизненного пути уж и не видна из-за горизонта, Октябрина способна говорить «нет», и может отстаивать себя.

***

Пешком! Только пешком сегодня она доберётся до дому! Нужно больше ходить – так лучше думается. Почему-то сегодня Вадим не выходит из головы.

Куда деваются благородные порывы, когда вопрос ставится: или-или? Он выбрал второе «или». Он не знает о дочери, а ведь четверть века – немалый срок, чтобы догадаться. У него бездетная обеспеченная семья. А он так мечтал о детях! О троих сразу! Или о погодках! Но его цепочка жизненных событий набрана из других звеньев: карьера, имя в политике, деньги, много, очень много денег.

Глава третья

В тот год Вадиму удалось оттянуть женитьбу. Его связь с девочкой из родного города никогда не была тайной для начальства, до поры до времени считавшего это юношеской утехой. С кем не бывает! Но ложь… И эта совершенно дурацкая долгая игра в прятки-конспирацию! Будто не взрослый сложивщийся человек работает в серьёзном месте, а кто-то неуверенный в себе, задержавшийся в подростковом возрасте. Вот потому и образовался крючок, на который его зацепила леска профессиональной дисциплины. Начальник добродушно рассмеялся:

– Ничего не поделаешь, молодой человек! Ваш невинный проступок требует оплаты. Всё, всё понимаю! Наверное, это была игра? Отголоски детства? Ну как? Готовы? – глаза начальника блеснули льдом из-под стёкол очков в модной платиновой оправе.

Ну просто Оруэлл в реальности. Но Вадим тогда ещё не слышал о мировом бестселлере, которым не одно десятилетие зачитывается весь мир. Пророчества писателя останутся актуальными ещё не одно десятилетие, и не для одной страны мира.

Настроение Вадима стало никаким. Придётся прогибаться, теперь уж по-другому не получится… «Но ради себя же… Я думаю о будущем… О своём будущем!» – оправдывался он перед собой.

Ложь копится незаметно, каплей по капле, пласт за пластом, наслаивается одна на другую. И вот тогда-то интриги и фальшь становятся главными трамплинами на пути к цели. Надо быть хорошим «лыжником», чтобы удачно приземлиться там, куда нацелился. Возможно, кому-то в этом обществе и удаётся добраться до его вершин, не переступая через себя и других, без отречения от морали и от самого дорогого. Хотя тот же Оруэлл не оставляет на это и капли надежды. Жизнь – штука непростая, а звенья её цепочки неодинаковы по размерам и окраске.

Недавно начальство загадочно говорило с Вадимом о Сашке. Ходило вокруг да около, изъяснялось намёками. А может, и не о нём оно собирало информацию? Точно, вроде бы не о нём. Вадим подробно ответил на все вопросы. Точнее, всё, что он рассказал на якобы неофициальной беседе, было правдой, пусть проверяет, кто хочет. Сашка и сам не промах. Он занимается такими разработками, что никто из посторонних, даже самый верный друг, ничего конкретного знать не может. О них он не упоминал даже вскользь. Сашка – человек надёжный. Но что-то у него не в порядке. Откуда Вадиму знать – что именно! Уж здесь-то он ни сном, ни духом ни о чём не ведает.

Нет уж, увольте! Вадим и не хочет знать о Сашкиных напряжённостях. А тот розыгрыш со знакомством в поезде! Это же была шутка! Мальчишеская шутка. Мог бы и не соглашаться. Его отстранили от разработок, автором которых он был, не объяснив причин. Подумал бы заранее о деле жизни. Кто его заставлял играть в эту чепуху? Всё было по доброму согласию. Рисковали одинаково. Кто его толкал лезть на рожон? Романтик-правдолюбец! Молчал бы тогда лучше, не спорил бы с начальниками, притворился бы. Глядишь, пронесло бы. Ну дали бы выговор… А то раздоказывался… Правды он хочет! Другую профессию надо было выбирать!

Где теперь этот Сашка? Что доказал своим отъездом из страны? Небось, моет где-нибудь стаканы-тарелки, тихо радуясь: легко отделался. События происходили, кажется, настолько давно, что их как бы и не было. Вот только Октябрина…

– Сам виноват! – резко возразил Вадим, когда Октябрина, мало что смыслившая в подобного рода интригах и их последствиях, плача, защищала Сашку перед Вадимом.

Тогда между ними произошла крупная ссора. Потому Октябрина и не сказала ему о будущем ребёнке. Ведь у Вадима уже была жена… Вадим выбрал её, а не Октябрину и Сашку, пути назад у него теперь нет.

