Нити. Красная Хроника

Еще раз осматривает строение. Это чувство… Кажется, его называют дежавю. Девушка закрывает глаза, выдыхает, пытаясь прогнать нарастающую тревогу, и скрывается внутри.

Просторная, пустая комната, без мебели. Видно, что её долго не использовали. Вокруг темно из-за забитых окон, свет ложится редкими полосами, проникая через щели от досок. Она поднимает повыше Грам, охваченный пламенем, словно факел.

Возле стены, по правую сторону, прижавшись друг к другу, сидят дети. Шерсть на лисьих ушах и хвостах выдает испуг. Мальчик постарше пытается казаться храбрым и рычит, девочка хватается за него – её трясет от страха, в глазах стоят слезы. Их хорошо видно, тогда как вся дальняя стена в пелене густой тьмы.

Ной убирает меч, чтобы не пугать маленьких оборотней еще больше. Она делает шаг, чтобы осмотреть все помещение, но шум со стороны спины останавливает её. Виктор заходит без разрешения. Он останавливается рядом и осматривается.

– Как я могла забыть – ты никогда не слушаешь, что тебе говорят другие…

Ной мотает головой, вздыхая и поворачивается к нему, забыв, что хотела сделать, но она злится только для вида. Девушка знает его лучше, чем кто-либо другой. Знает, что он не останется в стороне, если ей угрожает опасность, пусть даже потенциальная. И это одна из множества черт, за которые демон его любит.

Медиум лишь улыбается её высказыванию и подходит к детям. Девочка прячется за спиной брата, схватившись за его одежду, а тот агрессивно поднял шерсть на ушах и хвосте, всем видом показывая, что не даст сестру в обиду.

Ной стоит на месте и наблюдает за тем, что происходит дальше. Они и не догадываются, кто перед ними – «Гамельнский дудочник» – ловец детских сердец. Его улыбка заставляет улыбаться в ответ, а слова – доверять и открываться. Искренен с детьми, но полон фальши в любое другое время…

Эти двое напоминают девушке о прошлом – оно предстает перед глазами, клубится, перекрывая собой реальность.

Возможно, от него не исходило агрессии, но спина старшего брата была для неё идеальной защитой – не имеющей недостатков, неприступной стеной. Где он сейчас? Её защитник. Как далеко, и главное – почему?..

Когда Ной, наконец, избавляется от наваждения, все уже закончилось. Виктор легко нашел общий язык с детьми и преодолел барьер недоверия. Его улыбка в такие моменты способна осветить даже самое черное сердце.

Демон подходит ближе, но держится на достаточном расстоянии, чтобы не напугать их снова. Она никогда бы так не смогла. Ей сложно сходиться с людьми, особенно с детьми нечеловеческой расы, которые подсознательно ощущают исходящую от неё угрозу, но еще не научились скрывать и контролировать свою реакцию.

Девушка достает телефон, чтобы набрать Рихарда. Трубку долго не берут, а когда щелчок все же оповещает об ответе, ей уже не до того. Помещение сотрясает рык, покрывающий мурашками и парализующий. Как беспечно. Она и забыла, что еще не проверила ту часть, что в тени и расслабляться рано. Но и проклинать себя уже поздно…

Все, что успел заметить Виктор – белое облако, с бешеной скоростью пролетевшее мимо и сбившее Ной, проделав в стене дыру. По экрану её мобильного телефона прошлась трещина и он погас, встретившись с бетонным полом помещения.

Внезапно все тело пробрала дрожь. Он согнулся от адской боли, пронзившей грудь, будто все кости дали трещину и сломались одна за другой. Упал на колени. В глазах потемнело. Сглотнул, почувствовав неприятный привкус стали во рту. Казалось, старуха с косой уже стоит за спиной, не иначе. Пока вой снаружи не вернул его в реальность, где не было ни боли, ни крови, один лишь страх и замешательство. И сердцебиение, отзывающееся гулким эхом в голове, не давая нормально мыслить.

– Ной…

Вспомнив, что произошло и убедившись, что с детьми все нормально, Азимов поспешил в проем. Рука легла на пистолеты, но в очередной раз замерла, не в силах даже вытащить их – Виктор чертыхнулся, вспоминая, что недавно его уже предупреждали о подобном исходе.

Дыхание все еще было сбито, а во рту ощущался вкус крови. Медиум сглотнул, закрыл на пару секунд глаза, перед которыми все расплывалось, и медленно вдохнул-выдохнул, прежде чем выглянуть наружу.

Пушистый хвост, массивная лапа со стальными когтями, оставляющими следы на асфальте, белоснежная шерсть – перед ним волк-альбинос. Он скалил клыки, пытаясь подобраться к маленькому, по сравнению с ним, существу, что сдерживала его, упираясь руками в морду.

