Бархатная лисица

– Если вы передумаете, то пять лет – ваши. Я вам тоже обещаю, – пригрозил я.

– Мне плевать на него, – твердо заявила Тэрри. – Он сам во всем виноват, так пусть получает по заслугам! Я беспокоюсь только о себе!

Широко распахнув глаза, она с мольбой посмотрела на меня.

– Что теперь будет со мной, лейтенант? – жалобно прошептала Тэрри, отчего у меня даже защемило в груди. – Что меня ждет?

– Кто ж знает? – Пожав плечами, я направился к лифту.

Глава 7

Когда входная дверь медленно распахнулась, мне в голову пришла совершенно невероятная мысль, будто старикашка Пэйс внезапно пришел к заключению, что деньги в этом мире больше ничего не значат, и завел себе дворецкого. Наверное, его возили на один из тех голливудских аукционов, где распродают реквизиты из старых фильмов, и там он приобрел себе по сходной цене списанного вурдалака, но когда, вернувшись домой, решил подыскать ему новое применение, с ним оказалось немало хлопот. Очевидно, этот вурдалак играл эпизодические роли во всех фильмах ужасов Бориса Карлоффа и Белы Лугоша и ничего лучшего попросту не умел. Вот по этой самой причине он и открыл дверь с пушкой в руке.

Признаться по правде, меня просто взяла оторопь.

Еще бы – передо мной возникло массивное, приземистое туловище, а на том месте, где, по идее, должна была находиться голова хоть с каким-то подобием человеческого лица, я не увидел ничего! Хуже того, в этом вурдалаке я улавливал что-то смутно знакомое, словно когда-то где-то мы с ним уже встречались. Но где? Может, в моих кошмарах? От этой мысли меня пробрала нервная дрожь, и тут вурдалак шагнул из сумрака неосвещенного холла на свет крыльца.

– Эй, лейтенант! – проревел знакомый сиплый голос. – Почему вы не сказали, что это вы? – Сержант Полник смущенно сунул револьвер в кобуру и сделал вид, что не только не собирался направлять на меня свою пушку, но что у него ее вообще никогда не было.

– Я не знал, что шериф прислал тебя сюда, – с облегчением произнес я. – Кто в доме?

– Старик, его секретарша – помните, та дамочка с застывшей физиономией? – стараясь загладить неловкость полезной информацией, сообщил Полник. – И еще сиделка. Она как раз пытается сейчас заставить старого хрыча принять лекарство и лечь в постель… и еще у него в гостях этот жуткий тип, как его…

– Олбард? – подсказал я.

– Это у него такая фамилия? – с удивлением спросил Полник. – Я знаю только, что она начинается на «ол».

Взяв его за руку, я осторожно втолкнул сержанта в коридор.

– Я хочу, чтобы ты пошел и сообщил им, что это была патрульная машина с обычной проверкой, – тихо произнес я. – И постарайся расположиться как можно ближе к Олбарду, но так, чтобы он ничего не заподозрил.

– Слушаюсь, лейтенант, – хрипло шепнул Полник. – Но ведь я не обязан при этом проникаться к нему дружескими чувствами?

– Ни в коем случае, сержант! – горячо заверил его я. – Просто стань к нему как можно ближе, чтобы, когда я появлюсь там через пару минут, помешать ему выкинуть что-нибудь эдакое, понятно?

– Эге! Ну и урод! – презрительно фыркнул Полник. – Я еще понимаю, если у парня едет крыша, когда в комнату входит задастая бабенка… но делать это, когда в комнату входите вы, лейтенант?! Он что, совсем ненормальный?

– У Олбарда масса серьезных проблем, и я рад, что ты так быстро вошел в курс дела, сержант, – мрачно подтвердил я.

– Да уж. – Он согласно покачал головой. – Я сразу об этом догадался, лейтенант. Знаете, всякие такие мелочи… например, когда я называл его «Ол», он как-то странно поглядывал на меня!

– Ты молодец, – одобрил я. – В общем, будь к нему поближе, хорошо?

– Как прикажете, лейтенант, – пробормотал Полник. – Но должен вас предупредить, если этот недоумок что-нибудь учудит, я тут же врежу ему как следует.

И Полник, растворившись в сумраке коридора, направился к гостиной, а я, переждав невероятно долгие шестьдесят секунд, последовал за ним.

