Происки Чёрного древа

Когда Зиндар Зоркий глаз направился к товарищам, Чёрное древо с благодарностью взглянул на старого охотника и шагнул навстречу, но неожиданная боль тугими прутьями оплела ноги Игера. Пошатнувшись, он успел вцепиться в плечо Кодорка так, что Ледяные перста щёлкнул зубами от боли. Ноющая боль растекалась по онемевшим ногам Чёрного древа, то затухая, то усиливаясь.

– Молодой человек, – Зиндар закашлялся, прикрыв рот сгибом локтя, – необходимо немедленно выступить в путь, потому что к вечеру большинство людей может передумать.

– Хорошо, – Чёрное древо кивнул старому охотнику. Опираясь на Кодорка, раскатистым голосом он обратился к людям, – Собирайте вещи! Выступаем немедленно!

Вскоре ноющая боль отступила. Перекатываясь с пятки на носок, Игер наблюдал за охваченным суетой народом. Люди сновали по поляне, наспех снаряжаясь в дорогу. Близнецы ненадолго исчезли за обгоревшей избой и вернулись в полном походном облачении. Скромные пожитки Зиндара с лёгкостью вместились в старую сумку, покрытую множеством заплат. Около Чёрного древа, прижав арбалет к груди, сидел на корточках Кодорк Ледяные перста и шёпотом повторял:

– Выступаем немедленно…

Глава 14. За горизонтом

Почти все выложенные камнями дороги ведут к городу Сердце. Судя по блуждающим из уст в уста рассказам, легендарное поселение тонуло в изобилии пищи, оружия, роскоши. Управлял главным торговым центром Алый совет, состоящий из членов влиятельных семей, который, в полной мере понимая необходимость защиты власти и богатств, содержал небольшую армию, а до восстания Велгера Чернозубого нередко пользовался поддержкой ордена Надёжной руки. Могущественный совет сумел организовать целую сеть торговых путей, а ответственность за безопасность каменных дорог легла на правителей поселений, участвующих в торговом союзе. Таким образом Гнотмер Крепкий корень контролировал булыжный тракт, ведущий от Семи топоров прямиком к городу Сердце, по которому неустанно брёл на восток отряд, возглавляемый Чёрным древом и Ледяными перстами.

Не у всех людей хватило смелости покинуть глухолесье Ирсуак. Некоторые мужчины вместе с жёнами и детьми остались в разграбленном лагере Глимдара вместе с немощными стариками, для которых путешествие было не по силам. Тем не менее, большинство людей беспрекословно следовало за Чёрным древом.

Слева от отряда плотным строем громадных деревьев тянулось глухолесье Ирсуак, то опасно подступая к булыжному тракту, то отдаляясь от него. Игер часто с беспокойством поглядывал на приближающиеся к дороге жёлто-оранжевые заросли высоких кустарников, среди которых могла притаиться угроза. Чёрное древо обернулся и устало вздохнул, закрывшись рукой от палящего Солнца, яркий свет которого несколько дней подряд слепил привыкших к полумраку глухолесья людей. «Добрый знак», – однажды сказал Игеру старый охотник, смахнув с кустистых бровей нависающие над слезящимися глазами капли. Среди бредущих следом силуэтов Чёрное древо отыскал взглядом близнецов и махнул им рукой. Братья почти никогда не расставались друг с другом и постоянно держались неподалёку от Игера.

– Яросгер, – обратился Игер к высокому молодому человеку и указал рукой на выложенный булыжниками тракт, – идите вперёд и убедитесь, что дорога безопасна за поворотом.

– Хорошо, – Яросгер одобрительно кивнул, в его левом ухе сверкнула железная серьга в форме капли. Он поправил висящий на поясе кинжал, с обоих сторон от которого болталось два коротких топорика, и махнул молчаливому брату рукой.

Игер быстро научился различать близнецов. В отличии от Мстидара, который носил в левом ухе деревянную серьгу в форме капли, у Яросгера был выбит один верхний зуб, а от правой щеки до шеи тянулся тонкий розовый шрам. Внимательный и рассудительный взгляд Мстидара всегда казался холодным, а серые глаза его брата блестели от безрассудного азарта, необыкновенной вспыльчивости и горящего любопытства.

Быстрым шагом близнецы направились вперёд, где в дали молодые деревья выступали клином из глухолесья Ирсуак, а каменная дорога резко уходила вправо и пряталась за невысоким холмом. Чёрное древо проводил братьев взглядом, а когда их силуэты превратились в две крохотных точки, до Игера донёсся голос из конца колонны.

