Растут ли дети как трава? Материалы сайта «Детская комната»

И попросила обследовать.

Мальчик действительно был живой, быстроглазый. Молчалив от недостатка словарного запаса. Сели мы с ним решать эти самые матрицы Равена, а мама пристроилась у другого конца стола. Смотрю – ничего не понимаю: пять ответов в точку, быстро, сразу! Вдруг шестой – не то что неправильно, а – не может выбрать. Вот завис над страницей, и – никак. Минуты две прошло, мучилась с ним и так и эдак. Вдруг – опа! – точно, правильный ответ. И седьмой в долю секунды. А восьмой опять завис!!

И тут я догадалась. И маму даже не выгнала, нет, – а просто попросила отсесть от стола. Чтобы она задания не видела.

Он ведь что делал, живчик наш? На задание не смотрел совсем. Он выставлял палец над ответами, и вел от первого к шестому. И боковым зрением, привычно, фиксировал мельчайшее изменение лица матери. За многие годы насобачился ой-ой-ой. Стоило матери отвлечься – «зависал» в ожидании.

Когда мама с ним уроки делала, она считала, что своим эмоциональным сопереживанием ему «минимально, совсем чуть-чуть» помогает. А на самом деле она просто делала уроки за него. Вот например, есть задача на вычитание. Мать спрашивает: что тут надо сделать, какое действие? А их всего два. Наш немногословный мальчик повторяет задумчиво: действие? Сложить… или вычесть, да?… Когда он произносит это «вычесть», у матери на лице все написано уже. И думать не надо. В классе с этим куда хуже, но иногда тоже возможность предоставлялась, тогда и бывали «всплески». Таким вот артистическим образом, Дима за два года своей учебы ни разу не прыгнул САМ. У него на самом деле были проблемы с этим. Правы были его четыре школы.

Мораль сей басни: «Можно привести лошадь к водопою, но не надо за нее пить».

Заниматься ерундой?

Дети тратят драгоценное время на ерунду. Можно ли с толком использовать их игры?

Мало того, что эти дети занимаются всякой ерундой, вместо того, чтобы… (и далее по списку). Они еще норовят в эту ерунду втянуть нас! У нас и так времени на общение с ними почти нет! Какого черта тратить драгоценные минуты на эти идиотские раскраски с мультяшными феями, две тысячи третий пересчет морских ракушек из сундучка с поющей русалкой, или выслушивать подробные прогнозы, кто кого сборет:

 красные монстры синих, или наоборот?!

– Деточка, а давай я тебе лучше книжку почитаю? Вот эту, про вулканы? Или вот эту, про китов? Или давай задачки порешаем? Я тебя научу…

– … НЕ-Е-Е-Е-ЕТ!!! Я хочу с тобой ПОИГРАТЬ!!!

Нокаут.

Это у нас с детьми натуральная борьба за выживание. То есть, у нас – за выживание. Наша самооценка как родителей худо-бедно выживет, если мы будем хоть иногда, хоть по чуточке – их развивать. У детей все проще и не так драматически, но упрямством они в нас. Да и мы их все-таки любим и жалеем, поэтому в ситуации нормального дефицита времени ситуация становится патовой. Ну и что, выхода нет?

Как в реальной борьбе за выживание – нужно использовать подручные средства.

Я когда-то поняла, что есть один трюк, который можно провернуть почти всегда. Дело в том, что мы слишком нацелены на содержание, об этом подробно написано в самой первой главе, «Растут ли дети как трава». То есть, мы все время хотим дать ребенку что-то. Знание. Информацию. Контекст. Вулканы, или киты, или история шахмат, или сказка о мальчике-с-пальчике, или строение желудочно-кишечного тракта. Мы и идем от этого:

– Солнушко, ну давай вот эту книжечку почитаем, я тебе расскажу про этого дядю, он был спартанский царь Леонид…,

– и родитель победно-многозначительно смотрит на чадо.

