Выход зубной феи

Колдун уважительно ойкнул:

– Ну-у, я так высоко и не брал. Это, конечно, высший пилотаж. Вот я, знаете ли, читал, что в Гарлеме, в Америке, белые полицейские умудряются просто сливаться с черным асфальтом. Так, что их просто никто не замечает. Как будто и нет их там. Но то Америка, а то, что наша родная милиция может лучше, я и не сомневался, – маг указал на портьеру и любезно пригласил опера пройти.

– Располагайтесь, поговорим. У меня есть ощущение, что вы правда посланы ко мне судьбой!

– Послан я, допустим, распоряжением следователя, – Катанин по-прежнему хмурился. – А эта ваша подозрительная возня с квартирами и ворожбой может и других посланцев привести. Из областной прокуратуры, например.

Господин Рафаэль мягко улыбнулся, выставил на черный стол с какими-то искрами внутри пару пузатых бутылок и налил немного янтарной жидкости в хрустальный бокал. Виталий демонстративно отвернулся, но маг был настойчив:

– Эликсир бессмертия. Рекомендую.

Чисто из оперативного интереса милиционер отхлебнул из рюмки и почувствовал, как натуральное бессмертие разливается по его венам. Жизнь сразу пообещала быть долгой и прекрасной, проблемы – мелкими, и те только для того, чтобы убить скуку. Счастье наступило, не откладывая.

– Купажированный? – обратился он к магу. Видимо, по работе Катанину и раньше приходилось сталкиваться с волшебными эликсирами.

– Обижаете, – отозвался маг. – Солодовый. Настоящий шотландец.

Так между работником сыска и простым экстрасенсом установились если не дружеские, то уж точно крепкие и всесторонние отношения. Отведав еще немножко живой воды и набравшись сил за всю неделю, Катанин совершенно преобразился. Он дал магу несколько дельных советов по работе со свидетелями и поиску ценностей, даже записанных на тещу. Господин Рафаэль, в свою очередь, охотно поделился с опером устройством шара предсказаний на базе диктофона и техникой чревовещания, очень полезной милиционеру в смысле очных ставок и прочего.

Оказалось, что колдун был вовсе не шарлатан, а профессионал своего дела с профильным образованием: он закончил эстрадно-цирковое училище, институт культуры и в свободное время работал в школе организатором досуга. Подвело то, что у современных учеников досуга не наблюдалось, а, даже если он вдруг наклевывался, то они отлично организовывали его сами с помощью нехитрых подручных средств вроде Нинтендо или улицы. Массовик–затейник оказался без дела и без зарплаты, что и пробудило в нем давно дремавшие паранормальные способности. Сначала он попробовал себя коммивояжером, но очень скоро понял, что продать в их области пылесос за девяносто тысяч, пусть и с пятьюдесятью насадками, – это абсолютное волшебство, до которого он пока не дорос. Пришлось искать себя в задачах попроще. Тогда господин Рафаэль и увидел вещий сон. В этом сне он ехал на роскошном автомобиле где-то по горам гордых монегасков, внизу сверкало море, белели дворцы монакской знати, а сверху ослепительно сияло южное солнце. Сон будущему прорицателю понравился, он быстро прикинул смету для его осуществления и понял, что на завод пока устраиваться не будет.

Так в городе появился салон магии и приворотов, где по утрам проходили информативные спиритические сеансы с духами Нью-йоркской биржи, привлекавшие выглаженных мужчин в костюмах, в обед здесь толпились домохозяйки и бабки с нерадивыми сынками-пьяницами, а к ночи подтягивалась самая сложная категория – чувствительные одинокие женщины и любители азартных игр, которым вечерами просто хотелось куда-то идти спускать деньги. Работа у господина Рафаэля была нервная и, как он заверил Катанина, большая часть его скромных гонораров уходила на восстановление здоровья. Поправлялось оно в последнее время только на зеленых берегах швейцарских озер, а это сами знаете, как недешево. Поэтому магу приходилось вкалывать без сна и отдыха, тем более, что его успех расплодил по городу конкурентов и теперь минимум в трех точках так же прорицали, заговаривали и отсушивали страждущих. Клиентуру приходилось привлекать постоянным расширением меню. Господин Рафаэль теперь почти всегда пребывал в параллельных мирах и даже отменил выходные, пока поток искателей астрального счастья не иссякнет.

