Королевство снов

Умолкли всяческие звуки. Народ застыл в ожидании решения короля.

– Меч, – мертвым голосом сказал король.

– Ваше величество, быть может, принцу отоспаться? – спросил судья-лизоблюд у Рэймонда. – По всей видимости, мальчик болен и…

– Меч! – воскликнул король в полную силу своим давним медвежьим голосом. Раздалось эхо, и Рэймонду незамедлительно вручили его старый королевский меч.

С трудом спускаясь по трибунам, король, опершись на рукоять меча, смотрел на сына – без гнева или злости, в глазах монарха была тень радости и гордости за Иоганна.

С трудом дойдя до ристалища, король поднял над землёю меч.

– Пощады не получишь, – гневно прорычал Иоганн.

– Её и ты не жди, сынок, – со слабой улыбкой ответил король.

Иоганн нанёс удар, король парировал. Принц сделал выпад, его величеств, уклонилось. Видно было, что Иоганн, хоть и был зол на отца, но всё же не мог бить его в полную силу. Тогда король нанёс удар со взмаха, но Иоганн ловко отпрыгнул, и король повалился на землю.

– Вставай, Рэймонд! – воскликнул принц.

Король медленно поднялся на ноги и побежал из последних сил на сына своего, держа меч над головой. Не поведя и бровью, принц сделал шаг вперед и твёрдою рукой направил меч свой в сердце короля. Не успел Рэймонд уклониться от смертельного удара или парировать его, а, может, и не хотел того. Проткнул сын своего отца и повалил на землю, после чего склонился принц пред королём.

– Я… – выплевывая кровь, начал король. – Я горжусь тобой, сынок. Прости, что не уберёг я тебя от судьбы такой… Я думал, можно обмануть проклятье… Ошибался. Прошу, когда придёт твоё время, не совершай моих ошибок и сделки… Сделки с фатами вовек не заключай!

Озверел принц Иоганн, ведь ощутил он внутреннее гложущее сердце беспокойство.

«А вдруг вся жизнь моя предрешена? Вдруг всё произошедшее – лишь хитрые проделки ведьмы Анарет?» – подумал принц, но внешне не подал он беспокойства.

Воскликнул он во всю глотку: «Король умер! Да здравствует король»!

Опешившая от произошедшего на ристалище публика промолчала. Люди боялись говорить что-либо в небывалой и обескураживающей для них ситуации. Лишь судья, всегда отличавшийся умением подстроиться под момент, подхватил: «Да здравствует новый король Дримхолда»!

Люди восторженно захлопали. Придворные натужено улыбались и радостно кричали слова поздравления своему новому королю. Вот только в их глазах не было счастья да спокойствия – во взгляде зрителей читался лишь страх.

Принц приказал посадить принцессу Либертантскую, Кассандру, в темницу и повелел посла отправить к королю Джереми да сообщение от короля Дримхолда, Иоганна Храбрейшего, передать: коль хочет тот вернуть свою дочурку, пусть присягнет одному-единственному, законному, королю острова.

За сравнительно недолгое время король Иоганн, опьянённый желанием доказать всему свету превосходство Дримхода, полностью изменил своё королевство. Его величество, Храбрейший, казнил всех тех людей, кто был замечен им в предательстве короны: головы лишился воевода Герхард, который, однако, до последнего не признал своей вины в убийстве рыцарей принца, не спасся и судья, что зачастую без достойного суда и следствия сёк головы на дворцовой площади невиновным людям. И многие вельможи-лизоблюды, что на слабости Рэймонда наживали состояние, кары страшной от бескомпромиссного короля Иоганна не избежали.

Пользуясь своим талантом, подаренным ведьмой Анарет, Иоганн созвал со всего острова под свои знамёна монстров жутких: от громадных огров и быков-молохов, до гарпий горных и малюток кровожадных нетопырей. Для новых жителей своих возвел король гигантский зверинец, где тех кормили и обучали злобе к каждому, кто носит на себе янтарные цвета королевства Либертанты.

Послы вернулись из страны янтарной Либертанты с известием о том, что король Джереми Светлейший намерен штурмом только лишь отвоевать свою наследницу Кассандру. Иоганн лишь обрадовался новому шансу проявить себя и пустить в бой своих новых солдат-монстров.

