Лесные игры

– На время игр для быстрой связи со столицей мы привезли передатчик. Теперь разные устройства могут обмениваться между собой данными.

– М-м. – Я не понимаю, к чему парень клонит.

– Ты хочешь победить, я хочу на этом заработать деньги. Возьми у меня телефон и дополнительный аккумулятор. Во время игр я буду посылать тебе видеозаписи схваток «Серого» с другими игроками и информировать, в каком месте монстр был замечен в последний раз. Пользуйся телефоном осторожно. Никто не должен догадаться, что у тебя есть такое преимущество.

Я беру телефон, дополнительный аккумулятор и сую в карман.

– Желаю удачных игр, – говорит парень и поднимается с места. Подсказки столичника, безусловно, помогут мне, но ключевую роль не сыграют. Телефон больше нужен мне, чтобы следить за игроками, с которыми я здесь познакомился, подружился. Мне важно знать их судьбу.

Я иду в душевую, как обычно, поздно, в десять вечера, когда там уже никого не бывает. В раздевалке снимаю одежду и кладу её в шкафчик. В коридоре я неожиданно сталкиваюсь с Викторией. Девушка тихо вскрикивает. Я смущаюсь. Она, как и я, голая. У неё тонкие щиколотки, сливочные крутые бёдра, узкая талия, девичья упругая грудь, её соски похожи на розовые пуговки. Виктория тоже оглядывает меня с ног до шеи.

– Для игр сбрил лобковые волосы? – удивляется она.

Я сбрил лобок, надеясь, что Шерон согласится провести со мной ночь. Я договорился, чтобы её пустили ко мне завтра. Вообще бреющие станки с безопасными лезвиями появились не так давно и стали хитом. Женщины начали брить ими ноги и подмышки, мужчины стильно оформлять бороду.

– Ты тоже себе всё сбрила, – подмечаю я.

– Ага, лобок, как фарфоровый теперь. – Виктория двигает животом. Свет красиво переливается на её белоснежной коже.

– Да, блестит. – Я рефлекторно провожу языком по губам.

– Ты, что облизнулся?!

– Нет, кажется.

– Ну, ладно… Думаю ещё наголо постричься.

– Можешь, как я. Под шесть миллиметров.

– Идея.

При виде голой милой девушки мой пенис, конечно же, встал. Встал и наклонился чуть влево – индивидуальная особенность. Виктория изучающе смотрит на пенис.

– Нашёл о чём думать, – усмехается девушка и закатывает глаза.

Я чувствую, что к моему лицу приливает кровь. Виктория тоже краснеет, её глаза вдруг вспыхивают.

– Так, попробуем… – Виктория бесстыдно обхватывает тонкими пальцами пенис в кулак. Я таю дыхание. Девушка отодвигает кожу пениса, оголяя головку, затем закрывает плотью. Движения её руки нежное, замечательное. Ох, я испытываю прекрасное чувство, закрываю глаза. Неожиданно Виктория начинает весело смеяться, бьёт плашмя ладонью пенис и направляется в раздевалку. Я оборачиваюсь, смотрю девушке в след – у неё между ног мокро, завелась.

Включив в душевой воду, я надрываю пакетик с гелем, выдавливаю его на ладонь, беру в руку возбудившийся пенис и кончаю, представляя, как погружаюсь в тёплое и влажное лоно Виктории. Я не могу отказать себе в этом удовольствии, остановиться. Удивляюсь тому, как быстро достигаю пика, как бурно испытываю превосходное чувство. Ноги сводит слабая судорога.

Что это было?! Стоя под горячей струёй воды, я постепенно расслабляюсь, успокаиваюсь. Появляются лёгкость и безмятежность – ощущения, которых мне не хватало.

Придя к себе в комнату, я моментально засыпаю, воображая себе Викторию, нагую, роскошную, ласкающую рукой мой косоватый пенис.

Глава 7

«Я виноват перед Шерон», – первая мысль утром. Вчера я позволил Виктории подшутить над собой – не противился, когда она доставляла мне удовольствие. Я повёл себя глупо. Да, я, действительно, совсем не знаю Викторию, не мог предположить, что она способна так меня разыграть. У неё роман с Давидом, и она вряд ли кому-то расскажет случай в душевой. Я на это рассчитываю. Меня будет мучать совесть, но я постараюсь утаить от Шерон произошедшее и то, что в своих фантазиях изменял ей.

После завтрака я выбираюсь на заключительную тренировку – бегаю с Ланой на стадионе. Для многих, включая меня, игры начнутся с полумарафона. Три круга Лана бежит в моём темпе, затем стремительно отрывается. Она ногастая. Чтобы не стать круговым, я останавливаюсь прежде, чем Лана меня обгоняет.

В течение дня я не встречаю Викторию. Неловко будет смотреть ей в глаза.

На вечер в культурном центре я надеваю чёрные брюки и белую рубашку. Игроков везут двумя микроавтобусами. В холле культурного центра устроена выставка общих фотографий игроков по разным годам. Фотографии цветные и чёрно-белые. Рядом картинная галерея – до изобретения фотокамер игроков рисовали художники. От самых первых игр сохранились изображения людей, сделанные на камнях. Также в холле находится стенд с кубками победителей. Вообще-то это не кубки, это капсулы, содержащие в себе «знание». 94 «знания» ценных и не пригодившихся. Я смотрю на их копии (оригиналы в столице): горшок с растением, ёмкость с лекарством, учебник по математике, чертежи инвалидного кресла, миниатюрная лабораторная установка, демонстрирующая принцип работы электричества. Если предположить, что в округе несколько десятков городков, таких как наш, то счёт «знаний», открытых нам монстрами, идёт на тысячи.