В стороне от всей компании, поближе к окну, сидела Карэн Донуорт. Лицо ее выражало полное безразличие, однако, судя по некоторым признакам, она находилась в очень напряженном состоянии. Старикашка Пэйс, как обычно, покоился в своем кресле-каталке – высохшая мумия, освещенная мягким желтым светом лампы с абажуром, отчего кожа на его морщинистом лице походила на древний, очень тонкий пергамент, готовый, казалось, лопнуть в любой момент. Напротив него, на краешке дивана, примостился Стив Олбард. Лицо его выглядело настолько довольным, что, разговаривая со стариком, он с трудом сдерживал ухмылку. А сразу за Олбардом стоял сержант Полник, с увлечением разглядывавший толстенный том, похожий на ежегодное издание «Наших пернатых друзей» за 1897 год.

Бесшумно ступая по толстому ковру, я вошел в гостиную, дошел до середины комнаты и только тогда был замечен Олбардом, случайно поднявшим на меня глаза.

– Здравствуйте, мистер Олбард, – вежливо поздоровался я. – Как нынче идут дела с импортом и распространением героина?

На какую-то долю секунды в его глазах с тяжелыми веками отразилось полнейшее недоумение: правильно ли он расслышал мои слова? – но через мгновение уже опомнился. С невероятным проворством Олбард вскочил с дивана, одновременно засунув руку во внутренний карман пиджака, и молниеносно вынимая ее обратно, но уже с пистолетом. Ствол проделал почти половину дуги, которую ему необходимо было пройти, чтобы нацелиться на меня, когда тяжелый том, со свистом рассекая воздух, обрушился на запястье Олбарда. Тот вскрикнул от боли, и выпавший из рук пистолет шлепнулся на пол. Полник бросил книгу, нагнулся через спинку дивана и огромной ручищей схватил Олбарда за плечо. Толстые пальцы сомкнулись, и Олбард легко, как затычка в бочку, впечатался в диван, снова оказавшись в сидячем положении.

Сержант неторопливо обошел его и поднял пистолет.

Когда он посмотрел на меня, его глаза выражали тревогу.

– Разве так можно, лейтенант! – В голосе сержанта звучало беспокойство. – Вы же серьезно рисковали! Если бы я не успел треснуть его…

Я вынул из правого кармана руку, в которой все еще сжимал револьвер.

– Я вовсе не рисковал, сержант, – возразил я, – поскольку рассчитывал, что ты обезоружишь его раньше, чем мне придется воспользоваться своей пушкой.

– Вы хотите сказать, что не хотели убивать меня, лейтенант? – прохрипел Олбард. – Кому вы пудрите мозги?

– Мне очень хотелось бы пристрелить вас, Стив, – честно признался я. – Но именно поэтому я и проинструктировал сержанта надлежащим образом – в надежде на то, что он отреагирует достаточно быстро и помешает мне застрелить вас на месте. И у него это получилось.

– Вот как? – Донесшийся с инвалидного кресла надтреснутый шепот произвел эффект разорвавшейся бомбы. – Явление героя-победителя в самый подходящий момент, а? Не сочтите за бестактность, но мне хотелось бы знать – что происходит в моем доме?

– Я пришел арестовать мистера Олбарда, – любезно объяснил я, – за целую кучу мелких, однако судебно наказуемых правонарушений, начиная с убийства. Надеюсь, такой ответ удовлетворит вас, мистер Пэйс?

– Убийство? Убийство кого?

– Ну, хотя бы Реймонда Уолтерса, – ответил я, – и, возможно, вашей падчерицы.

– Если вы считаете, что Стив имеет отношение к смерти Вирджинии, то вы явно не в своем уме, лейтенант, – отрывисто просипел старик. – Мы знакомы с ним уже многие годы! Он…

– Я знаю, кто он, – устало перебил я. – У меня и на ваш счет имеются довольно интересные – и вполне обоснованные – идеи, мистер Пэйс.

Слезящиеся глазки Пэйса на несколько долгих секунд с ненавистью уставились на меня, потом внезапно он отвел их в сторону.

– Так что же там произошло, Уилер? – вдруг охрипшим голосом спросил Олбард. – Где была допущена ошибка?

– Если уж устраивать кому-то ловушку на складе-рефрижераторе, рассчитывая на то, что он окочурится от холода, то для этой цели никак не подходит меховой склад, Стив, – сказал я.

Припухшие веки Олбарда на мгновение прикрылись, скрывая промелькнувшую в глазах досаду.

– Да, – пробормотал он, – это редкостная глупость.

А Джиперс? Что с ним?

– Он выстрелил первым и промахнулся, – ответил я. – В него же просто невозможно было не попасть.

– Он мертв?

– И уже, полагаю, как следует заморожен, – как можно более беззаботно произнес я. – Я сообщил эту добрую весть Тэрри и от нее узнал, что вы здесь, в доме Пэйса, и теперь она собирается навсегда покинуть наш городок. А вместе с ней рушится и ваше алиби на ночь убийства Вирджинии Мередит.