Ледяные перста шёл позади отряда, держась на приличном расстоянии. «Нельзя допустить, чтобы возможные преследователи застигли нас врасплох», – перед тем, как отряд выступил в путь, сказал Чёрное древо Кодорку. С тех пор потомок Ледяных перстов из Приюта морозов шёл по пятам отряда, иногда меняясь с близнецами и другими мужчинами.

– Игер! – вновь донёсся тревожный голос. Чёрное древо жестом приказал Зиндару вести отряд дальше, а сам направился в конец колонны, по пути сталкиваясь с обеспокоенными взглядами людей.

Закрыв родимое пятно, тёмные волосы прилипли к взмокшему лбу. Прищурив тёмно-синие глаза и вывалив язык, Кодорк стонал и хрипел под тяжестью ноши. Он тащил на спине долговязого мужчину, пепельные волосы которого волочились по пыльной дороге. Ледяные перста быстро нагнал колонну, и, едва заметив товарища, Чёрное древо ринулся на подмогу. Люди с тревогой оглядывались на своего предводителя, но продолжали идти.

– Что случилось? – Игер помог Кодорку аккуратно положить мужчину на каменную дорогу.

– Он отстал от отряда, – Ледяные перста облегчённо выдохнул, – когда я догнал его, он пожаловался на сильную головную боль, а затем упал без сознания.

Чёрное древо склонился над мужчиной и надавил пальцами на мягкое место под челюстью. Игер надолго задержал дыхание, тщетно пытаясь нащупать пульс, и вскоре глухо произнёс: «мёртв». Кодорк цокнул языком и опустился на колени рядом с умершим, который с умиротворённым лицом лежал на булыжном тракте между Семью топорами и городом Сердце, согреваемый тёплыми лучами Солнца, пока весенний ветерок игрался с его длинными пепельными волосами.

– Что будем делать, Игер? – Кодорк оглянулся на ушедшую вперёд колонну, – остановимся и похороним его?

– Нет, – Чёрное древо покачал головой, его мрачный взгляд скользнул по каменной дороге и застыл, упершись в чащу глухолесья Ирсуак, Игер нахмурил брови, – мы позаботимся о живых, а покойника оставим для наших преследователей.

Пережившие зиму землегрызы выбирались из глубоких нор и бродили всюду в поисках пищи. Весной голодные звери нередко собирались в крупные стаи и наводили ужас на крохотные поселения и одиноких путников. На привалах возглавляемый Чёрным древом отряд часто слышал вой хищников, а несколько ночей назад чудовища подобрались к лагерю так близко, что Игер видел, как пламя факелов и костров отражается в крохотных чёрных глазах. Землегрызы следовали по пятам отряда, и с каждым днём руководимые голодом звери подбирались к разбитому на ночь лагерю всё ближе и ближе.

– Так нужно, – твёрдо произнёс Игер и заглянул в тёмно-синие глаза друга.

– Да, – хрипло протянул Кодорк и шёпотом добавил, – прости, незнакомый человек. Прости.

Они дождались, пока ведомый Зиндаром отряд скроется за поворотом, а затем перетащили бездыханное тело ближе к глухолесью Ирсуак и положили в кустах. «К следующему дню от трупа останутся только обглоданные кости и обрывки одежды», – сорвалось с губ Чёрного древа.

За поворотом, где булыжный тракт огибал выступающий острым клином участок глухолесья, замер народ. Затаив дыхание, люди жались друг к другу в ожидании Чёрного древа. И когда Кодорк и Игер протиснулись сквозь толпу, они застыли перед перевёрнутой повозкой.

Скрипело дразнимое ветром колесо. Молчаливый Мстидар бродил около разбитого о каменную дорогу сундука, пиная ногой разбросанные вещи. Чёрное древо полукругом обогнул повозку и выругался, едва не наступив на изуродованное тело. Залитый кровью глаз смотрел прямо на Игера. Лицо бедняги приобрело вид жуткой красно-бардовой гримасы, словно его изрезало множеством лезвий. Из зияющего посреди лоскутов изорванной кожи рта тянулась тонкая алая слюна. Пролитая из разорванного горла кровь окрасила серые камни под ногами Игера в буро-коричневый цвет. Чёрное древо глубоко вдохнул. Его брезгливый взгляд скользнул по груди и животу покойника, которые превратились в мерзкое месиво из кусков мяса и обрывков одежды с торчащими белыми обломками рёбер. От оторванной по локоть левой руки остались только кровавые ошмётки. Чёрное древо сглотнул горькую слюну и оттащил осквернённое чудовищами тело в кусты, испачкав руки в липкой крови. Стоящий за спиной Игера Кодорк стеклянными глазами смотрел на место жестокой расправы, лишившись голоса. Коричневое родимое пятно над правой бровью стало гораздо заметнее на его побледневшем лице. Когда Мстидар склонился над другим изувеченным телом и жестом поманил товарищей к себе, Ледяные перста с огромным усилием сдвинулся с места.