Рис.13: царь Леонид

А чадо выглядит мрачно, потому что знает: сначала ему будут рассказывать, почему в «Спартаке» играл царь, потом объяснят, какого черта у них царь играл голый в каких-то железяках, потом расскажут, почему его зовут, как маминого двоюродного брата, а солнушку совершенно не интересно ни про него, ни про «Спартак», ни про железяки, у него там монстры-покемоны-бакуганы ступили на тропу войны,

– …па-а-а-ап, ну давай поиграе-е-е-еммм!…

Папа в трансе, у него растет бездарь и обормот, папа чувствует всем своим организмом, что борьбу за выживание в роли правильного родителя он проигрывает с разгромным счетом.

Но есть, есть способ примирить стороны. Это получится, если отвлечься от вопроса «что?» (бабочки, Чапаев, синхрофазотрон, Столыпин, киты, вулканы, царь Леонид), и перекинуться на попытку чему-то научить через вопрос «как?». «К-А-К» – это великие три буквы, это та косточка, на которую, по русской пословице, «были бы кости, а мясо нарастет»…

Вот моя младшая дочь Гошка, игнорируя мои попытки заняться с нею чем-то осмысленным, смотрит идиотский «няшечный» эмо-мультик про какую-то фееобразную молодежную группировку с крылышками. То ли шесть то ли семь девушек на столько же парней, все эльфоподобные метаморфы, полный бред.

– Мама, ну посмотри со мной!

– Гош, я их путаю. Вот эта та же самая, что сейчас в яму падала, или другая?

– Нет, нет… Это, кажется, Альфа. А то была Дельта. Она любит вон того, зеленого, я забыла, как его зовут. Ничего, сейчас скажут.

– А Альфа кого любит?

– Альфа любит Эпсилона. Или нет! Это Бета любит Эпсилона, а Альфа, кажется, того вот с хвостом, как его? Игрек, что ли?

– Фуф, Гош. Это невыносимо. Знаешь что? Составь, пожалуйста, таблицу.

– А?…

– Таблицу. Знаешь, это такой способ, чтобы не забыть, кто кого любит, и вообще, что куда относится.

– Но… В компьютере?…

– Зачем? Нарисуй на листе бумаги. Сама подумай, сколько там колонок будет?…

Я избавлю вас от описания создания этого великого документа, важнее другое. Вечером следующего дня мы с мужем смотрим снукер: Селби играет с О'Салливаном[14 - Марк Селби и Ронни О'Салливан – выдающиеся профессиональные игроки в снукер, неоднократные чемпионы мира.]. Гошка тоже смотрит с нами, потому что ее завораживают наши сильные эмоции, – но ничего не понимает, потому что не знает правил. Она пристает с вопросами, мы кидаем ей на ходу, сколько очков стоит какой шар… Вдруг ребенок затихает – бежит за фломастерами, высунув язык, трудится на полу…

Рис. 14: таблица шары-очки

– Мама, вот.

В руке у нее таблица. В левой графе нарисован цветной кружок. В правой – количество очков.

– Так правильно?

Хвалю за инициативу. Способ, что называется, взят. Однако победу надо развить. Таблица переписывается в Excel, и Гошке показываются правила сортировки: надо, чтобы шары шли по порядку, от самого дешевого красного к самому дорогому черному (рис. 14). Однако это тоже еще не все.

– Гош, ты здорово сделала таблицу, и теперь ты знаешь, какой шар сколько «стоит». Но тут кое-чего не хватает.

– А?

– Нужно ведь еще знать, на каком месте лежит каждый из цветных (не красных) шаров, да?

– Да… Их все время снова вытаскивают, – с тоской говорит Гошка. – Но я не знаю, как это в таблицу написать…

– А и не надо в таблицу. Для таких вещей есть другой способ. Он называется схема.

– Схе… как?

– Схема. Вот гляди, я нарисую вот такой мальбен (прямоугольник, ивр). Догадываешься, что это?

– …???

– А вот если я тут и тут, в уголках, и еще вот тут, посередине, нарисую… лузы?…

– А-А-А! – кричит Гошка, – Это стол?! Стол, да?!!