Песня любви Хрустального Паука. Часть II. Книги Юга

Он принялся злостно шаркать ногой – пяткой, носком, то ритмично, то сбивчиво, то изо всех сил, то еле слышно – и отмечал про себя как морщатся чудища от каждого звука, как дергаются, как мечутся в панике. Тайэ шипели и переглядывались, пучили красные глаза и хрюкали всем хором. Сардан наконец нашел какую-то систему – стукнул ногой по металлу, потом скрипнул дважды носком, стукнул еще раз и снова скрипнул. Жавшиеся в первых рядах тайэ жалобно завыли, как будто молили злого музыканта прекратить пытку. А тот сыграл только вступление своего мерзкого рондо! С каждым мгновением скрип у него получался всё ехиднее, всё звонче был удар. Музыкант разошелся в веселом танце, и засверкали в темноте злобные глаза ошалевших тайэ. Довольный собой Сардан усмехнулся и с изо всех сил врезал по металлу, надеясь финальным аккордом разогнать чудищ по углам.

Но что-то хрустнуло внизу…

Земля ушла из-под ног – все-таки там был люк, старый, ржавый, теперь вот расколовшийся напополам! Сардан с воплем полетел в темноту, да еще и в падении задел ящиком край ямы. Ящик отскочил и ударил музыканта в челюсть.

Ашаяти в ужасе отпрянула от заваленной хламом двери.

– Что случилось?! Эй?! – крикнула она и сунулась было обратно в щель, через которую выскочила в коридор. – Отвечай, придурок! Я тебе сейчас рожу сломаю!

Она так разволновалась, что позабыла обо всем на свете, даже об оставленной у догоревшего костра короне.

Джэйгэ схватил Ашаяти за руки и вытащил обратно в коридор. В щелях засветились злобные глазки тайэ, от их хриплого дыхания темнело в глазах.

– Уходим! – сказал Джэйгэ. – Его сожрали!

Ашаяти развернулась и таким смертоносным взглядом посмотрела на Джэйгэ, что тот отшатнулся и припал к стене. И вдруг где-то в дальнем конце коридора заскрипело, зашуршало. Ашаяти мигом пришла в себя – будто ледяной воды за шиворот набрала. Джэйгэ выпрямился, и все трое уставились в темноту. Коридор урывками освещался светом из дверей и разбитых окон, а остальное тонуло в упругой темноте. Что-то мелькнуло на свету. И исчезло. Мелькнуло опять – и снова пропало.

Скрежет нарастал.

Внезапно из темноты вынырнули фигуры тайэ, бежавшие по потолку коридора! Кюимеи взвизгнула. Джэйгэ взял ее за предплечье и, не видя ничего в полумраке, рванул было по коридору, но одумался и заскочил в ближайшую комнату. Ашаяти протиснулась следом и заперла дверь на засов. Джэйгэ придвинул к проходу разбитый стол и помчался дальше, в следующую комнату, потом дальше, еще дальше – сквозь бесконечные двери. В коридоре на него с потолка обрушился тайэ. Джэйгэ ткнул чудище кинжалом, но лезвие скрипнуло о кожу – и оружие выпало из рук. Тайэ прыгнул на беззащитного противника, но отвалил в сторону и бахнулся о стену – это Кюимеи что было сил врезала ему посохом через порог. Тайэ взбесился! Он заревел, завизжал, ударился о стену и принялся царапать ее когтями, испуская при этом изо рта и ноздрей зловонный дым.

Джэйгэ поднял кинжал и побежал к лестнице. Он так разогнался, что не увидел в полумраке пролета запечатанную бочку и врезался в нее грудью. Бочка медленно завалилась на бок, с душераздирающим грохотом поскакала по лестнице – и разбилась о стену! И тотчас из обломков выпрыгнул тайэ – этот был совсем дикий, да еще и на две головы больше остальных, весь от пяток до макушки в прыщах, с колючими рогами и большущими крыльями за спиной! С нижней ступеньки чудище взлетело к Джэйгэ, а тот ударил кинжалом наудачу. И снова лезвие соскочило с жесткой кожи, и тайэ замахал когтями, как помешанный. Джэйгэ вынырнул из-под ударов, запрыгал по лестнице обратно наверх, но на последней ступеньке столкнулся с выбегавшей из-за угла Кюимеи. Шаманка споткнулась от неожиданности и влетела головой вперед в какую большую комнату. Бежавшая последней Ашаяти не придумала ничего умнее, как подхватить Джэйгэ за шкирку и потащить следом, пока дерганый почтальон парировал удары тайэ.

