Старые счеты

– Срочное у него… Ага, – проворчала крестьянка. – Знаем мы ваши дела… Бродят тут всякие! Давеча приходил один лысый да горбатый, настои волшебные продавал, еле спровадили… – на этом моменте она замолкла, а затем, спохватившись, продолжила: – Ну, чего встал? Идем к старосте.

Сандро дернулся, тут же вспомнив рассказ отца, но жительница поселения уже толкнула его вперед, а сама, словно самый настоящий стражник, пристроилась сзади, направив на него вилы. Знакомиться с ними поближе юноше не хотелось, и он шустро затопал куда указали, оставив все вопросы на потом. Через несколько минут парочка оказалась в гораздо более оживленной части деревни. Местные смотрели на крохотную процессию кто с интересом, кто с безразличием, а торговец вертелся во все стороны и удивлялся на крепкие одно и двухэтажные дома, построенные из дерева и из камня. Выглядели они совсем не так, как должны были по состоянию окружающих полей. Слишком уж лощено и ново, словно вчера из-под топора.

Наконец, они приблизились к богатому двору с резными воротами и причудливыми рамами на окнах основного строения. На крыльце перед ним, прямо на ступенях, сидел дородный седовласый старик с круглым животом и толстыми ногами. Он закатал рукава вышитой рубахи и, оголив крепкие руки, что-то чинил.

– Староста! Смотри, кто к нам заявился! Говорит, из Медвежьего Угла, – крикнула женщина, толкая Сандро во двор. – Разберись уж с ним, будь добр.

– Откуда-откуда!? – рыкнул мужчина, отбрасывая дело и поднимаясь на ноги.

VI

На следующий день после того, как Сандро отправился в Башне, староста появился на стройке лишь поздним утром. К тому времени там собралось практически все взрослое население деревни. Мужчины заканчивали возводить последние бревна, и женщины от них совсем не отставали: кто-то обрабатывал древесину раствором от гниения, кто-то раздавал кормежку, а кто-то точно так же пилил и рубил.

Приближение главы деревни услышали издалека. Он рассыпался в оскорблениях, едва не искрил от злости и даже умудрился на кого-то замахнуться. Весть о самовольстве торговцев дошла до него только под вечер, когда один из его сыновей прогуливался мимо дома Игоря и заметил того во дворе. На все вопросы здоровяк скромно отмалчивался и опускал взгляд. Взять с него было нечего.

Сава заметил, что староста прет точно к нему и отложил топор в сторону, после чего немного замешкался, протирая со лба пот.

– Ты чего? – окликнул его один из товарищей по стройке. – Давай, поднажмем, осталось совсем немного.

– Да-да… – задумчиво протянул торговец, отвернувшись к лесу и внимательно разглядывая свежую вырубку, которую сделали деревенские, вычищая пространство перед частоколом.

– Ах вы остолопы! Самодуры! Сраные ходоки! – взревел подошедший староста, размахивая руками. – Что, отправили мальца за себя работу делать? Довольны!? Неужто не жалко, а! Совсем не переживаете!? Всем бы таких родителей да учителей!

– Честно говоря, нет, – спокойно ответил Сава. – Мне кажется, что с ним все будет в порядке.

– Ах, в порядке! – глава деревни смачно харкнул в сторону. – Тогда чего рожу скосил, наставничек?

– Тревожно… – торговец коснулся кулаком груди. – Давит что-то. Чую, быть беде.

– А, ну! Не каркай! И давай уже определись!

– Не дождемся мы подмоги. Надо послать за охотниками…

– Сейчас доделаем стену, запрем ворота, и хрен нам кто что сделает. Не боись. Обойдемся своими силами.

– Сомневаюсь я что-то…

– Ааа…

Староста махнул на Саву рукой и пошел к бригадиру справляться, возможно ли закончить возведение до темна. Плотник запустил пятерню в бороду, а затем утвердительно кивнул, добавив еще несколько слов, после чего глава деревни скинул с себя куртку и, закатав рукава простой льняной рубахи, самолично взялся за топор.

Работа продолжилась до обеда и немного после, а затем, когда мужики подняли и закрепили последнее бревно, толпа дружно зашумела. Частокол наконец-то был готов, ворота заперли на огромный засов, и все люди спрятались за надежные, как им казалось, стены.

Сава вернулся вместе с остальными, добрался до своей крохотной холостяцкой избушки и, наскоро умывшись, полез в погреб, держа в руке зажженную лучину. Там, в самом углу стоял ветхий деревянный сундук, обитый старыми, частично проржавевшими пластинами. Торговец откинул крышку и извлек из него темный матерчатый сверток, а затем, сняв тряпье вытащил на желтоватый свет меч. Это был полутороручный клинок с блестящим, отлично сохранившимся лезвием, почерневшей от времени рукоятью с кожаной намоткой и несколькими странным символами около гарды. Ножен у него не имелось, а может, они просто не сохранились, и тем не менее, оружие выглядело внушительно и очень дорого. Сава захватил из сундука еще и склянку, по-видимому, с маслом и вернулся из подвала в дом.

Там, при свете дня, он еще раз все проверил, почистил и, взвесив меч на руке, попробовал сделать несколько взмахов. В этот момент беззвучно распахнулась входная дверь, и поскольку сеней в избе не было, посетитель застал торговца в самом разгаре воображаемой рубки.

