Сердце Черной Пустоши. Книга 1

– Да. На сегодня закончила. Завтра приду проверить их самочувствие. Имейте ввиду, в каюте осталась книга по травоведению. Прошу проследить за ее сохранностью.

Моряки переглянулись, а я мило улыбалась, надеясь, что они не поймут умысла отвлечь их от слежки за мной.

Пару секунд они переглядывались, словно и впрямь обменивались мыслями, а я с удивлением поняла, что моряки похожи, как две капли воды. Оба широкоплечие, со светло-русыми волосами и широко посаженными глазами. Их внешность больше подходит для бойцов каких-нибудь кровопролитных праздников, где людей сгоняют в ямы, выдают оружие и заставляют сражаться. Но этих жизнь каким-то образом занесла в море, на корабль Черного принца.

Наконец, правый снова проговорил:

– Нам приказано проводить вас к каюте.

– Я могу сама, – отозвалась я.

– Не можете, – резко сообщил моряк.

Я вздохнула, но спорить не стала.

Когда мы направились через палубу, матросы, или те, кто ими казался, заняли места по обеим сторонам от меня, словно могу выпрыгнуть за борт и вплавь направиться к острову.

Они шли так близко, что я чувствовала запах старой одежды, просоленной потом и зноем, слышала тяжелое дыхание, какое бывает у кабанов или быков, готовых к атаке. Дойдя до двери, я резко развернулась и произнесла самым любезным тоном, на какой была способна:

– Благодарю великодушно. Но в каюту я войду самостоятельно. Какой бы вы ни получили приказ, входить в покои леди Черной Пустоши не позволено никому. Кроме… Не важно. Никому не позволено.

Моряки снова переглянулись. Правый кивнул. Я ожидала, что они развернутся и отправятся сторожить раненых, который могут сбежать или учинить что-нибудь еще непотребное. Но они одновременно развернулись ко мне спинами и замерли, как два гигантских колосса.

Хотела сказать, что они могли бы отправиться по своим делам, но в последний момент передумала и решительно вошла в каюту.

С момента, как ее покинула, здесь все осталось так же. Кроме Дилариона, который раскидал фолианты, которые выложила на кровать, когда искала книгу по травоведению и лекарствам. Теперь он растянулся на постели, выставив светлое пузо вверх, и смотри на меня осоловелыми глазками.

– Только не говори, что ел страницы, – строго сказала я.

Дракончик что-то лениво пропищал и перевернулся на бок, медленно и устало, как объевшийся тюлень.

Я принялась собирать книги и то, что от них осталось, одновременно складывая в коробку ленты и подвязки, которые зачем-то понадобились дракончику. Они оказались разбросаны по полу возле кровати и, если бы виконт их увидел, непременно выкинул бы какую-нибудь колкость.

Наконец, я справилась с уборкой и устало опустилась на кровать. Только сейчас поняла, как измотана. После встречи с моряками, которые хотели сотворить со мной нечто ужасное, хотелось помыться, но идти в купальную, где до этого летала и сидела в ванне призрачная невеста, не решалась. Мелькнула мысль о купальне виконта, но я ее быстро выгнала, решив, что позора на сегодня хватит.

Но ощущение грязи не отпускало. Тяжело вздохнув, я поднялась и направилась в купальную.

Быстро, словно за мной гонятся пираты, я схватила деревянный таз и налила в него воды. Пока она текла в посудину, я нервно оглядывалась и дергалась, боясь обнаружить за спиной призрака. Лишь, когда воды оказалось достаточно, закрыла кран и бегом выскочила из купальни с тазиком в руках.

– Помыться все равно надо, – проговорила я Дилариону, который смотрит на меня одним глазом и лениво ворочает языком.

Поставив таз рядом с кроватью, я быстро сбегала к окнам и задернула шторы. Потом вернулась к посудине и быстро стянула платье, моля богов, чтобы у виконта, который может нагрянуть в любую минуту, хватило ума постучаться.

Мыться в тазике было не удобно и тесно. Приходилось наклоняться, изворачиваться и приседать. На пол пролилось воды больше, чем на меня, но омовение все же закончила.

Вытершись насухо полотенцем, которое оказалось под кроватью, видимо, по вине Дилариона, я влезла в ночную рубаху. На этот раз приличную, с высоким воротом, длинными рукавами и подолом. Единственный недостаток сорочки оказался в ткани, которая слишком тонкая, и сквозь нее просвечиваются части тела.

– Эту точно Нинель подсунула, – проворчала я.

Диларион возмущенно запищал, когда бесцеремонно сгребла его в ладони и переложила на подушку. Скользнув ужом под одеяло, я содрогнулась от холода простыней.

Дракончик скользнул под пушистое покрывало, и немного потеплело.

Сжавшись в комок, я поняла, что не в силах сомкнуть глаз от страха перед призрачной невестой, хотя веки налились свинцом, а по телу прошла волна неприятной усталости.

– И ведь даже щит не сотворить, – пожаловалась я Дилариону и тут же зажала рот ладонью, сообразив, что мои неосторожные слова мог слышать не только питомец.

Приподняв голову, я огляделась, убеждаясь, что по-прежнему одна в каюте.

Высунув из-под одеяла руку, щелкнула пальцами, и под потолком закружила стайка магических мотыльков. Но света ощутимо убавилось, когда двое из них вдруг заискрили и потухли.

– Да, так куда лучше, – громко произнесла я, в надежде, что Вивьен Ру услышит. – А то получилось слишком уж много света…

Заметив, что в унисон сказанному начала мигать чуть не половина мотыльков, я испуганно сглотнула.

В тот момент, когда я готова была вскочить с кровати и выскочить за дверь прямо в сорочке, по палубе прогрохотали шаги. Мерцание мотыльков прекратилось, в каюту вернулся ровный свет. Глубоко вздохнув, я опустилась на подушку и прикрыла веки.

Прислушавшись, услышала, как моряки, что несут вахту под дверью переговариваются вполголоса, и осознание того, что я не одна, успокоило.

Снова раздались шаги, и один из тех, кто провожал меня до каюты из лазарета, резко сказал:

– Не положено.

В ответ раздалось ругательство, настолько грязное, что мои щеки запылали. Выругавшись, Морской Бык пробасил:

– Что значит, не положено, песьи дети? Кому это не положено?

Ему тут же ответили, подчеркнуто вежливо и услужливо, но все же неприступно:

– Нам не положено, дядя. Нам. Не положено никого пускать к леди.

– Леди почивать изволит, – присоединился к беседе второй матрос.

– Да что вы удумали? – прорычал кок. – У леди за весь день маковой росинки во рту не было, кто ж почивает на голодный желудок?

Я закусила губу и смяла одеяло пальцами. Первым порывом было броситься к двери и распахнуть ее настежь, но, когда вспомнила, в каком я виде, осталась в кровати.

Какое-то время моряки спорили о том, стучать или не беспокоить "леди". Спор окончился заверением матросов, что, если услышат хоть шорох из каюты, тут же постучат и предложат мне "гору еды, которую ты, дядя, зовешь парочкой бутербродиков".

Морской Бык нехотя согласился, но не успел удалиться, как его окликнули:

– Дядя?

– Что вам еще?! – прогрохотал кок.

– А зачем леди Черной Пустоши эта миска с кровью? – осторожно уточнил моряк дрогнувшим голосом и добавил: – Или мы чегой-то о ней не знаем?

– Так то дракону ейному, – пробасил Морской Бык, и в ответ облегченно выдохнули.