Джэйгэ подцепил дверь ногой и захлопнул ее перед носом у чудища, но тайэ не смутился, порубил гнилые доски когтями и влез в комнату вместе со всеми. Кюимеи в смятении обернулась. Комната оказалась угловой, с огромными битыми окнами на две стены, а единственную дверь загородил хрюкающий тайэ.

Джэйгэ перекувыркнулся и вскочил на ноги. Ашаяти беспорядочно молотила чудище искрящимся мечом, но эти удары не оставляли на теле тайэ и царапин. Джэйгэ хотел было вмешаться, но каким-то легким и неуловимым ударом когтя тайэ сбил лезвие с его кинжала.

– Ударь его посохом! – закричал Джэйгэ перепуганной шаманке.

Кюимеи отступила к окну и как будто не расслышала обращенных к ней слов. Ошеломленная происходящим, она замерла с открытым ртом, не в силах понять, что от нее хотят.

Но тут позади свистнуло. В окнах появилась неясная тень, и Кюимеи закричала от боли – в ее плечи вонзились когти! Огромная птица, вся из шипастых костей, бесновалась снаружи и пыталась вытянуть Кюимеи из окна. Шаманка заизвивалась, завизжала истошно, застонала. И когда Ашаяти повернулась к ней в недоумении, через разбитые окна в комнату ворвалась целая стая мелких птиц – черных, как чернильные кляксы, с горящими глазами, с клювами-кинжалами. Тучей окружили они Ашаяти, Джэйгэ и даже обескураженного тайэ.

Злобная птица клюнула Кюимеи в голову и рывком вытащила за плечи в окно, но удержать не сумела. Шаманка заболтала руками, бултыхнулась со второго этажа в мутный поток под окнами и выпустила из пальцев посох.

Ашаяти же кое-как отбивалась от стаи назойливых птиц и тайэ одновременно и потому не заметила потери Кюимеи. Джэйгэ вообще остался без оружия и защищался окровавленными ладонями, локтями и ногами. Съежившись, он попятился к окну, и, когда ткнулся спиной в раму, Ашаяти обернулась и ударила его в грудь плечом. Джэйгэ ахнул… Ударом его выкинуло в окно, а следом прыгнула и сама Ашаяти, но неудачно задела оконную раму и расцарапала ногу об острый карниз.

Кюимеи в истерике шарила под водой руками в поисках посоха. Огромная птица плюхнулась рядом и нырнула в поток с головой.

Вода поволокла Джэйгэ по улице, он попытался приподняться, забарахтался и внезапно закричал от боли, коснувшись валявшегося на дне тангыыра. На ладонях тотчас вздулись жуткие волдыри. Птица обернулась, взмахнула было крыльями, но Ашаяти сбила ее под воду ударом меча. Сверху зазвенело стекло – это тайэ выскочил в окно следом за остальными. Он явно метил приземлиться на голову Ашаяти, но та откатилась в последний миг, и чудище смыло волной.

Кюимеи подбежала к Джэйгэ, вырвала из его изуродованных ладоней посох, подняла его остриями вверх и стукнула набалдашником внизу по земле. Вода взорвалась облаком брызг. Ударной волной разметало птиц и перевернуло вверх ногами тайэ.

– Бежим! – крикнула Кюимеи.

11

Сардан провалился в темноту и шлепнулся в грязь. Что-то в спине удивленно хрустнуло. Музыкант вскрикнул от боли, но сразу заткнулся и посмотрел наверх, однако люка, в который провалился, не увидел. Что-то рычало и царапалось в непроглядной тьме.