В скором времени Дримхолд действительно принял облик сильной и справедливой державы. Простой люд боготворил нового короля за то, как быстро тот изменил жизнь крестьян и ремесленников к лучшему. И новые вельможи, что по новому закону обязаны были нести воинскую повинность, да шпоры носить рыцарские, также были довольны своим государем, ведь более не боялись они беззакония средь тех, кто выше был титулом – отныне все дворяне равны были друг перед другом. Во всём королевстве Дримхолд не было более ни одного человека, что не любил бы и не уважал короля Иоганна Храбрейшего. Вот только матушка нового великого короля не была столь же счастлива, что и жители Дримхолда. С того самого дня, как её собственный сын вонзил меч в отца своего, мужа Гриеллы, та не произнесла ни слова, отказывалась есть, а после стала отказываться и ото сна. Фрейлейн пытались вернуть к жизни свою государыню, но так и не смогли. Гриелла скончалась от жуткого горя: не смогла любящая мать и жена жить с тем проклятьем, что обрушилось на её семью. Но даже смерть родной матушки не смогла отрезвить нового короля Иоганна. Решил он, во что бы то ни стало, весь остров завоевать и знамёна из серебра поставить в каждом уголке земли, что Королевством Снов зовётся.

А горе в своей семье, печаль тех матерей, жён и сестёр, чьих мужчин убьют в предстоящей войне, счёл король Иоганн Храбрейший жертвой. Так необходимой платой за величие.

Серебряная кровь янтарь омывает

Совсем недавно

Две силы есть, что человека меняют с головы до пяток. Любовь – вечная спутница поэтов, и власть, которой проза уж слишком много романтизма прививает.

Король Джереми Светлейший познал за время своего правления обе эти силы на своей шкуре. Достроив государство Либертанту, обрёл любовь король в лице давнейшей знакомой, фрейлейн Белинды, что нашла его после долгих скитаний в страхе пред королём Дримхолда, Рэймондом. Ох, как же сильно поразил бывшего советника облик прелестной девы. Совсем не похожа была её красота на ту, что привлекала ранее Джереми в Гриелле. Она была не миловидной, не утончённой, а, что называется, роковой. Её черные длинные волосы и того же цвета глаза, преисполненные внутренним пламенем и жаждой жизни, покорили Джереми в одночасье.

Король Либертанты повелел сыграть свадьбу, а спустя год у них с королевой Белиндой родилась чудная дочка Кассандра так сильно похожая на своего отца. Души не чаял счастливый Джереми в своём маленьком чудном дитя, а мать Белинда меж тем не давала ребёнку вырасти избалованным. В строгости и покорности воспитывала королева свою дочь, учила её она манерам, грамоте, верховой езде и уважению к старшим, как по титулу, так и по возрасту.

Но вот прошли годы, Кассандра расцвела, как прелестный луговой цветок. А между тем война с Дримхолдом в речах совета Либертанты, где королева председателем была, всё более обсуждалась. И вот решилась Белинда предложить совету и мужу своему план, что без кровопролития способен привести к всеобщему миру. Династический брак между Дримхолдским принцем Иоганном и принцессой Либертанты, Кассандрой. Поддержали собравшиеся королеву и, хоть пытался король возражать – всё тщетно, ведь королева издавна уж более уважаема была народом, да и муж ей перечить не умел.

Так и решили. Долгие работы дипломатов с обеих сторон принесли свои плоды, и вот, забыв про старые обиды, короли Рэймонд и Джереми согласилась брак детей их заключить. В день, когда принц Иоганн становился совершеннолетним мужем, планировалось жениха с невестой познакомить, а после, неделей или же даже парой дней спустя, и церемонию сыграть.

Недооценили лишь все дипломаты и монархи младого парня Иоганна. Не знали они о жажде принца властвовать и воевать. И вот уж едут послы Дримхолда в Либертанту и слово молвят новоиспеченного короля Иоганна, что корону прямо с убитого им отца, себе на голову надел:

«Идёт его величество король Дримхолда, Иоганн Храбрейший на королевство Либертанта праведной войной! Но ты, король Джереми Светлейший, войны сей можешь избежать – коль хватит тебе сил забыть про гордость и истину признать, что ты предатель королевства Дримхолд. Однако король Иоганн справедлив и помилует тебя и всю семью твою, включая дочь, принцессу Кассандру, что в Дримхолде находится в плену, простит все прошлого грехи тебе, Храбрейший Иоганн, коль присягаешь ты истинному королю».

Долго думал Джереми, что ответить послам, и, скорее всего, он бы принял условия новоиспеченного монарха Дримхолда, если бы только не королева Белинда. Знала королева своего мужа прекрасно и смогла она надавить на слабости его. Спросила она короля, верит ли он в помилование, хочет ли он провести остаток жизни в темнице или же вовсе лишиться головы, ещё и обречь на смерть жену и дочь свою, уничтожив в одночасье всё, что он построил с неимоверным трудом. Сказала Белинда, что должен Джереми бороться, тем он и дочь свою спасёт, ведь пленница такого титула всегда будет веским аргументом в войне и никогда не умрёт от руки тюремщика, напротив, беречь её будут до самого конца войны, как ока зеницу. Внял, как всегда, король словам жены своей и ответил Дримхолдским послам отказом.

