Песня любви Хрустального Паука. Часть II. Книги Юга

– Прыгайте в воду! – не слишком уверенно крикнула Ашаяти.

– Эйээх, сама прыгай, дура, – застонала Кюимеи.

Вдруг откуда-то со стороны большого озера заревел боевой рожок.

Птицы вокруг Ашаяти смешались, одни камнями попадали в реку, другие поспешили подняться повыше. Над болотом откуда ни возьмись замельтешили горящие стрелы, едва не проткнули Кюимеи. Вслед за стрелами из кустов полезли самые настоящие скелеты! Тарахтящая, как колеса по мостовой, гора серых суетливых костей накинулась на ошалелых птиц, на изумленного тайэ. Закрутился в бешеном танце неистовый водоворот костей, перьев, мечей, визга и хохота, звона и рева! Скелеты схватили тайэ за крылья, а он вырвался с воплем и стал махать в возбуждении руками. В лужи полетели сбитые ребра и пальцы, а мимо Джэйгэ прокатился гогочущий череп. Птицы то поднимались над толпой, то обрушивались вниз все вместе, а потом обсыпали одного из скелетов и попытались утащить его в небо за руки и ноги. Слившаяся в бесформенное тело масса перьев и костей заизвивалась над головами и осела обратно к земле. Скелеты не остались в долгу, завертели беспорядочно широкими южными мечами, завертели неумело, но лихо и скорее насмешливо, как пьяницы на театральной сцене. Перья посыпались дождем. Костяная птица наконец свалилась с неба и вцепилась когтями в тангыыр, вознамерившись выдрать его из рук шаманки. Дружная ватага скелетов тотчас облепила птицу и принялась с хохочущим ожесточением оттаскивать ее от Кюимеи. Птица рассвирепела, взмахнула крыльями и вышвырнула скелетов в реку.

Сквозь шум битвы вновь прорвался гнусавый звук боевого рожка. Он рассеял птиц, завертел их ураганом. Беспрестанно пятившаяся от врагов Ашаяти напоролась спиной на Кюимеи, которая рычала зверем и боролась с огромной птицей за посох. Ашаяти взмахнула мечом, чтоб срубить чудищу голову, и не заметила, как из гурьбы скелетов позади выбрался тайэ. Обросший смердящим мусором, он заревел и сшиб Ашаяти с ног рогатой головой. Девушка вскрикнула, а ее драгоценный меч упал в вязкую грязь. Ашаяти перекатилась на спину и выставила перед грудью длинный кинжал, но и его не удержала в руках после небрежного удара когтей. Доставать второй меч было некогда, поэтому Ашаяти полезла в рукав, где хранился один из ножей, но вспомнила, что тот давно застрял в крыльях костлявой птицы. Ашаяти мысленно выругалась.

Чудище раскрыло пасть. По клыкам потекли вонючие слюни, и, когда Ашаяти невольно закрыла глаза от этого гнусного зрелища, что-то пискнуло после мощного удара, а потом затрещало поваленное много лет назад дерево.

Ашаяти открыла глаза.

На месте гнойного тайэ обнаружился непонятно откуда взявшийся женский зад! Его обладательница, в легком не по погоде цветастом платье с орнаментальными россыпями, стояла к Ашаяти спиной и беспечно поправляла прическу! Она пыталась уложить непослушные локоны так, чтобы они не прикрывали маленькие изящные рожки на ее голове и элегантные кольца с цветными камнями в ушах. По ее коже легкого сиреневатого оттенка даже капли дождя сбегали грациозно, а хвост с сердечком и колючей иглой на конце, высовывавшийся из разреза в платье, назойливо и игриво болтался перед носом обалдевшей Ашаяти.