Сардан закряхтел, перевернулся со слезами на глазах и спешно пополз по какому-то проходу. Где-то рядом быстро капала вода и шуршал поток. Сардан нащупал рукой мокрую, липкую стену, встал на ноги и как мог быстро заковылял вперед. Но тут же остановился. Зашуршало очень близко. Заскрежетало. Музыкант прилип к стене и услышал свое тяжелое, рваное дыхание, попытался унять его, успокоиться, даже рот руками зажал – всё без толку. Еще и фыркать стал.

Шум затих и Сардан поспешил дальше. Под ногами хлюпало – там во тьме то ли большая лужа, то ли целая река. Ладонь шарила по стене и неожиданно махнула в пустоту – дверь в коридоре. Сардан заглянул внутрь – в комнату проникал слабый свет снаружи, в окна под потолком лениво текла вода. У стены грудой валялась мебель, а под наклоненными столами в углу лежала гора длинных подзорных труб. По полу были рассыпаны осколки колб, пробирок, стаканов, в слякоти валялись загадочные приборы с переключателями и циферблатами.

Сардан поплелся дальше и вскоре опять потерял стену коридора – проход расширился, а под ногами вместо воды зачавкала грязь. Музыкант остановился и прислушался. Ветер свистел в дальних комнатах, текла монотонно вода – и позади, и впереди. Сардан постоял минуту, потом опять нашарил рукой стену и наткнулся на висящий факел. Снова прислушался, затем поднес факел к губам и тихонько зашипел на него. Факел вспыхнул. Сардан стоял в широкой овальной комнате. Вся она заставлена была гробами – и закрытыми, с заклинаниями на них, и расколотыми на части. Одни стояли прямо, другие валялись в лужах на боку. Сардан отшатнулся и врезался на дырявую бочку спиной. По телу пробежали мурашки. Музыкант застыл так резко, что заныла побитая спина. И тотчас сверху зашипело… Дрожащий от ужаса Сардан приподнял факел негнущейся рукой. Под потолком висели тайэ – целая дюжина, а то и больше. Потные и до того волосатые, что под шевелюрой не разглядишь гадких прыщей, разве что клыки торчат, да блестят камешки глаз. Тайэ попадали с потолка и окружили музыканта. А тот от страха разучился шевелиться…

Тайэ пучили на музыканта глазки, приглядывались то с одного бока, то с другого, пофыркивали, похрюкивали и переглядывались с опаской, когда натыкались на горящий факел. А потом вмиг потеряли ко всему интерес и разбрелись по комнате. Сардан боялся и моргнуть, только зрачки его следили за чудищами. Те слонялись поначалу у стен, а после собрались у груды бочек и стали лениво перехрюкиваться. Сардан шевельнул рукой. Тайэ не отреагировали, и тогда музыкант немного осмелел и двинулся потихоньку между гробов, а сердце у самого лупило в грудь что было силы, засопел предательски нос, забулькало что-то в животе, и вообще – захотелось чихнуть. Тайэ уныло шатались на расстоянии вытянутой наполовину руки.

Сардан юркнул в коридор и торопливо зашлепал по прибывающей воде. Под ногами как будто журчал ручеек, и бежал он откуда-то впереди – может быть, где-то там выход из подземелий. Сардан невольно глянул на землю. В воде отразилась копна волос. Длинные, давно не стриженые в глуши волосы помойными лохмотьями закрывали лицо, и среди путанных локонов видны были лишь отблески огня в глазах и нос. Сардан вздрогнул, перепуганный своим видом – до того он был похож на тайэ.

Пф, с обидой подумал он, за своего приняли…

Хорошо еще, бороду срезал, а то бы и чудища засмеяли.