В коридорах толпятся семьи игроков, неравнодушные жители, столичники. Я немного общаюсь с родственниками. Пришли все. Отцу больше не нужны костыли, но он прихрамывает на больную ногу. Отец навещал меня один раз в лагере, сказал, что договорился с соседями, и, если на арене я вдруг окажусь в трудной ситуации, он срочно продаст скот, ценности и отправит мне посылку.

Гостей просят занимать места в зале. Появляется Шерон – она поздно меня нашла.

– До встречи в столовой, – говорю я. Кивнув, Шерон одаривает меня улыбкой.

Игроков собирают за кулисами. Виктория покрасила волосы в чёрно-зелёный цвет. Я сперва не узнал её.

– Нравится цвет волос? – спрашивает Виктория. – Не решилась коротко стричься. – Девушка берёт свою длинную тугую косу в кулак и проводит рукой сверху-вниз, как бы напоминая о том, что случилось накануне. Её чуть вывернутые пухлые губы смеются. Я не могу сдержать ухмылки.

– Цвет ужасный, но для игр подходит.

– Перекрашу потом обратно.

На сцену поднимаются постоянные комментаторы игр, они же ведущие данного мероприятия. Один наш, другой столичник. Наш сутулый, нескладный пожилой мужчина в серой хлопковой рубашке и коричневых брюках. Столичный – молодой, мажорный, в приталенном синем костюме и шёлковой пурпурной рубашке. Его длинные серебристые волосы стильно уложены набок.

Ведущие приглашают на сцену игроков, называя имена. Я сажусь на 49 стул. Всего на сцене их 50. Незрячую девочку, женщину-паникёршу, Поклонников, ещё нескольких игроков не привезли сюда, чтобы не сердить людей. Часть стульев остаётся незанятой. Неприятно давать интервью на камеру. Одни игроки признаются, каким способом в этом году убьют «Серого» или просто выживут на арене, другие не раскрывают свою стратегию, ограничиваются общими фразами: «Посмотрим, что будет», «Не стоит загадывать», «Сделаю всё от себя зависящее». Я, как все, говорю очевидные вещи и стараюсь, чтобы в моих словах не сквозили печаль, уныние. На меня смотрят родные, их нельзя расстраивать. Многие пожилые участники игр игнорируют вопросы ведущих и лишь угрюмо вздыхают. Резак срывает аплодисменты зала, поклявшись отсечь «Серому» передние и задние лапы, а потом и голову.

После интервью делают общую фотографию игроков этого года. Тех, кого нет, добавят в фоторедакторе. Всё повторяется.

В аудитории, украшенной символикой городка, для игроков устраивают видеосвязь с президентом столицы – маленьким мужчиной с залысинами, одетым в отлично скроенный белый костюм. Он сидит за столом в роскошном, обитом деревом кабинете своего дворца. Жестикулируя руками, президент произносит речь. Он приветствует игроков, говорит, что гордится нами. Мы приносим честь своим семьям. То, что мы делаем не напрасно, мы увековечим себя, наши имена не будут забыты. Кто-то из нас, вероятно, будет удостоен нового «знания», с помощью которого народ городка станет жить лучше. Мы сражаемся за благополучие и процветание своих семей, за их светлое будущее.

– Убейте «Серого», если сможете. Но будьте осторожны, Лесные игры меняют людей. На пути к заветной цели сохраняйте рассудок. Охотники, возвращайтесь домой с добычей! – президент столицы лукавит, все это понимают. Он преследует корыстные интересы, хочет получать с бедствующего городка «знания» по дешёвке и драть с жителей три шкуры за столичные товары.

После официальной части, мы ужинаем с родными и близкими в столовой культурного центра. Ужин прощальный. Тихо играет музыка. В углу зала расположена площадка для танцев.

У многих людей нет аппетита. Напитки безалкогольные, однако, семьи пришли со своими настойками и самогоном.

Шерон в коричневом платье, тёмные волосы убраны назад. Она не пьёт спиртное, ест мало, как птичка. Я приглашаю её танцевать.

На площадке я беру Шерон за талию. Притянув девушку к себе, чувствую её упругий живот. К нам присоединяются Виктория и Давид, Адам и Елена, Саша и Яша. Последние танцуют не как влюблённые, а как лучшие друзья – взяв друг друга за плечи. Они забавно смотрятся, им самим смешно.

Я собираюсь с мыслями, чтобы сказать важные слова. Появляется волнение.

– Шерон, ты любишь меня… Хочешь ли ты от меня ребёнка?.. Мы успеем… сегодня…

Девушка медлит с ответом, тщательно подбирает слова, не ожидала от меня такого.

– Если я вдруг не вернусь, мои родственники тебе помогут… – говорю я очень серьёзно.

– Ты обязательно победишь, и после у нас будет семья, будут дети.

Шерон крепко прижимается ко мне. Взглянув на неё напуганную, я понимаю, что эту ночь мы не проведём вместе. Жаль. Любовь бывает разная, страстная, жертвенная, у нас с Шерон расчётливая. Девушка боится стать вдовой. Но окажись Шерон на моём месте, я бы всё для неё сделал, поэтому впервые не понимаю её и злюсь. Обижаться бессмысленно, мы взрослые люди, а вокруг нас жестокий мир, в котором каждый, главным образом, думает о себе самом, как ему уцелеть.