Бархатная лисица

– Когда тут полно шкурок, я всегда опасаюсь, что какому-нибудь прохиндею непременно вздумается обчистить Рея, – невозмутимо отчеканил Джиперс. – А раз вы заранее не представились, то откуда мне было знать, что вы коп?

Такая убийственная логика вряд ли требовала ответа, поэтому я поспешил сменить тему.

– Сожалею, что помешал вам, – я посмотрел на Уолтерса, – но у меня чрезвычайно срочное дело.

– Не беспокойтесь, лейтенант. – Он уставился на меня таким тяжелым взглядом, словно это срочное и важное сообщение, отпечатанное крупным жирным шрифтом, вот-вот должно было появиться на моем лице. – Мы отложим наши переговоры, я позвоню тебе попозже, Джиперс, договорились?

– Конечно. – Троглодит пару раз кивнул своей лохматой башкой. – А может, ты позвонишь прямо Стиву?

– Хорошо, хорошо! – Уолтере бросил на него сердитый взгляд. – Так я и сделаю.

– Вот и ладненько.

По-видимому, троглодита вполне устраивало такое решение проблемы, и вся гора его мышц двинулась к дверям. Открыв их, Джиперс не спеша еще раз осмотрел меня с головы до пят и покачал головой.

– Что-то измельчали они в наши дни, а, лейтенант?

– Кто? – не поняв сразу, о чем идет речь, спросил я.

– Кто ж еще, копы! – Где-то в глубине его огромной грудной клетки громыхнуло нечто похожее на взрыв смеха, затем он захлопнул дверь и направился мимо стальных контейнеров в сторону выхода.

После его ухода кабинет сразу показался мне намного просторней, а рост самого Уолтерса – шесть футов два дюйма – довольно средненьким. Усевшись в освободившееся кресло, я закурил.

– Мне искренне жаль, что все так получилось, лейтенант. – Уолтере покачал головой. – Он прекрасный парень, однако его мускулы, увы, постоянно срабатывают раньше мозгов.

– Наверное, за это его и держит Стив Олбард – за мускулы? – как бы между прочим полюбопытствовал я.

– Стив… – Его лицо застыло. – Вовсе нет! Просто Джиперс разбирается в мехах не хуже меня. Олбард доверяет ему закупки; поэтому он и пришел сегодня ко мне. Стив подыскивает высококачественные леопардовые шкуры, а у меня есть несколько штук, которые вполне могут устроить его. Но и цена, соответственно, огромная – можно сказать, несусветная! Если производители и модные журналы еще годик будут способствовать превращению леопардов в мех, то этих животных совсем не останется на земле! – Он снова покачал головой. – Это ведь настоящая трагедия, лейтенант!

– А как на вас подействовала перспектива женитьбы на Вирджинии Мередит? – ловко ввернул я. – Тоже как настоящая трагедия?

Тяжелые кустистые брови Уолтерса сошлись на переносице, а по его серым глазам было видно, что он лихорадочно пытается обдумать линию поведения, но так и не может решить, с чего начать. Однако проще всего оказалось изобразить недоумение.

– Не уверен, что понял вас, лейтенант, – хрипло выдохнул он.

– Вы ведь собирались жениться на Вирджинии?

– Ну… – протянул Уолтере. – Это была, так сказать, лишь… идея.

– Нет, это была вполне конкретная идея, – поправил я его. – И принадлежала она старику Пэйсу, вознамерившемуся женить вас на падчерице, принуждая к этому шантажом. Если бы Вирджиния не пошла на это, то лишилась бы всего, что старик оставлял ей по завещанию, а в случае вашего несогласия он оставил бы ей нечто весьма прелюбопытное – контрольный пакет акций вашего бизнеса.

– Так, значит, старый хрыч пытается навесить убийство Вирджинии на меня?! – Губы Уолтерса скривились в циничной усмешке. – С его похоронами произойдет то же самое, что бывает у некоторых других негодяев – придут лишь те, кто захочет воочию убедиться в его смерти!

Ссутулившись, Уолтере придвинулся ко мне.

– Ну да, это было его предложение. Вирджиния, естественно, не хотела оставаться ни с чем после его смерти, а я, в свою очередь, не хотел, чтобы какая-то дама, на которой я отказался жениться, владела контрольным пакетом акций в моем деле! Поэтому мы все обсудили и решили, что у нас с ней единственный шанс – тянуть волынку, то есть делать вид, что оба согласны с его предложением, а потом как можно медленнее спустить все на тормозах в надежде, что старик умрет еще до того, как мы свяжем себя узами законного брака.