Сардан ускорил шаг и на первом же повороте столкнулся с тайэ. Тот висел под потолком вниз головой и едва не получил факелом по физиономии. Сардан пошатнулся, спешно протиснулся мимо сонного тайэ и со всех ног бросился по коридору. И снова поворот, и снова ручей превратился в вязкое болото, а за углом опять потекла вода. Бесконечный коридор, петляющий лабиринтом – есть ли вообще выход?.. Сардан остановился. Позади скребло и шуршало, и теперь не так дежурно и лениво, как прежде – скребло настойчиво, сердито! Музыкант так мчался, так грохотал по воде, что шагами своими и дыханием заглушил гомон подземелья. И мрачные коридоры наполнились воплями!

Сардан побежал широкими шагами. Тьма позади него скрежетала и резала ножами – с каждым мгновением громче и ближе! Нескончаемый коридор вечной кишкой тянулся под городом и как будто не думал заканчиваться – сворачивал легкомысленно туда-сюда, мокрый, заросший травой.

Сардан на бегу сунул руку в ящик с инструментами, выудил оттуда пузатую флейту дагбыш – редкий северный инструмент, на котором никто толком не умеет играть – и дунул в отверстие. Заревело мужественно что-то похожее на вопли боевого рожка. А шуршание позади стало только громче. Сардан уронил непонятную флейту обратно в ящик. Кто ее вообще туда засунул? Дагбыш можно найти разве что в артелях Ооюта и Великой Нимы, но и там этот инструмент считается экзотическим. Никто не кладет его в обычный набор…

В коридорах злобно рявкнуло. Музыкант невольно обернулся, и свет факела лег на орду бегущих по потолку тайэ. Разинутые пасти, с клыков капает слюна!

Сардан споткнулся, заболтался между стен и задел копавшейся в ящике рукой маленький барабанчик понг-донг. Легкий хлопок отразился от стен. Тайэ разом остановились. Так резко, что задние ряды налетели на передние, где-то в глубине коридора перемешались в свалке вонючие волосатые тела. Сардан воскликнул злорадно, остановился и опасливо посмотрел на тайэ. Те не двигались и недоверчиво глазели на музыканта. А он не мог вынуть двуручный инструмент из ящика, потому что некуда было всунуть факел, разве что в зубы – но это если очень хочется волосы подпалить. Сардан потер мембрану барабана. Тайэ напряглись, втянули головы в плечи. Тогда музыкант стукнул по понг-донгу несколькими пальцами. Чудища отступили на шаг, захрюкали и замотали головами в поисках самого смелого. Еще удар – и еще шаг назад. Сардан победно усмехнулся и со всего размаху влепил ладонью по мембране. Тайэ в ужасе бросились кто-куда, целыми гроздьями попадали с потолка в мутную тухлую воду, завизжали, заорали друг на друга и переплелись кучей мала.

Музыкант оставил тайэ заниматься своими делами и поспешил прочь, но на ходу всё же постукивал скачущий в ящике барабан. Впереди показался серый свет – снаружи светало, но небо до сих пор закрывали тучи. Сардан швырнул факел куда-то за спину, вынул наконец понг-донг и стал бить по нему без передышки. Туннель закончился непредвиденно скоро, Сардан сходу запутался в залепивших вход кустах и покатил неудержимым шарабаном по заваленному буреломом склону, заскользил с мусорными потоками, закувыркался в грязище. Он вскочил на ноги, снова упал, завертелся и вскочил опять, чуть не врезался в дерево, грохнулся на колени, опять было вскочил, но перецепился через колючки и покатился со склона как бревно. Кувыркаясь, он стукнулся обо что-то бедром и много унизительных ударов спустя вывалился на узенький берег бушующей Аривади, – и хорошо еще, что не бултыхнулся в воду. Позади завывал сотней глоток хрюкающий лес. Среди листвы мельтешили волосатые тела, оскаленные пасти с безобразными клыками.