Женщина обернулась и улыбнулась. А потом выпустила из пальцев длиннющие когти – ничуть не меньше тех, которые были у тайэ. Он как раз выбрался из расколотого дерева, куда его, по всей видимости, только что уронили, заорал от негодования, замотал руками и побежал благодарить обидчицу. Та не смутилась, запросто насадила чудище на свои роскошные когти, подняла в воздух и с легкостью уложила в лужу. А потом уселась сверху и принялась истязать несчастное страшилище, молотить, шинковать – и всё с каким-то хитрым прищуром, и всё с какой-то издевкой. Тайэ взревел от боли, извернулся, выскользнул, но вместо того, что бежать куда глаза глядят, снова ринулся на свою мучительницу и на этот раз все-таки сбил ее с ног. Женщина повалилась на кусты и как будто запуталась в них когтями. Тайэ хрюкнул и полез сверху, задергал в предвкушении крыльями. Злодейка брезгливо скривилась и вдруг плюнула чудищу в глаз! Тайэ заверещал, скрючился весь, скукожился и пока проклинал своих жестокосердных богов, женщина подцепила его ногами и выбросила в бушующую за спиной реку.

Скелеты тем временем навалились на костлявую птицу всей оравой. Птица сопротивлялась натиску отчаянно: одному сшибла клювом челюсть, другому половину ребер ударом крыла, третьего столкнула в болото, и всё это – дергая из рук Кюимеи посох. Но силы были неравны… Птица вскрикнула, взвилась в воздух, разметав нападавших по кустам, и полетела обратно к лесу.

Из валежника наконец выбрался измотанный Сардан. Одежда его была раскромсана в совершенные лохмотья, но бессердечная Ашаяти не удостоила музыканта вниманием. Она вскочила и, не в силах сдержать возмущения, ткнула пальцем в женщину с когтями, печально счищавшую грязь с раздавленного тайэ цветочка.

– Гадкая демоница! – воскликнула Ашаяти. – Ты откуда взялась?!

– О, – сказала Шантари, а именно так звали демоницу, и с притворным удивлением посмотрела на Ашаяти. – Кто это у нас тут такой чумазенький? Кажется, я узнаю этот комок грязи, – демоница подошла к нахмурившейся Ашаяти, взяла нежно за подбородок, посмотрело проникновенно в глаза и лизнула в щеку! Ашаяти вздрогнула, задергалась в тесных объятиях и застонала.

Сардан выпучил глаза от удивления, даже рот раскрыл, только и того, что язык не вывалил.

Демоница облизала Ашаяти щеки и нос, отстранилась и снисходительно улыбнулась.

– Да жри уже дальше, – обиделась Ашаяти. – Что мне теперь…

– А меня как-то по-другому встречали, – расстроился музыкант и провел ладонью по своим разодранным одеждам. – Хотя я тоже чумазенький!

Ашаяти посмотрела на него исподлобья.

– Ты вообще зачем еще живой? – разозлилась она. – Чего тебя-то еще не сожрали? Стоит тут… Трясет… Понятно, чем вы там занимались, пока нас в клочья драли!

– Пф, нашла кого обвинять, – сказал Сардан. – От меня одни лохмотья, а тебе вся награда.

– Награда?! Меня тут сейчас… Сам ты лохмотье! – Ашаяти скривилась и провела кулаком по слюнявой щеке.

Шантари самодовольно улыбнулась. Она познакомилась с музыкантом и его неугомонной подругой много месяцев назад при весьма кровожадных обстоятельствах, но эта, совсем другая и не менее возмутительная история уже описана в одном из старинных свитков, найти который не составит особого труда (впрочем, не стоит забывать, что цензура Матараджана зарисовала крамольные абзацы). Достаточно упомянуть, что Шантари не слишком искренне и скорее игриво считала Ашаяти своей любимой невольницей, хозяйничала скелетами, пускала в ход когти по любому поводу и, самое главное, нервно реагировала на любые прикосновения мужчин – нервно до крови. До смертоубийства!

И сейчас Шантари счастлива была видеть старых товарищей.

– Так, так, а это что у нас за зверушка, – демоница увидела Кюимеи и облизнулась.

