Бархатная лисица

Следующее, что я помню, – это утро и каталку мистера Пэйса рядом со своей постелью. Он будил меня.

Я спросила его, что случилось, а он задал мне вопрос: правда ли это? Я ответила, что не, понимаю, о чем он говорит, и он рассказал, что я только что вошла в ночной рубашке в гостиную, позвонила в полицию и сообщила, что в доме произошло убийство, дала адрес и повесила трубку. Вспомнив свой ночной кошмар, я побежала в комнату Вирджинии и увидела ее, лежащую с ножом в спине! И тут до меня дошло, что все это было правдой. Мистер Пэйс сказал, что понимает, какой шок я испытала, когда обнаружила мертвое тело, и что он сам дождется полиции и расскажет об убийстве Вирджинии. Еще он посоветовал побыть у себя в комнате, пока меня не позовут…. Он был очень добр со мной…

Карэн на мгновение прижала тыльную сторону ладони ко рту, а когда убрала ее, я заметил на ней глубокий красный след от зубов.

– Теперь вы знаете всю правду, лейтенант, – безжизненным голосом произнесла она. – Вирджинию убила я.

– Давайте вернемся к вечеру накануне, – мягко предложил я. – Что произошло после шести часов?

– Ничего необычного, – ответила Карэн, немного справившись с собой. – После восьми за Вирджинией заехал мистер Уолтере, и они отправились ужинать.

Около девяти я отвезла мистера Пэйса в его спальню и уложила в постель. Мы немного поболтали, потом я дала ему снотворное и, вернувшись к себе, легла спать. – Она растерянно посмотрела на меня. – Все было как обычно.

– Давайте остановимся на некоторых деталях, – попросил я. – Как мистер Пэйс принял капсулы? С водой?

– Нет, в тот вечер он попросил горячего шоколада. – Карэн ласково улыбнулась инвалидному креслу. – Он даже настоял, чтобы я тоже выпила с ним, поскольку утверждал, что я выгляжу усталой.

– И вы пошли на кухню, чтобы приготовить его?

– Ну конечно. Потом вернулась в спальню мистера Пэйса с двумя чашками шоколада на подносе, и мы… – Слабая улыбка снова тронула ее губы, однако глаза по-прежнему оставались безучастными. – Он еще настаивал, чтобы я принесла ему хотя бы одно печенье, а то он не станет принимать лекарство!

– И вы снова отправились на кухню?

– Ну да.

– А тем временем он тщательно размешал в вашей чашке содержимое нескольких капсул секонала…

– Что он сделал? – Несколько мгновений Карэн в упор смотрела на меня, потом истерично засмеялась. – Но это же глупо, лейтенант! Зачем ему это? И как он мог их достать?

– Из пузырька в аптечке пропало четыре капсулы – помните?

– Но вы же сами говорили, что секонал был обнаружен в желудке Вирджинии, – возразила она. – Да и как мог мистер Пэйс дотянуться до шкафчика? Он не в состоянии даже приподняться со своего кресла!

– С помощью вот этого, например, – ответил я, осторожно поднимая эбеновую трость. – Но, мне кажется, на сей раз она ему и не понадобилась. Помните, вчера он рассказывал, будто слышал, как вы с Уолтерсом развлекались ночью в вашей комнате?

– Это не правда! – прошептала Карэн.

– Он говорил, что вы считаете его паинькой, который каждый вечер принимает по две капсулы снотворного.

« Иногда принимаю, а иногда – нет, – сказал он. – Иногда я их просто выбрасываю «. А может, он их и не выбрасывал, а прятал в какое-нибудь укромное местечко, где их никто не мог обнаружить?

– Но зачем? – пробормотала она.

– Затем, что для человека, не привыкшего к секоналу, такая большая доза – три или четыре капсулы… – Я вдруг осекся и, всмотревшись в выцветшие бледно-голубые глаза старика, понял, что ему на все наплевать, однако все же вежливо осведомился:

– Сколько капсул было, мистер Пэйс, четыре?