Приподнявшись кое-как, Сардан разглядел качающуюся на сердитых волнах шхуну. Она стояла у раздолбанного причала на самом берегу, в окнах на корме светились огни. Дождь то моросил, то рушился водопадами. Сардан перепрыгнул завалившуюся пальму и побежал по ломанным доскам причала. А позади из леса вываливались орды остервенелых тайэ, визжали, орали, плевались. Сардан поборол в себе желание обернуться, едва не упал в воду от проломившихся досок и сиганул на шхуну. Чудом уцепившись за выступы в бортах, он быстро взобрался наверх и перевалился через фальшборт. Позади орало и рычало – но ему теперь было всё равно…

Ненадолго, впрочем.

Сардан открыл глаза, встал и попятился вдоль палубы, окруженный толпой ходячих скелетов! Пустые глазницы вытаращились на музыканта!

Впереди всех бежала Кюимеи. Джэйгэ еле поспевал следом, весь скрюченный от боли в ладонях, а последней хромала ушибленной ногой Ашаяти. Они спустились вместе с мутным дождевым потоком по узкой улочке, обежали горы перебитых бочек и помчались по заросшей серыми деревьями площади. Над головой метались птицы, норовили клюнуть или в макушку, или в глаз, а лучшего всего – в шею. Птицы так стремительно ныряли с высоты на беглецов, что каждый раз мазали и комично плюхались в пенистый водный поток, путались там в гниющей траве и кустах. Кюимеи на мгновение задержалась перед каменными завалами, но быстро пришла в себя, перескочила по разбитой колонне и поспешила дальше. Костлявая птица показалась у крыш и устремилась к шаманке, а скорее к тангыыру в ее руках. Кюимеи заметила тень и вовремя отшатнулась, а Ашаяти метко швырнула в птицу кинжал. Тот, конечно, не мог разрубить костей, но застрял где-то в крыльях, и сбитая с толку птица с воплями влетела в окно дома через улицу, расколошматила раму и загремела внутри.

Очухавшийся после неудачного приземления на воду тайэ тоже постепенно настигал беглецов. Он хлопал крыльями где-то над крышами и бросал на землю зверские взгляды.

Кюимеи продралась через негнущиеся кусты у повалившейся башни, оббежала по косой дорожке яму и двинулась вниз по косогору. Водный поток сбивал с ног, Кюимеи поскользнулась и чуть не упала в болото. Мимо прокатился Джэйгэ и запутался в траве, но ловко вскочил на ноги и побежал дальше. Город наконец уступил серым джунглям. Земля засыпана была толстыми листьями.

Беглецы неслись по склону, спотыкались о пни и корни, путались в ветвях и кустах, падали, катились, вставали и бежали снова – быстрее, чем прежде. В мрачных бесцветных зарослях дождем стрел мелькали черные птицы. Они барахтались в листве и, врезаясь в деревья, брызгали перьями. Лес полнился их гневными, надрывными воплями. А выше всех парил в небесах крылатый тайэ.

Никаких сил не осталось. Кюимеи еле держалась на ногах и просто съезжала с горы вместе с грязевыми потоками. Всё внимание Джэйгэ занимали руки, болевшие так, будто их били топором.

Закончился и лес. Ашаяти зашлепала по липкому болоту среди разбитых потоком деревьев и облепленных грязью кустов и вскоре вышла к реке. Превращенная наводнением в поток вонючего гноя Аривади грохотала и шипела, плевалась горячими брызгами и дыбилась пенными холмами.

Ашаяти обернулась. Мелкие черные птицы стремительной тучей падали на застывших на берегу путников. Их громадная костлявая хозяйка с застрявшим в крыле кинжалом снижалась рывками, а нетерпеливый тайэ наматывал круги.

Джэйгэ так близко подошел к берегу, что капли пены падали ему за шиворот. Безоружный, с кровоточащими ладонями, он только и мог, что отступать. Ашаяти еле дышала и как могла отбивалась от привязавшихся к ней птиц, а Кюимеи отчаянно силилась что-то сотворить, тянула посох к небу на вытянутых руках, кричала шаманские заклинания, но не могла перекричать волнение. Тангыыр молчал.

Тайэ с растопыренными когтями рухнул перед Кюимеи, забрызгал шаманку грязью. Ашаяти обернулась. Никакой надежды… И минуты не продержаться!..