Так король поддался второй силе – власти. Убедила жена его, что, покуда власть королевская есть у него, в силах Джереми сам судьбу свою вершить, а, как только не станет власти, отдаст он это право другим.

И стало готовиться королевство к войне. Год прошёл, потом иной, соглядатае докладывали о том, как войско Дримхолдское возрастает день ото дня, что в рядах короля Иоганна помимо троллей, людей, гномов и гоблинов, страшные монстры пойдут на штурм Либертанты. А вот у самой янтарной короны дела с войсками шли плохи…

При короле Рэймонде Дримхолд был слаб, и на его фоне Либертанта была мощнейшей и непобедимой державой на острове. Если бы король Джереми был влечён милитаризмом и жаждой величья, уж явно бы Либертанта покорила б Дримхолд. Но при короле Иоганне слабая держава серебряного знамени вдруг резко изменилась и силой ныне явно обладала всю Либертанту сжечь в огне войны.

Джереми негодовал и ежедневно созывал собрания, дабы найти хоть тоненький росток надежды на победу. В совет короля, помимо Джереми и королевы Белинды, входили старые друзья государя: гном Грумди, воевода Либертантский и жена его, гоблинка Зиталла – королевский казначей. Никто не мог найти решения. Зиталла, хоть и ненавидела своего отца, гоблина, что в Дримхолде должность ту же, что и она, в Либертанте занимает, а всё же не могла не признать его гения – с деньгами у Королевства Дримхолд всё было в порядке. Воевода Грумди ежедневно проводил ученья и на собраниях рассказывал итоги: не сможет и при самом наилучшем среди всех исходе Либертанта уцелеть в грядущем бое. А королева Белинда всегда молчала, ведь знала, что именно с её подачи война сея была начата. Король, было, не замечал того ранее, но на одном из собраний вдруг разразился. Ясно выразился монарх, указав, кого стоит винить в беде, что на королевство Либертанта надвигается.

Зрел спор, что, как мы знаем, обычно норовит перескочить в скандал. И вот уж каждый член совета отнюдь не ищет победоносное решение, а промывает косточки друг другу. Дошло, в конечном счете, до того, что если б Джереми однажды не создал свободное от Дримхолда королевство Либертанта, то и не было бы бури ныне. И верно говорят, политика порою напрочь людей лишает разума.

И неизвестно, чем бы кончилась эта потасовка, если бы в дверь не вбежал солдат, охранявший вход в зал совета и не известил бы собравшихся о том, что некие путники из дальних земель юга просят аудиенции у короля.

Любопытно стало Джереми, кто ж в такое страшное и опасное время от дикого юга решится добраться на север, ради аудиенции с ним. Дозволил король.

В дверь вошли двое: старик в лохмотьях, не знакомый Джереми и человек в грязном, но безумно дорогом наряде из шёлка, коего король, напротив, отлично знал.

– Чего тебе нужно здесь?! – взорвался злостью монарх. – Да как ты смеешь, Мастер, после стольких лет…

– Не гневись, величество, – учтивым голосом попросил старик. – Тот Мастер, о котором говоришь ты, давно уж помер, а мой друг зовётся Шарлатаном.

– Ты не дерзи мне, старче, – сурово пригрозил Джереми. – Я знаю этого мерзавца, его огонь из глаз цвета аметиста, кафтан этот шёлком шитый и.… Ах, нет, трости златой не вижу в руках – видно пропил.

– Я что-то, величество, и не припомню, когда тебе насолил, – вдруг уверенно сказал Мастер. – Я вроде как помог тебе даже: дворец сей подарил, жизнь сохранил. Ты чего нос воротишь?! Не нравится – так я могу обратно все дары свои забрать.

– Ну… – умерил пыл король. – Я, верно, погорячился. Зачем пожаловали, господа?

– Вот так бы сразу, – радостно промолвил старик, после чего они с Мастером невозмутимо сели за стол совета, будто бы давно состояли в нём.

Потребовали путники накормить их с дороги и напоить и, хотя у членов совета возникали вопросы и негодования насчёт незваных гостей, король повелел дать путникам всё, что они потребуют – чувствовал Джереми, что эти двое и есть то самое единственное спасенье Либертанты.

– Так вот, Джереми, – наевшись досыта, сказал Мастер. – Мой друг, Малкольм, – чародей указал на старика, – Живёт давно и много знает, а, между прочим, ещё и со зверьём умеет говорить. Лестные жители передают, что бой грядёт меж Дримхолдом и Либертантой.

– Да любой человек на острове знает это, горе-интриган! – воскликнул Джереми.