Игра знамёнами. Часть первая: «Крамола земная»

– За стенами мы долго не усидим! Сами знаете – припасов мало. И обоза мы лишились! Между прочим, по твоей вине, Колюта!

Боярский перст обвиняюще нацелился на грудь Олегова кормильца.

– Твой был план! Ты нас сюда завёл!

Олег изумлённо воззрился на пестуна. Столь хитро продуманная победа была детищем его старого воспитателя? Колюта ещё и на такое способен? А почему тогда он не слышал обсуждения плана? Колюта предложил его великому князю аккурат, когда его воспитанник самонадеянно выехал в голову войска? Тогда воистину это было неудачное решение! Может поэтому в день битвы боярин был задумчив и неразговорчив?

Меж тем от финта, который выкинул старейшина рода Малевичей, переведя разговор с собственного скудоумия на недомыслие одного из главных творцов недавнего триумфа, все присутствующие ненадолго оторопели.

Набольшему то – палец в рот не клади! – читалось на многих лицах.

Справедливости ради, резон в словах Вышаты был. Раз план придумал Колюта, значит и вина за потерянный обоз лежала на нём. Ведь можно же было оставить с ним часть сил для прикрытия!

Однако старый боярин не стушевался и, как всегда, за словом в карман не полез.

– Моя вина такая же, как и твоя, боярин!

Из под кустистых бровей Вышату уколол знаменитый пронзительный взгляд, способный испепелить весь средних размеров.

– План все вместе принимали – не я один. Ты тогда где был? А не сделали бы по-моему – сейчас бы не в Менске сидели – а в чистом поле полевали!

Вышата набычился.

– По-твоему, здесь все дурней тебя?

В его голосе прорезались угрожающие нотки.

Воинский совет грозил превратиться в перепалку. Пресечь это, по логике вещей, должен был великий князь. Но он, похоже, исчерпал на сегодня запас разговорчивости. Открыв совет, старший Соколович уселся на высокое резное кресло, стоявшее в голове стола, и потребовал принести себе не горячего сбитня, а холодного взвару. Теперь он лениво его потягивал, без особого интереса наблюдая за происходящим.

Вместо него препирательство поспешил прекратить средний брат.

– Невместно вам, бояре, здесь браниться! – резко бросил Святослав. – Виновного искать – последнее дело! Надо думать, как врага одолеть!

Олегова отца одобрительным гулом поддержали остальные участники совета.

Оба спорщика насупились, но замолчали.

– По делу кто-нибудь хочет сказать?

Князь обежал взглядом присутствующих.

Младший Соколович – Всеслав, как и старший, держался отстранённо – задумчиво смотрел в пол и что-то шептал себе под нос. Его, в отличие от брата, мучило не похмелье. Он, скорее всего, сейчас мысленно пребывал в местном книгохранилище. Этот молодой ещё князь, прозванный за учёность Вороном, в походах всегда страдал от невозможности припасть к любимым фолиантам. Здесь же, в одном из подвалов, он обнаружил в сундуке несколько старинных рукописей. И пока он находился в добровольном плену у древних летописцев, проблемы окружающего мира мало его занимали.

Ощутив на себе требовательный взгляд Святослава, Всеволод едва заметно помотал головой. Нет, мол, предложений.

Следующим по старшинству был Ярополк – первенец великого князя.

Этот тоже был не великий любитель поговорить. Внимание Большого меча в основном занимали лихие схватки в чистом поле да развлечения с девками. Но в этот раз ему нашлось что сказать.

Княжич до сих пор ощущал себя главным героем недавней битвы и, по всей видимости, считал необходимым поддержать этот авторитет.

– Полочане здесь и здесь. – Ярополк вынул из ножен кинжал и поочерёдно указал клинком на серебряные чаши. – Но есть и третий путь. – Через него мы с Некрасой вышли к Менску.

Он прочертил лезвием путь от янтарной полосы дороги между резных холмов до яшмового леса.

Олег нахмурился. На лакированном красном дереве осталась длинная белая полоса.

– В городе можно оставить прикрытие. Остальные силы нападут на отряд Волха. – Клинок звякнул о тулово серебряной чаши, стоявшей к полудню от Менска. – Часть атакует в лоб. А я могу с остальными снова пройти по этой тропе и ударить сбоку.

Кинжал проделал обратный путь от зеленокаменной рощи до медово-жёлтой дороги. Царапина на теле драгоценной ольхи превратилась в полноценный незаживающий шрам.

Речь Жеребца прервало громкое скептическое хмыканье Некрасы.

– Чем красоту портить, княжич, лучше бы головой подумал!

Олегову тётку, видимо тоже покоробило варварское отношение Ярополка к произведению искусства. А говорить то, что думает, могучая поляница никогда не боялась. Впрочем, с её славой необоримой поединщицы это было немудрено.

– Неужто ты, Ярополк, на месте Всеслава, зная про тропу, не перекрыл бы её?

Большой меч смутился, не найдя что ответить.

– Волка в холмах не взять – его надо на равнину выманить и тут бить!

Некраса протянула руку к серебряной чаше, стоявшей к югу от Менска, и передвинула её от входа в долину в самый её центр. Затем смяла могучими пальцами тонкие бока сосуда и швырнула его на пол.

Да-а-а – недаром тётку называли дубовой девой… Правда, только за глаза – тот, кто посмел бы сделать это в лицо, рисковал раньше срока отправиться в ирий. Хотя девам же её можно было причислить только условно – потому только, что никто из князей или бояр не рискнул взять её в жёны. Она, правда, по этому поводу не печалилась, а для удовлетворения своих женских нужд легко сходилась с воями из собственной дружины. При всём при этом, несмотря на отталкивающую внешность, тётка пользовалась в войске большой популярностью.

Вот и сейчас её поступок вызвал одобрительный гул.

Однако набольший воевода общего энтузиазма не разделил.

– Не так всё просто, Некраса! – осадил он боярыню. – Волк – зверь хитрый. Как ты его выманивать собралась? А и выманишь – дальше что?

Богатырка упёрла руки в боки и усмехнулась.

– А ты что, старик, не помнишь, как супротивника из теснины на ровное место выманить? Это же ещё отрокам объясняют – когда воинское дело растолковывают. По заветам Амала, Атиллы и Боромира. Вон мой сыновец и то знает. Она кивнула на Олега, стоящего у окна.

Княжич это действительно уже знал. В таких случаях надо было атаковать противника частью сил, связать боем и отступить, подводя к остальному войску.

Окружающие заухмылялись. То-то мол – дубовой деве тоже палец в рот не клади!

Некое подобие интереса появилось даже на лице великого князя. Ещё бы – не каждый день прилюдно осмеивают его главного воеводу.

Но старого Дружину не так-то просто было сбить с панталыку.

– Рыжего, Некраса, те же наставники, что и тебя, и всех нас учили. И он про заветы великих знает. Не попадётся он твою уловку. Из прохода не выйдет. А то и сам вглубь заманит, тайной тропой засадный отряд проведёт и в тыл ударит.

Аргументы были более чем резонны.