Словно огромная змея, по телу зверя расположилась толстая железная цепь. Чем больше он двигался, тем сильнее она сковывала его, причиняя дикую боль, и тем злее он становился, все сильнее напирая на девушку.

Пальцы утопали в жесткой шерсти. Ноги пробуравили асфальт, останавливая зверя раньше, чем они врезались бы в стену противоположного здания. От её тела исходит легкое сияние, подсвечивая золотом пространство вокруг. Только руки светились рыжим – обладающим успокаивающими свойствами, теплым Эфиром.

Ной поднимает голову и смотрит волку в глаза, которые постепенно возвращают свой естественный оттенок. Через пару минут такого противостояния он вновь полностью контролирует себя, делая шаг назад, и девушка улыбается, поглаживая зверя по широкому лбу.

Виктор проводит рукой по затылку, облегченно выдыхает и выходит на улицу. Но останавливается, когда замечает, как время словно бы замедлило бег. Его бросает в дрожь. Снова? Боль возвращается, как и присутствие смерти, привкус стали. Медленно поднимает взгляд. Волк и Ной исчезли. Здание впереди разрушено, среди остатков стены тело мужчины в знакомом плаще, запачканном кровью…

Ведомые лисьим любопытством, дети следуют за медиумом. Их звонкий смех вновь возвращает его в реальность. Он старается не думать о участившихся галлюцинациях и лишь усилием воли заставляет себя сделать шаг вперед.

Демон тоже попыталась двинуться к ним навстречу, но ноги налились свинцом из-за напряжения, и она потеряла равновесие, падая на вовремя подставленную руку. Тело перестало слушаться её, ослабев. Голова ныла тупой болью, и она закрыла глаза. Под запах сигарет, пыли и совсем чуть-чуть стирального порошка, под звуки его сердца, почему-то отбивающего чечётку, девушка провалилась в сон, полностью доверяясь в руки мужчине, что отвечал ей нежной улыбкой и сбивчивым шепотом: «Хорошая работа».

Волк, выпустивший из пасти часть порванного шарфа, лег рядом и Азимов посмотрел на него неодобрительным взглядом. Зверь же показательно отвернулся, и положил голову на лапы, но быстро поднял её, когда почувствовал, как дети вырывают ему шерсть, пытаясь забраться на спину…

***

Умирать, словно смотреть немое кино о своей жизни. Перед глазами проносятся кадры самых дальних событий – счастливых моментов детства (улыбка матери; звонкий детский смех), печальных моментов юности (дождь, барабанящий по дереву; улыбающийся, словно давний друг, незнакомец), кисло-сладких зрелого возраста (звон колокола на чужой свадьбе; влечение, которому нет места) и серых будней действительности (движение к цели; крик, вырывающийся из орлиного клюва).

Хоффман давно выучил этот «фильм» наизусть – каждую мелочь, до последней. Из пулевого ранения в голову сочится кровь, обжигая голый лоб. Дышать стало тяжелее, как будто что-то сдавливает грудную клетку. Страх. Боль. Неважно сколько раз он испытывал агонию уходящей жизни, к такому нельзя привыкнуть.

Его никто не оплакивает. Женщина рядом с ним – Элизабет Хартман – безучастно смотрит. Но стоило кому-то из неприятелей сделать шаг в сторону Рихарда, молниеносный выпад серебряного кортика преградил ему путь. Она полностью сосредоточена на обстановке, выжидает, и лишь хорошо знакомые с ней знают, что на самом деле испытывает меченосец – негодование, страх и раздражение.

На столе между ними валяются два плотных листа бумаги. Визитки испачканы в, еще пока теплой, крови. Их хозяева в трудном положении. Они надеялись свести все к мирным переговорам, но этот план провалился. Правда, если есть план «А», обязательно должен быть и план «Б»…

У мертвеца зазвонил телефон. Вибрация, и громкий тяжелый рок нарушили тишину. Женщина выпрямилась, не убирая кортик от горла врага. Наконец, когда голос из телефона перешел ко второму куплету, Хартман раздраженно пнула своего босса по ноге.

– Хорошая работа,– мелодия затихла, и вокруг воцарилась тишина, которую нарушил мужской голос. Но на том конце трубки ему не ответили, а потом и вовсе отключились. Мужчина встал на ноги, поправил выбившуюся прядь из челки, забранной наверх, ворот накрахмаленной рубашки и, посмотрев на телефон, засунул его в карман. Элизабет убрала оружие и встала рядом с ним. Из-за отключившегося звонка, у него не было информации о том сработал ли план «Б» так, как надо, но и отступать было некуда, так что, решив довериться своим людям, мужчина продолжил, как ни в чем не бывало,– Продолжаем разговор… Лисята у нас, каков ваш следующий ход?