Шаманка вздрогнула и в страхе прижала посох к груди, попятилась к реке. За спиной величественной Шантари сгрудились уцелевшие скелеты, клацали зубами, а остальные шлепали по болоту в поисках потерянных костей.

– Абааса! – прошептала Кюимеи и взвизгнула. – Демон!

– Какая-то невежливая у вас подруга, – пожаловалась Шантари.

– Вам еще повезло, госпожа, – сказал Сардан. – Когда мы с ней познакомились, она тыкала нас ножом.

– Глупости. Когда мы познакомились, я хотела вас съесть.

– До сих пор хочешь, – проворчала Ашаяти.

Шантари многозначительно улыбнулась.

– Съесть?! – воскликнула Кюимеи.

– С потрохами, – подтвердила Ашаяти. – С тортами и вином.

– Кого и съесть, – сказал Сардан, – а кого и так…

Шантари улыбнулась мечтательно и наконец обратила взор на Джэйгэ. Тот отвел взгляд и отшатнулся.

– Демонические падишахи! – воскликнула Шантари. – От меня отшатнулся мужчина!

– Да от тебя и смерть отшатывается, – сказала Ашаяти. – К сожалению.

– Это неслыханно! – Шантари артистично покачала головой. – Что вы делаете с моей нежной демонической душой?! Этот мир сломался! Все должны меня любить! Сейчас я как ночные небеса, потерявшие луну! Молодой человек, подойдите ко мне!

Джэйгэ опять попятился и попытался больными руками снять с плеча лук. Ашаяти расхохоталась.

– Госпожа, не терзайте бедного Джэйгэ, – вступился за товарища Сардан. – В его сердце есть место лишь для одной женщины, а вот в моем его хватит на всех!

– Как же оно в тебя, бедненького, помещается? – буркнула Ашаяти, дотронулась до облизанного демоницей носа и понюхала палец.

– Сам не знаю, – покачал головой Сардан. – Силой моей любви можно охватить весь мир, сдавить его в крепких объятиях, но, бывает, мне кажется, что женщинам не нужна никакая любовь, и их нежные поцелуи можно заполучить лишь в обмен на звонкую монету.

– У тебя нет денег.

Сардан развел руками.

12

Карета тихонько катила по вьющейся у склона холма дороге. На козлах скучал скелет, развлечения ради тарахтел зубами и уныло поглядывал на буйные воды Аривади внизу. За деревьями еще видны были мачты шхуны – судно стояло на приколе, где его застало наводнение, и не могло теперь ни вернуться, ни двинуться дальше, в столицу, потому что ущелье впереди перекрыли дамбы. По черепу кучера шуршал легкий дождик, стреляли под колесами камешки.

Шантари, Ашаяти и Кюимеи сидели на лавке с одной стороны кареты, а Джэйгэ и Сардан – с другой. Дождь вымочил шелковые занавески на окнах и царапал крышу. Мужчин и женщин в карете разделяла деревянная стойка, препятствовавшая случайным прикосновениям коленей. В случае с Шантари эта предосторожность была оправданной и говорила не о непорочности хозяйки кареты, а лишь о ее нежелании пачкать ткани на стенах человеческой кровью. Насмешливая демоница, суккуб по рождению, впадала в смертельную ярость даже от самых невинных мужских касаний и в бешенстве могла разрубить напополам целый мир. Впрочем, в последнее время она стала относиться к собственным слабостям с иронией и сейчас озорно поглядывала на музыканта, на Ашаяти и вертела пальцами хвост.

В ушах демоницы мерно раскачивались серьги с переливчатыми камнями, в волосах, у самых рогов, вдеты были шпильки с золотыми лепестками, а на шее лежал узенький витиеватый браслет, за обладание которым любая королева была готова удавить собственных детей. Похожие браслеты были и на руках Шантари.

Ашаяти сдвинула занавеску и выглянула наружу. Шхуна уже почти скрылась за холмами позади, но если приглядеться, то на марсовой площадке еще можно было увидеть двигающийся скелет.

– Хорошо жируешь, – сказала Ашаяти. – Кареты, корабли…