Октябрина спокойно приняла его путаные объяснения, загнав переживания глубоко в себя. И… вышла замуж. Вадим же, не утруждаясь раздумьями, однозначно приписал отцовство её мужу – все они такие, эти девчонки-провинциалки. Им бы замуж скорее. При этом о своём браке Вадим не вспоминал. Как и полагается молодому, очень ответственному работнику, он жил размеренной семейной жизнью. Смысл его бытия теперь и навсегда – методически, шаг за шагом, угождать обстоятельствам.

Всезнайка Сашка – переполненная идеями голова. Он всегда опережал Вадима, не терпевшего вторых мест.

Ну а Октябрина не вписалась в интерьеры служебных лестниц Вадима. А потом к тому же эта подозрительная история с гибелью её отца. Не стоит в это глубоко влезать, да и от дочери такого человека лучше бы находиться подальше. Вадим так и не разобрался в некоторых деталях. Мелочи не выстраивались воедино. Да, отец Октябрины руководил заводом с секретными цехами. Но что там делали? Сколько ни пробовал Вадим хотя бы исподволь получить хотя бы какую-то информацию, ему это не удалось. Отец Октябрины ушёл из семьи, женился вновь… Его жена родила сына. А сразу же после похорон куда-то исчезла из города вместе с ребёнком. Почти все вещи в их небольшой квартирке были на месте.

С годами завеса над тайной только уплотнилась. И Вадим на всякий случай вполне осознанно отступил от своего тайного расследования. У него-то всё давно устоялось. Разве что Октябрина иногда снится. То они кружатся в танце по искрящемуся солнцем лесу, то летят по Млечному пути… Наверное, это нервы.

Жизнь сортирует людей на сильных, слабых и никаких: об этих-то всегда нечего сказать. А вот сильные и слабые! Кто из них и при каких условиях становится сильнее или слабее? Кто из них слабее или сильнее: Октябрина? Сашка? Вадим?

Глава четвёртая

…В то лето в семье Октябрины начались и продолжились до лета следующего внешне тихие перемены. Родители, мучительно долго оформляя развод, никак не могли развестись, и в этом каждый по-своему получал необъяснимую затаённую радость. Отец заработал несколько служебных выговоров. Его даже пробовали отстранить от должности, да потом вдруг мгновенно всё улеглось, будто ничего и не было.

Правда, папина молодая жена едва оправилась от тяжёлых родов. А потом мама Октябрины стервозно решала вопросы устройства личной жизни. Она, теперь-то Октябрина, как никто, понимает, тогда была молодой женщиной, – красивой и свободной женщиной, от которой ушёл муж. Общественность её жалела. Видная дама однозначно не имела права на одиночество. Почти сразу же после развода она и вышла замуж за бывшего одноклассника. Уехала с ним на полгода в далёкую командировку – её специальность врача нужна везде. А вот возвратившись из командировки… Мама занялась дележом имущества с отцом. Тот отказался от всего в пользу дочери. Теперь мама обижалась на дочь и чуть что упрекала ту любой мелочью. То одно было не по ней, то другое. Ну и обстановочка сложилась в их доме!.. Октябрина предложила переоформить документы на мать. Тут уже возмутился отец!

Им обоим не было дела до интересов Октябрины. Каждый жил собой, видимо, таким образом мстя друг другу за прошлые обиды. У них не хватало духу благородно остановиться. И они всё глубже увязали в болоте противоречивых требований друг к другу. Ну ладно – мать, а на отца такие действия были совсем не похожи. Непонятно, почему он вёл себя так. Домысливать Октябрина не пыталась. Спросить было не у кого.

Изредка звонила московская Люся, приободряя девушку, одним фактом своего рождения невольно ставшей виновницей всех родительских бед.

Курьером на заводе Октябрина зарабатывала «рабочий» стаж, дававший преимущества на вступительных и при зачислении. Она работала, зубрила нужные темы в учебниках, ждала Вадима. Он появился, когда она училась на первом курсе заочного отделения, и был с нею два дня и две ночи, – благо мама и её новый муж, в коем та не чаяла души, почти не замечали их.