На диване, через стол, сидел мужчина средних лет, одетый в обычный серый деловой костюм. И напоминал офисного служащего намного больше, чем члены «Офиса». Сразу и не скажешь, что он был главарем некоей преступной организации, продающей Странности коллекционерам. К сожалению, подобное в этом городе случалось слишком часто. Таких людей заводила жизнь, существующая по другим правилам, отличных от человеческих. Излишне говорить, что это было незаконно и этим должен был заниматься Департамент. Так почему за это дело взялись они? Все очень просто – поступил запрос, и клиент не хотел огласки.

– Не думал, что среди вас и правда есть бессмертные…

– Вы не выглядите удивленным.

– Я удивлен,– он как-то странно улыбнулся, печально, но с примесью безумия,– Просто это несколько усложняет дело…

Мужчина убрал пистолет и достал сигарету. Человек, стоящий за его спиной, воспринимающийся раньше не больше, чем безмолвным телохранителем, наклонился и поднес зажигалку. Дым небольшим облачком подлетел в воздух. Какое-то странное чувство не давало Рихарду покоя. Почему он такой спокойный? Словно его совершенно не волнует происходящее, лишь узнав, что Хоффман бессмертный, он немного оживился, но ненадолго. На долю секунды показалось, словно он попал в липкую паутину или трясину, что засасывает его. Главарь поднял руку и щелкнул пальцами, после чего все приобрело смысл.

– Лиз, ложись,– прокричал мужчина, роняя подопечную на пол, прежде чем их оглушил залп автоматной очереди.

То, что в баре полно людей противника, было понятно с самого начала (слишком оживленно для бара в дневное время суток), но никто не ожидал, что они откроют огонь в помещении, наплевав на риск задеть кого-то из своих, тем более лидера. Их спас диван, пожертвовавший собой, а вот мужчине напротив повезло гораздо меньше, как и его телохранителю. Одна из пуль задела Рихарда, который закрыл собой Хартман.

Когда все затихло на перезарядку, женщина вылезла из-под своего начальника и моментально оказалась в другой части зала, обезвреживая противников одного за другим ударами в солнечное сплетение или под дых. Когда она схватила кого-то из них за ворот, намереваясь выбить какие-никакие ответы, мужчина лишь криво усмехнулся, показав ей средний палец, и раскусил капсулу, которую держал под языком. Глаза расширились, словно пытаясь выпрыгнуть из орбит, изо рта полились слюни и пена, он стал корчиться в агонии. Женщина отпустила его и тело, упав на пол, застыло в скрючившейся позе. А потом тоже самое стало происходить и с другими.

– Останови кого-нибудь, хоть одного..,– хрипло сказал Рихард, сидевший на остатках дивана и державшийся за плечо рукой,– Будет подарок Спецназу, мало ли, когда пригодится их помощь…

Но было уже поздно, лишь когда Хартман обвела помещение взглядом, она увидела, что в живых остался только один. Похоже она приложила ему сильнее прочих, так что капсула выпала у него изо рта. Мужчина пытался подобрать один из автоматов, но она вовремя наступила ему на руку, а потом, подняв оружие, ударила противника прикладом, вырубив того. Элизабет выбросила «дубинку», и подошла к боссу, решив осмотреть его плечо.

– Всегда было обидно, что регенерация работает только после смерти,– сказал мужчина, слабо улыбнувшись. Откуда-то с пола зазвонил телефон…

***

Ной очнулась спустя десять минут. Она лежала на мягком боке белого зверя, укрытая черным плащом. Демон все еще пребывала в полудреме, но вспомнив, наконец, о том, что случилось, она приподнялась и огляделась.

Медиум держал маленькую лисичку на плечах, а её старший брат сидел на спине у волка, держась за железный обруч, что сковал шею альбиноса. Они были примерно на одной высоте, что очень забавляло обоих. Дети весело смеялись, а мужчина искренне улыбался. Даже волк терпеливо ожидал, пока закончатся все проказы и первым заметил движение со стороны демона.

Она не желала рушить создавшуюся идиллию, но, когда попыталась встать, привлекла к себе все внимание. Даже опираясь на спину зверя, девушка не смогла нормально подняться, упав на колени. Ноги не были сломаны, но отказывались держать её и ноюще болели.

Виктор, опустив девочку на землю, подошел к ней. В его взгляде она читала беспокойство. Почувствовав по какой-то причине себя виноватой, демон перевела взгляд в сторону, не желая смотреть ему в глаза. Он помог ей сесть обратно и забрал свой плащ, надев его. После этого медиум вновь опустился на корточки, зарываясь пальцами под челку, прикасаясь ладонью к ее лбу. Девушка все еще горела и явно ощущала слабость.

– Все хорошо, просто нужно больше времени. И желательно более равномерное течение Эфира…