– Ничего себе! Я-то думал, он к себе девок втихаря водит, а оно вон оно что… – шутливо произнес Виктор, ставя на лавку принесенный с собой сверток.

– Куда мне до тебя… – ответил Сава, опуская меч.

– Но-но! – усмехнулся гость. – Ты же знаешь, с тех пор как я женился…

Торговец посмотрел на друга язвительным взглядом, но добавлять ничего не стал.

– Ну почему мне никто не верит… Ладно уж, не про то речь. Скажи лучше откуда у тебя этот клинок?

– Подарок от старого приятеля, – Сава положил оружие на стол. – На память о Столице и нашем с ним знакомстве.

– А обращаться-то ты с ним умеешь? Это ж не топором махать, одной силы тут не достаточно, – продолжил Виктор, но заметив недовольный взгляд товарища, примирительно поднял руки. – Ну да, в я этом тоже не мастер. Давай лучше поедим. Марта прислала тебе печеной картошки с мясом, просила накормить, а то сам-то поди аскетствуешь.

– Слов-то каких понабрался.

– У меня был отличный учитель.

Виктор вернулся за свертком, и мужчины сели за стол. В доме у Савы была всего одна лавка и грубый, но крепкий табурет, которым он и поделился с гостем. Пока жевали – не проронили ни слова, и даже когда с угощением было закончено, а в трубках начал тлеть свежий табак – никто не спешил начинать разговор.

– Как думаешь, с мои сыном все в порядке? – наконец-то произнес Виктор. – Сроду о нем не переживал, а сейчас почему-то волнуюсь, да еще похлеще, чем Марта.

– Сложно… Но что-то подсказывает, что да. А жена у тебя всегда крепче была, чего удивляться…

– Это точно, – гость пустил к потолку облако дыма и посмотрел на лежащий рядом клинок. – Хороший меч. Что выгравировано на гарде, знаешь?

– Тринадцатый Отряд. Все их оружие проштамповано. Эрик говорил, что конкретно этот принадлежал его ученику, который решил сменить место службы и перевелся к каким-то обычным гвардейцам, где его прикончили во время стычки с бандитами…

– Не знал, что самом крупном городе страны, за его высокими, неприступными стенами случается что-то подобное – Виктор потянул трубочку. – Они же там есть, да?

– Ага… – Сава усмехнулся. – Причем, гораздо выше и неприступнее, чем ты можешь себе представить. Каменные громадины с металлическими стержнями внутри и площадками, по которым запросто могла бы проехать телега, наверху. Да по сравнению с ними, двенадцатая Башня – все равно что одноэтажная изба из бревен…

– Хм… Ты говоришь, как будто очень скучаешь… Мы никогда этого не обсуждали, но почему ты тогда вернулся?

– Чужой я там… – отмахнулся торговец. – Такой город подошел бы Сандро, не мне. Слишком уж я… местный, деревенский. А там повсюду каменные строения высотой с гору, снующие по улицам повозки и непрекращающийся даже ночью шум. Сказывали, что под землей установлены некие механизмы, качающие воду и дающие жителям свет. Я ничего не понял, но свечами они пользуются редко, а внутри и снаружи домов развешены странные округлые штуки…

Сава прервался и посмотрел на застывшего напротив приятеля. Тот, забыв про дымящуюся трубку, сидел, подперев руками голову и внимательно слушал, едва не раскрыв рот. В этот момент торговцу показалось, что перед ним такой же Сандро, да только немного старше. Он усмехнулся себе в бороду, отчего Виктор наконец-то вышел из оцепенения и принялся раздувать едва тлеющий табак.

– Яблоко от яблоки, – хозяин дома снова взялся за меч, проверяя его остроту. – Сбрить тебе бороду, так получится копия сына.

– Только чур не этим! Ты продолжай-продолжай, интересно-то как…

– А нечего было меня вруном считать, я бы тебе еще тогда все рассказал, по свежей памяти. Теперь-то уж столько лет прошло… Хотя, Столицу забыть трудно.

Виктору показалось, что его друг все-таки взгрустнул и даже украдкой вздохнул, словно какой-нибудь незрелый подросток или даже старик, тоскующий по встреченной когда-то в молодости красавице, которую ему так и не удалось ни на что уговорить.

– Да ладно тебе, жизнь продолжается! Частокол – подняли, парня моего на настоящее дело – отправили. Жаль, не удалось договориться насчет охотников! Как считает, серьезные ребята?

– Весьма… Попусту не болтают, ну, кроме одного, – Сава вспомнил Свена. – На вид сильны да и волков положили, как щенков каких-то, даже не поранившись… Вот только смущает меня что-то, а что не пойму. Странные они все, как будто скрывают что-то, а что – не уловить. Даже гиганты рыжеволосые, вот уж добряки-добряками, а присмотришься…

Торговец махнул рукой и крепко затянулся густым белесым дымом, после чего повернулся к небольшому окошку и увидел, как в ближайшей избе загорелся свет. Они с Виктором так засиделись, что проворонили наступление сумерек, и теперь к деревне понемногу подкрадывалась ночь.