Виталий от всего сердца сочувствовал своему новому приятелю. Чтобы как-то отвлечь колдуна от тягот борьбы за хлеб насущный, он решил переключить его на обычное дело – помощь ближнему. Милицейская зарплата выжала из мага слезу, которую он тут же пустил в амулет на хвори Катанинским врагам, а из оставшихся веревочек хитро закрутил магнит для денег.

– Не, не притягивает, – разочарованно протянул Виталий, пытаясь прилепить к волшебному предмету хотя бы пять рублей.

Господин Рафаэль выхватил у него амулет.

– Не учи его плохому! При чем здесь мелочь, я же ясно сказал – деньги! Он настроен только на бумажные купюры достоинством в пять тыщ. Пусть пока у меня полежит, должен разрядить негатив. Как ты его монетой!

Опер виновато развел руками и решил, что просить обратно свой пятак сейчас не время– уж очень колдун расстроился. Мужчины еще пару раз выпили за зарплату, за то, чтоб от нее не зависеть, и за другие основные ценности. После очередного раунда Петя и Витя уже были теплыми и друзьями.

– У нас ведь даже работа похожа, – колдун вместе с эликсиром набрался философского настроя. – И у тебя, и у меня результат хороший, если знаешь всю правду о жертве, так сказать.

Опер закручинился. До правды было дальше, чем обычно. Он положил руку на магическое плечо и сказал:

– Так я, кстати, за этим и пришел. Узнать кое-чего.

Господин Рафаэль, а теперь Петр, не на шутку всполошился и заметался по кабинету, гремя ящиками и сметая мантией слоников имени веселого, но злопамятного бога Ганеши. Наконец, он извлек из кипы каких-тосвитков колоду карт.

– Узнать -это ко мне, это ты правильно зашел, – колдун посмотрел на Костика и ободряюще потряс кулаком. – Тебе, Витя, как другу! Что предпочитаешь: таро, ленорман или по старинке, на ромашках? Это самое верное, все-таки, отечественное гадание. Ну?

– Да нет, мне так подробно не надо, – засомневался милиционер. – Мне бы так, из твоих жизненных наблюдений. У меня здесь товарищ один пропал. С собаками ищем, как сквозь землю…

– Если тебе кто набрехал про телепортацию, у меня пока и в прейскуранте нет, – заверил Катанина маг. – Происки конкурентов. Пропал-то кто?

Виталий понурился. Похоже, след оказался ложным. Внутренне пожурив себя за зря потраченное время, он, чтобы как-то скомпенсировать потерю, налил еще живой водички и, не чокаясь, махнул до дна.

– За Поленко, Леонида Серафимовича. Знать, не свидимся мы с ним больше.

Маг поперхнулся и звякнул рюмкой о стол.

– Что значит, не свидимся? Да он у меня заговоров получил до седьмого колена. Причем в кредит. Ты, Витя, куда его дел?

Опер огрызнулся:

– Я, Петя, никуда его не девал! Он сам. Стравил полгорода и все, исчез. Никто ничего не знает, а этот заговоренный, между прочим, убийство видел. А, может, и сам сделал.

– Ну-у-у, – протянул колдун. – Не удивлен. Тот еще фрукт. У женщины ищите.

– Так жена ничего не знает, сама к нам ходит, – и, вспомнив обширную мадам Поленко, милиционер вздрогнул.

Колдун только отмахнулся.