– Три, – просипел он в ответ. – Не много и не мало – как раз то, что надо. Я знал, что до того, как ее разбудят, она проспит несколько часов, а это в известной степени скажется на желаемом эффекте. Понимаете, меня не очень-то волновало, если снотворное подействует на нее слишком сильно. Ее в любом случае можно было разбудить. Меня беспокоило как раз обратное! Если бы доза оказалась не достаточной, то возникала опасность, что она проснется в полном сознании и начнет разбираться в своих ощущениях. Согласитесь, тогда было бы трудно убедить ее в том, что все происходящее – ночной кошмар.

Внезапно в глазах Карэн Донуорт вспыхнул лучик надежды.

– Так, значит, те голоса я слышала на самом деле! – дрожащим голосом воскликнула она. – Они мне не почудились! И то, будто меня тащили, подталкивали и… и… – Вдруг надежда в ее глазах потухла. – И все же это я убила Вирджинию, – упавшим голосом произнесла Карэн. – Ведь рука, воткнувшая нож в ее спину, была моей рукой!

– Да, голоса принадлежали вполне реальным людям с настоящими руками, – возразил я. – Они и направили вашу руку. Однако теперь это не столь уж важно, мисс. Как бы там ни было, Вирджиния Мередит была перед этим задушена.

– Она была…

– Вскрытие показало, что до того, как ее пронзили ножом, она уже была мертва по меньшей мере тридцать минут, – твердо заявил я. – Так что вы воткнули нож в труп.

– А секонал в ее желудке? – пробормотала потрясенная Карэн.

– Убийца Вирджинии, решив облегчить себе работу, взял из аптечки четыре капсулы секонала и незаметно подмешал ей в вино.

– Слава Богу! Это не я убила ее! – с облегчением прошептала Карэн и, заливаясь слезами, выбежала из гостиной.

– И все же вам не выиграть у меня, лейтенант! – донеслось из инвалидного кресла с призраком мерзкое хихиканье. – Я умру еще до того, как вы получите обвинительное заключение!

– РИП Пэйс, – задумчиво произнес я. – Интересно было бы знать – неужели успеете?

Глава 8

Мне кажется, я давил на кнопку целую вечность, прежде чем дверь квартиры приоткрылась и из-за нее осторожно выглянула золотисто-рыжая головка.

– Привет, Мари! – обрадовался я. – Однако этой ночью нам пришлось потрудиться дольше, чем мы рассчитывали. Но вот мы снова тут и жаждем удовольствий и развлечений!

Мари чуть не поперхнулась.

– Но, Эл! Ведь уже далеко за полночь!

– Вы намекаете, Мари, что наступило то самое время, когда благовоспитанные девочки – да и все остальные тоже – уже в кроватках? – Я громко рассмеялся своему искрометному юмору. – Будет вам, Мари! Отойдите в сторонку и дайте войти освободившемуся от дел соблазнителю!

Я настойчиво навалился на дверь плечом, и Мари, неожиданно ойкнув, исчезла из поля зрения. Когда я оказался в квартире и дверь за мной закрылась, я осмотрелся, чтобы выяснить, куда же подевалась девушка, и обнаружил ее тут же, на полу, у самых моих ног.

– Медведь неуклюжий! – сердито проворчала Мари. – За кого вы меня принимаете? За профессионального борца?

С восторженностью идиота я наблюдал, как она поднимается на ноги.

– Как бы мне хотелось, детка, – снова рассмеялся я, – чтобы вы и впрямь оказались профессиональным борцом! В таком-то наряде!

На Мари был только белый бюстгальтер без бретелек и такие же белые трусики. Ни то ни другое не скрывало прелестей ее восхитительной фигуры. Обняв девушку за плечи, я повел ее в гостиную.

– Нет! – вдруг отчаянно воскликнула она. – Вам туда нельзя!

Однако мы уже вошли туда, и тотчас выяснилось, что нас здесь трое. По блеску глаз и жесту, которым этот третий откинул со лба прядь преждевременно поседевших волос, я понял, что он едва сдерживает гнев.

– Вот как? – Я убрал руки с плеч Мари. – Какая приятная неожиданность, мистер Рэдин! Никак не предполагал встретить вас здесь!

– – Должно быть, вы и есть тот самый суперсыщик, который так забавлял меня в последнем сериале, лейтенант, – язвительно произнес тот. – Вы что, вообще никогда не отдыхаете?