Фаина Федоровна

Дашино лицо я вижу в зеркале, и оно кажется мне слишком молодым и слишком красивым. Неужели я ей завидую?

–Вас что, уволили? Так быстро? –Она бросает расчёску на полку и подходит ко мне.

Теперь на её лице изумление, будто я внезапно умерла, и она об этом от кого-то узнала. «Ольга Леонардовна? Да не может быть! Я же только вчера с ней разговаривала…Как жаль…»

Но я не хочу, чтобы меня жалели.

–Я сама ухожу.

–А куда? – Она спрашивает об этом так, будто я ухожу в отпуск и уезжаю по путёвке.

–Секрет.

–Но хуже или лучше?

–Не знаю.

–Ах, жаль. –Она уже достаёт из кармана свой телефон. -А я-то думала вы подстрахуете в ночь после операции Бочкарёвой. Просто на всякий случай.

–Не получится. Но сочувствую.

–Кому? – Даша меня не понимает.

–Бочкарёвой.

–Да ладно, Ольга Леонардовна, – она уже тычет ноготком в экран. – Всё будет хорошо.

–Бог в помощь.

Вот теперь она смотрит на меня недовольно, прячет телефон в карман и выходит из комнаты. А я чувствую какое-то странное и невольное удовлетворение.

В окне разливается солнечный день, чирикают воробьи, тинькают синицы. Через больничный двор назад в ворота проезжают несколько «Скорых» и скрываются в стремительно распускающейся зелени. Я думаю, что если сейчас и вправду умру, мир за окном совершенно не изменится. И мне себя не то чтобы жаль, я просто не понимаю, зачем тогда это всё со мной было? Вся моя жизнь. Для чего?

Мой телефон лежит на столе. Я вижу, как у него загорается экран и высвечивается какой-то номер. Машинально я нажимаю на экран и говорю:

–Я слушаю.

И мне в ответ шёпотом, но изо всех сил, хрипит из телефона чей-то голос. Он до того изменён, что я вначале не понимаю, мужчина это говорит или женщина.

–Ольга Леонардовна, вы работаете? Мне дали ваш телефон… Ужасно болит горло. И разговаривать не могу.

–Давно?

–Третью неделю.

–И где же вы ходили раньше?

–Да в поликлинику по месту жительства обращалась. Но там, ну, вы сами понимаете… Таблетки, вливания… Ионофорез… Но ничего не помогло.

Я пытаюсь вспомнить, имеет ли силу закон парных случаев, повторяющихся через два десятка лет.

–Ну, приходите сегодня. В крайнем случае, завтра. Имейте в виду, в пятницу я работаю последний день.

–Ой, Ольга Леонардовна, меня с работы не отпустят. Может, таблеточки какие подскажете?

–Не подскажу. Вас смотреть надо.

–А в субботу вы не дежурите?

Мне хочется сказать: «А не пошли бы вы все на…», но я привыкла быть спокойной. Я столько лет уже спокойна!

–Знаете, – говорю я, – вы постарайтесь всё-таки приехать в пятницу. Можно попозднее, вечером. Даже ночью. Но без осмотра ничего вам посоветовать не могу.

–Хорошо, обязательно. – Сказал мне голос в трубке, но по тону я поняла, что женщина не приедет. Она просто хотела получить от меня совет по телефону. Возможно сейчас она звонит кому-то ещё, думая про меня: «У-у-у, жлобина… как денег-то хочется…». Что ж, это её дело. Но я не собираюсь повторять прошлых ошибок, чтобы эта женщина про меня не думала. Я вспомнила улыбку, плечи Володи Мартынова, Фаину Фёдоровну…

Боже, как давно это было.

Я встала, подошла к чайнику и нажала на кнопку «включить». Я всыпала в свою кружку кофе, залила кипятком, прямо с кружкой подошла к окну. Двор был всё тот же, ничего нового не появилось Весна ухмылялась мне в лицо.

–Пусть меня режут на мелкие кусочки, на поликлинический приём я больше не сяду. Никогда! – твёрдо сказала я себе.

***

В четверг утром Олег зашёл ко мне в кабинет, повертелся, задал какой-то несущественный вопрос и ушёл.

–Зачем он приходил? – спросила Даша.

–Не знаю.

Она взглянула на меня с удивлением.

В пятницу он пришёл тоже, и, как мне показалось, специально выжидал, пока Дарья вышла из комнаты.

–Ещё пока не ответили, – сразу сообщил он, как только она ушла, и уселся на подоконник, стал болтать ногой. Сейчас на нём были не уличные ботинки, а бежевые, довольно разболтанные замшевые кроссовки, в которых он ходил по отделению. И коричневая пижама. И зелёный колпак. И маска спускалась под подбородок. Будто только что отошёл от моего придуманного конвейера.

Он вёл себя так, будто между мной и им был уже какой-то секрет. Ничто не сближает так, как мелкие секреты. Вот ведь чепуха! Зачем мне нужно это сближение?

–Ты о чём?

–О резюме.

Я посмотрела на него с недоумением. Что, я ему – мамка, что он мне докладывается? И зачем он тут сидит? Что ему надо? Что я могу ему сказать в свой последний рабочий день? Я вообще сегодня с трудом пришла на работу. График только и удержал. Если бы я не вышла, кто-то ведь должен был бы дежурить за меня.

–Оля, а ты не думаешь, что можно открыть свой кабинет?

–Не думаю.

Я вообще сейчас ни о чём не думаю. Передо мной лежит гора всякой бумажной документации. Я с трудом собираю мозги в кулачок, чтобы не перепутать слова и правильно расставить запятые. Самое большое желание у меня сейчас – выкинуть все эти бумаги в мусорную корзину.