А потом Октябрина терпела мамины скандалы по случаю ожидаемого прибавления семейства, не обращая внимания на пересуды соседей. Досрочно сдав сессию, она благополучно родила девочку. Её крошка на год-полтора моложе сына её отца. К тому же дети очень похожи. Когда девочка немного подросла, Октябрина стала встречаться с мужчиной и думала, что полюбила опять. У всех сложилось мнение: девочка – его дочь. Выйдя замуж, первое время Октябрина была, как ей казалось, счастлива, потом же изо дня в день поддерживала видимость этого счастья. Родилась ещё одна дочь. Изнурительная игра в счастье копила в Октябрине усталость. Наконец её образовалось слишком много, и Октябрине уже ничего не хотелось. Мысли стали тяжёлыми, неповоротливыми, обрывались на полпути к логическому завершению. Ничего ей теперь не хотелось. Ни о чём не мечталось. Её извилистая дорога петляла по каким-то задворкам и, наконец, упёрлась в тупик, в бесконечную высокую стену, которую не обойти, не объехать. И нет никакой возможности опять ступить на неё. Тогда же Октябрина решилась!

Холодность мужа, его равнодушие, участившиеся пьянки и даже тайные измены, которые выявлялись невзначай, в конце концов, поставили на браке морозную точку.

Осколками немытого стакана грустно и образно называла она редкие воспоминания из тех далёких, скрытых туманами времени лет. Чтобы уравновесить себя и понять причину такой вот не очень-то складной своей судьбы, Октябрина начала излагать мысли на бумаге. Она записывала их под настроение. Откуда-то приходили лица, присоединяя характеры. Точнее говоря, появился фактически один женский характер во множестве лиц и возрастов главных героинь.

Она писала и выводила из себя невысказанность внутренней боли. Однажды, набравшись смелости, показала местному литератору один из рассказов. И… Кое-что чуть-чуть сдвинулось в другую сторону. А Октябрина увлеклась. В ней совмещались журналистика с непреложной конкретикой фактов, и литература с бесконечными авторскими фантазиями.

Октябрина загоралась только от собственной вспышки озарения любовью. В каждом новом сюжете о любви она должна была увлечься сама, искренно, страстно… Она должна была увлечься хотя бы на пять виртуальных минут – и всё. Сюжет готов. Остальное – дело техники.

Психологические истории взаимоотношений выдумываемых ею «героев» трогали чувства читателей. Но пока это были разрозненные публикации. А ведь Октябрина с детства грезила собственной книгой.

И вот – словно с горы в пропасть. Но не падаешь вниз, а паришь в воздухе на уровне тверди земной – именно такой образ точнее других отображал состояние, в которое она вошла, начав работу над изданием первого сборника. Чем дальше затем отодвигалось время со дня его выхода в свет, тем увереннее характеризовала Октябрина возвышенное своё состояние, сожалея и о его конечности.

Милая книжная девочка-недотрога, где ты сейчас? Там, в зеркалах, говорят, живут, не пропадая, невидимые отражения наших лиц, лет, настроений. Октябрина разглядывала собственное отражение. Оттуда на неё смотрели строгие глаза, словно молчаливо оценивая пройденный ею путь, словно ожидая отчёта о нём. Что стало с девочкой из прошлого? Сможешь ли ты, Октябрина Королёва, ответить сейчас на этот вопрос? Быть может, та девочка поселилась в невидимом Зазеркалье? Улучшила ли она хотя бы чуть-чуть мир с того далёкого июньского рассвета? Осталась ли верна себе? Вопросы, ответы на которые ей известны. Обстоятельства и события, к которым она давно изменила своё отношение, которые давно пережиты и переоценены и кажутся ей теперь не значительными, а поучительными.

Глава пятая

Октябрина никогда не плакалась в чужие жилетки, никогда, страдая, не выговаривалась на мужском плече, не потому, что не могла позволить себе эту женскую слабость, а только потому, что ни такой «жилетки», ни такого плеча у неё никогда не было. Почему-то её «романы» угасали, не успевая начаться. Подчас её дорогу перебегали «чёрные коты», пробуя «прилипнуть» к ней. Истории эти то смешили её, то обижали. И то, что произошло с ней на днях, по существу оказалось происшествием из той же «оперы», но выбило её из равновесия. Вчера она весь день эмоционально отходила от неожиданной встречи накануне.

Недавно один знакомец на уровне «здравствуйте —до свидания» стал проявлять к ней что-то вроде внимания. Поначалу и с ним она разговаривала, как со всеми, – вежливо. Он же… И говорить неудобно – в их-то возрасте! – он просто не давал Октябрине проходу. Как взбалмошный школьник, он чего только не выделывал перед нею! Похоже, уверовал в беспроигрышную магию собственной высокой должности.

– Нет! – однозначно ответила Октябрина притязаниям «полузнакомца».

– Да! – услышала в ответ.

– Нет! Я сказала, нет!

– Да! Я сказал, да!

– Нет.

– Это твоё последнее слово?