– Но тогда, после его смерти, – возразил я, – она получила бы все, не так ли? Включая и пятьдесят один процент в вашем бизнесе?

– Несмотря на то что одной из договаривающихся сторон выступала дама, мы заключили нечто вроде джентльменского соглашения, – спокойно пояснил Уолтере. – Вирджиния согласилась добровольно передать мне после смерти старика его акции.

– Джентльменское соглашение? – Я вопросительно поднял брови.

– Да, соглашение, подписанное обеими сторонами в присутствии свидетелей и хранящееся в сейфе у моего адвоката. – Он непринужденно улыбнулся. – Полагаете, что с моей стороны подобное не слишком-то джентльменский поступок, лейтенант? Но, черт побери, сами посудите, все же лучше, чем женитьба двух людей, которые даже не слишком-то и нравились друг другу. – разве не так?

– Не знаю, не знаю, – холодно произнес я. – Хотя это, скажем так, определенно лучше, чем зверское убийство, задуманное и осуществленное двумя пылко любящими друг друга людьми.

– Что вы хотите этим сказать, лейтенант?

– Согласно версии старика, вы и Карэн Донуорт были в более близких отношениях, чем недавно обрученная парочка.

Лицо Уолтерса на глазах превратилось в застывшую маску.

– Я и… Карэн Донуорт? Эта ледышка? И что только не взбредет в голову выжившему из ума старику!

– Однако он так утверждает. – Я пожал плечами. – И если это правда, тогда все становится на свои места, разве не так?

– Но не думаете же вы серьезно, что он… – Челюсть Уолтерса отвисла. – Вижу, что так оно и есть! А что говорит мисс Донуорт?

– У меня не было возможности расспросить ее, – признался я. – В самый неподходящий момент с ней случился настоящий приступ истерики. Однако, мистер Уолтере, я на время поместил вашу ледышку в холодильник и теперь незачем особенно торопиться с расспросами. И вообще, думаю, более разумно сначала выслушать вашу версию.

– Но это же просто смешно! – Уолтере вдруг с силой ударил по подлокотнику кресла. – Абсурд! Бред чистейшей воды! Такой фригидной женщины я не встречал еще за всю свою жизнь! Если бы вы не воспринимали все так серьезно, я бы просто рассмеялся вам в лицо!

– У меня есть на это веские причины. – И я поведал ему о секонале, обнаруженном в желудке Вирджинии, пропавших капсулах и о том, под каким соусом старина Пэйс преподнес мне все это.

Пока я говорил, по бегающим серым глазам Уолтерса можно было догадаться, что он лихорадочно ищет выход из создавшегося положения, но у него скорее всего ничего не получается.

– Это пока только одни слова, – возразил он, когда я закончил. – Ведь мы с мисс Донуорт будем отрицать все его наговоры.

– Однако у старика в запасе целый набор косвенных улик, которые как нельзя лучше приводятся к месту…

Кажется, я уже говорил об этом, – терпеливо объяснял я. – И кто в таком случае станет прислушиваться к доводам тех, кто подозревается в преднамеренном убийстве с особой жестокостью?

– Вы говорите так, лейтенант, словно вам это совершенно все равно, – пробормотал Уолтере. – Да, по-видимому, так оно и есть. Вы лишь выполняете свою работу, но от этого ваши слова звучат еще безжалостнее.

– У меня сейчас достаточно оснований, чтобы обратиться к Большому жюри за обвинительным заключением, – мрачно заметил я.

– Но вы же… – Он неуверенно улыбнулся. – Пока не сделали этого?

– Не сделал.

– Меня не покидает странное ощущение, что, стоит мне только высунуться, как я тут же получу по носу. Ну да ладно. Можно вопрос, лейтенант? Почему вы все же не обратились за обвинительным заключением?

– Потому, мистер Уолтере, что в этом деле есть кое-что еще, не дающее мне покоя. И вы можете помочь мне разобраться в этом. Возможно, ясность сослужит хорошую службу нам обоим.

– Я не в том положении, чтобы возражать, – хмыкнул он. – В чем же проблема?

– В мануфактурном короле – в Стиве Олбарде, – не давая ему опомниться, произнес я. – Куда бы я ни сунулся, всякий раз натыкаюсь на него. И всякий раз, когда подозреваю, что мне говорят не правду, причиной является все тот же Стив Олбард, при упоминании о котором все внезапно начинают нервничать. Почему?