– При чем здесь жена? Это только в арабских сказках жена-отдых воина. Наши мужчины имеют убежище в других местах. У любовницы искали?

– А она у него есть? – Виталий недоверчиво поцокал языком и замотал головой.

Маг вдруг вскочил и зашагал по комнате. Он поднимал глаза к потолку, что-то шепотом считал и прижимал пальцы к губам. Наконец, выпустив воздух сквозь сложенные трубочкой губы, господин Рафаэль тихо, но уверенно сказал:

– Есть. Но она об этом не знает. И поэтому… Поэтому я бы опасался за ее жизнь.

Комнату накрыло молчание. Колдун над чем-то сосредоточенно размышлял, а с Катанина вдруг разом слетел весь хмель. Он испытующе смотрел на прорицателя, но тот, кажется, надолго завис в своей аюрведе. Подождав еще минутку, опер деликатно подергал мага за трико:

– Чью жизнь? Имя, Петя!

Ответ прозвучал громом, оглушив не только Виталия, но и Рыжего. Последний только что примчался вызволять шефа из лап темных сил и теперь, запыхавшийся, стоял в дверях.

– Жанна Станиславовна Валорская-Берина. Если она еще не покойница.

Глава 26

– И всегда у него все так и было! Где бы он ни появлялся, начинались склоки, несчастья и даже самолет загорелся. А уж мелких происшествий без счету! – седой мужчина в кожаной куртке сидел напротив Рыжего и предавался воспоминаниям. Материала накопилось на "Сагу о Форсайтах" с комментариями, а к главному так еще и не подошли. Сбоку от мужчины примостился как две капли воды похожий на него молодой человек, тоже в кожаной куртке и следами смазки на ладонях. В обоих Настя давеча опознала своих родственников-погорельцев, так скоро собравшихся из ее гостеприимного дома, но почему-то не уехавших дальше подвала Поповской многоэтажки. Видимо, район им подходил.

– Это я понял, – опер перелистал распухший от показаний протокол. В целом, его можно было бы кратко и емко озаглавить: "Поленко: как Земля его носит?", и даже на этот вопрос он света не проливал. Истина, как всегда, околачивалась где-то рядом, но найденыши все еще были слишком взволнованы, чтобы дать ей подойти поближе.

– Да, представляете, он в первый же день со всеми переругался! Еще до завтрака, – встрял юноша. Безо всяких пошлых анализов было видно, что он приходится мужчине постарше сыном. – А потом еще с прошлого гарнизона телеграмма пришла. В ответ они мечтали получить его скальп. Или хотя бы добрую весть, что Поленко сломал ногу, утонул и его съели моржи, – молодой человек открыто взглянул на Рыжего и, спохватившись, добавил: – Но вы, товарищ милиционер, не подумайте плохо: мы моржам зла не желали!

Опер прикрыл глаза и откинулся в кресле. Шутить не хотелось. Когда зло мира выползает наружу, стражам порядка не до смеха. Впрочем, к гостям из подвала претензий оставалось все меньше. Рыжий подтянулся, внимательно посмотрел на парочку и с расстановкой проговорил:

– Граждане, суть я уже немножко уловил. К тому же жители нашего города с вами согласны, – отец и сын просветлели и переглянулись. Но нам, – продолжил опер после секундной паузы, – нужно что-то делать с такой прозой, как ваше алиби. Еще раз, подробно, расскажите мне, зачем вы следили за Леонидом Серафимовичем Поленко и как оказались в подвале?

Мужчины заерзали в креслах и, перебивая друг друга, пустились в объяснения:

– Понимаете, – начал седой, – мы инженеры. В нашей семье эта профессия передается по наследству. Мы все – инженеры авиации. Мой сын – вообще специалист экстра–класса, он обслуживает Боинги. А я так, Сушки да Тушки.

– Сын работает, а вы занимаетесь продуктами питания, правильно? – милиционер старательно вникал в детали.