Немой следопыт с невозмутимым лицом изучал распластанный на каменной дороге труп, что лежал на животе с неестественно выгнутой и перегрызенной острыми зубами шеей. От вида изорванных в кровавые лохмотья ног Игера затошнило. Чудовища вырывали куски мяса вместе с клочьями шерстяных штанов. Вместо правой кисти остался огрызок, кровь из которого не так давно перестала сочиться, а левую руку жертвы мощные челюсти зверей превратили в бурую кашу из изжёванной плоти и раздробленных костей. Мстидар ловко проверил карманы на подбитой серым мехом синей безрукавке, что недолго защищала хозяина от острых зубов и длинных когтей и вскоре насквозь пропиталась тёмно-красной кровью. «Жертва пыталась уползти, но чудовище сломало добыче шею», – с помощью простых жестов поделился своими размышлениями Мстидар, указав на розовые борозды, оставленные когтями на затылке покойника.

– Где Яросгер? – резко опомнившись, спросил Игер, но Мстидар пропустил его слова мимо ушей.

Игер крепко взялся за изорванные ноги мертвеца и потащил бездыханное тело к краю дороги, однако тёмные волосы покойника слиплись от крови и успели присохнуть к торчащему камню. И когда Чёрное древо с силой рванул труп на себя, болтающаяся на сломанной шее голова дёрнулась, а на камне остался клок окровавленных волос. Оставив за собой красно-коричневую полосу, Игер оттащил тело на несколько метров от булыжного тракта и оставил под скрюченным деревцем, а затем огляделся. Изгиб дороги пролегал между выступившим на юг клином глухолесья Ирсуак с одной стороны и высоким холмом с другой. Именно здесь строй высоких кустарников и молодых деревьев опасно приближался к булыжному тракту, угрожая пересечь каменную дорогу и разрубить торговую нить между Семью топорами и городом Сердце.

– Стая скоро вернётся, – предостерегающе произнёс Зиндар. Он стоял на краю каменного тракта и, щурясь, всматривался в придорожные кустарники, тщетно пытаясь разглядеть Игера вечно слезящимися глазами, – в наших краях принято запрягать в повозку домашних рогорезов. Думаю, животным чудом удалось сбежать, и хищники бросились в погоню.

– Землегрызы, – с досадой протянул Чёрное древо и повернулся к дороге, когда из глухолесья Ирсуак донёсся звонкий хруст высохшей ветви. Игер мгновенно выхватил из ножен родовой кинжал и припал к земле, краем глаза заметив, как подошедший к старому охотнику Кодорк вскинул заряженный арбалет. Сердце гулко забилось в груди Чёрного древа, а глаза заслезились от напряжения. Сквозь кусты он всматривался в чащу глухолесья, откуда стремительно приближалась угроза, а сухие ветки всё громче трещали под её весом. Игер быстро оглянулся на Кодорка. Ледяные перста неожиданно опустил арбалет и негромко присвистнул, и тогда Чёрное древо поднялся в полный рост, облегчённо выдохнул и спрятал кинжал. Из чащи глухолесья Ирсуак показался Яросгер. Бесстрашный молодой человек, что был всего на четыре года старше Игера, привёл с собой рогореза. Ласково обхватив рукой мощную, толстую шею, он шептал успокаивающие слова на ухо животного, на длинных острых рогах которого засохла тёмная кровь.

–Уложил двух землегрызов и не получил ни царапины, – с восхищением произнёс Яросгер, рогорез ответил на его слова воинственным гортанным рёвом, – отважный зверь!

Народ, проживший почти всю жизнь в глубинах глухолесья Ирсуак, умел неплохо обращаться как с домашними, так и с дикими рогорезами, поэтому благородное животное без труда запрягли в повозку. «Приручить можно только самых молодых зверей. Повзрослевшие рогорезы никогда не позволят себя заарканить. До самой смерти они будут гордо и яростно защищать свою свободу и свои владения», – позже рассказал Игеру Зиндар Зоркий глаз.

– Не бойтесь, мы защитим вас от чудовищ, – твёрдо произнёс Чёрное древо, заметив, как его люди косятся на размазанную по каменному тракту кровь, – два человека не смогли противостоять стае землегрызов, но нас гораздо больше! Поверьте, трусливые звери никогда не нападут на крупный отряд, а если голод вынудит чудовищ рискнуть жизнями, вместе мы обязательно отобьёмся!

Складная речь Игера Чёрное древо смогла обнадёжить далеко не всех. Некоторые мужчины постоянно бросали опасливые взгляды на глухолесье Ирсуак, нервно сжимая в руках ножи, топоры и охотничьи луки. И только когда место нечеловеческой расправы осталось далеко позади, тревога постепенно стёрлась с измученных лиц изнурённых дорогой людей, и Чёрное древо, обеспокоенный мрачным настроением своего отряда, смог облегчённо выдохнуть.

– Игер, прошу тебя, скомандуй привал, – ближе к вечеру робко попросил Зиндар. Старый охотник вёл рогореза за узду, слегка прихрамывая на левую ногу. Его бесцветные губы под пепельными усами сжались в тонкую линию.

– Что случилось? – вполголоса поинтересовался Игер так, чтобы шедшие неподалёку близнецы не смогли его услышать, – до темноты ещё несколько часов.

– Прости, Игер, – проскрежетал старик, намеренно пряча от взгляда Чёрного древа зелёные слезящиеся глаз, – я никогда не хотел показаться слабым, особенно в глазах Ликдара, но сегодня я не смогу идти вплоть до заката.

– Почему? – с недоумением спросил Игер, опасливо оглянувшись на бредущих позади людей, за которыми на расстоянии видимости следовал Кодорк, что крепко сжимал в руках заряженный арбалет. Нервно поглаживая ладонью спусковой рычаг, Ледяные перста неустанно вертел лохматой головой.

– Нога, – сквозь сцепленные зубы выдавил Зиндар и сплюнул через плечо, – старая рана не вовремя решила напомнить об ошибках молодости.

Сзади гортанно промычал вымотанный рогорез, запряжённый в небольшую деревянную повозку, на которую обессиленные люди сложили часть своих вещей и скромные запасы провизии. Будто сочувствуя боли старого охотника, животное опустило покрытую костяными шишками голову так низко, что кончики острых, как лезвия сатанитовых кинжалов, рогов грозились врезаться в выложенную камнями дорогу.

– Тринадцать дней, – с горечью прошелестел сухими губами Игер, с ужасом обратив внимание, как сильно раздулось левое колено старика, лицо которого сильнее бледнело при каждом шаге, – целых тринадцать дней ты мучился, но продолжал идти за мной.

Немного помявшись, Зиндар Зоркий глаз стыдливо опустил голову, но Чёрное древо видел, как от злости и беспомощности у старика дёргается край губы. Сзади шумно выдохнул рогорез. Животное резко запрокинуло массивную голову, так сильно дёрнув поводья, что Зиндар, потерявший равновесие, едва не наткнулся на острые рога. Игер под локоть поддержал старика и громко скомандовал:

– Готовьтесь к ночлегу! Продолжим путь завтра!

Старый охотник благодарно взглянул на Игера глазами, полными боли. Отряд свернул с булыжного тракта на юг. Неподалёку от дороги Игер приметил неглубокую низменность, укрываемую с трёх сторон невысокими холмами, где вскоре вокруг маленькой повозки отряд разбил лагерь.

Устало вздохнув, Зоркий глаз опустился на землю рядом с повозкой, прижавшись спиной к деревянному колесу, и вытянул ноги. Старик прикрыл морщинистыми ладонями левое колено, запрокинул голову к посеревшему небу, прикрыл глаза. По его побледневшему лицу пробежалось несколько теней. Вооружившись охотничьими луками, близнецы и трое мужчин направились в глухолесье за хворостом. Задумчивый взгляд Чёрного древа проводил Яросгера и Мстидара вплоть до каменной дороги, пока компания не скрылась в чаще.

– Как думаешь, Игер, мы действительно сможем их защитить? – тихо спросил незаметно подкравшийся Кодорк. Он спрятал за спину заряженный арбалет и провёл пятернёй по тёмным волосам, что почти касались широких плеч. Его суровое лицо заросло так, что Ледяные перста выглядел намного старше Чёрного древа.

Игер промолчал. Мимо пробежал худощавый подросток с огромным мешком на спине. Тонкие жилистые руки тряслись от тяжести ноши. Зелёные обеспокоенные глаза Ликдара постоянно натыкались на сидевшего у повозки деда. «Отдохни», – Чёрное древо хлопнул Кодорка по спине и, резко повернувшись, направился на юг. Ледяные перста сверлил спину товарища задумчивым взглядом, пока Игер Чёрное древо не взошёл на вершину низкого холма и не скрылся из виду.

Он шагал по равнине, покрытой щетиной жёлто-зелёных трав до тех пор, пока голоса и звуки, доносимые из лагеря ветром, не утонули в полной тишине. Только сухая земля шуршала под сбитыми сапогами, хрустели прошлогодние травы. Местами приходилось идти по колено в плотных колючих зарослях. Отдельные травинки кололи кончики пальцев. Затем он шагал до тех пор, пока не увидел крохотную чёрную точку посреди жёлто-зелёного моря, что постепенно приобрела очертания плоского камня.