Пятнистая шкура

– Никто вас не тронет, – успокоил птичек барс, свесившись из гнезда.

Манул тяжело, а бурундук в два прыжка влезли на дерево. Внизу остался только волк. Золотые глаза слез до половины, взял его за шиворот и тоже втащил наверх. Едва звери успели приготовить себе что-то вроде навеса, как хлынул дождь.

– А что, малютки, – обратился барс к птичкам, которые пищали и копошились где-то внизу, – давно вы здесь живёте?

– Давно. Наши бабушки и дедушки тут жили ещё с тех пор, как в гнезде обитал беркут. Но с тех пор, как он погиб, мы осиротели, – запищали птички, чуть ли не хором.

– Надо же, такие маленькие и такие лгунишки! – возмутился Манул. – Ни за что не поверю, что беркут разрешал вам жить рядом с его гнездом!

– Никакие мы не лгунишки! – возмутились птички. – Мы – малютки, и беркуту мы были не интересны. Он нас не трогал. Зато мы при нём были в безопасности, потому что сюда никакие наши враги не осмеливались залетать! А теперь мы – сироты, сироты!

– А что же приключилось с беркутом? – поинтересовался волк.

– Наши бабушки рассказывали, что у старого беркута родился сын, – начали объяснять птички. – Он с детства был злой! Он вытолкнул из гнезда своего брата, а отец думал, что второй птенец выпал случайно! Старый беркут так любил сына, так гордился им! Особенно после того, как прошёл сверкающий дождь, и птенец научился говорить человеческим голосом! Птенец только и болтал, что о сверкающих искрах, которые падали с неба! Когда он научился летать, то стал пропадать надолго в горах. Он приносил оттуда сверкающие камни. Отец уговаривал сына жить, как все другие беркуты, но тот не слушал, пропадал всё чаще и чаще. Однажды он вернулся и рассказал отцу, как встретил в горах каких-то существ, которые научили его изменять облик! И прямо на глазах у отца превратился в человека! Они страшно поссорились, и сын убил отца, а сам улетел в горы! С тех пор мы живём тут одни, горькие сироты!

– И никто из вас больше не видел этого птенца? – с волнением спросил барс

– Видели, только он теперь не птенец, а огромная птица! И мы так боимся воронов, которые летают с ним! – пожаловались птички.

– Открой мешок, Пятый, и насыпь бедняжкам побольше зернышек! – пожалел их Золотые глаза.

Навес в значительной мере спасал зверей от дождя, но всё же отдельные капли просачивались сквозь крышу временного убежища. К тому времени, как наступило серое холодное утро, они успели порядком продрогнуть.

– Глядите, отдам свою шкурку на воротник, если там, вдали, не горит огонь! – воскликнул Манул, показав вдаль.

– Неужели люди бывают так далеко в горах? – удивился барс.

– Может, подойдём и посмотрим? – предложил волк.

Звери стали осторожно красться в траве задолго до того, как приблизились к огню. Они увидели странное зрелище. На круглой площадке с короткой, зелёной травой стояла юрта. Перед ней потрескивал костёр, а над ним висел котелок, в котором кипела похлёбка, испускавшая вкусный мясной дух. Рядом сидел благородного вида старик и играл на флейте. В то время как вокруг тучи обложили небо, моросил мелкий дождь и дул холодный пронизывающий ветер, на площадке было тепло и светило солнце.

Закончив играть, старик посмотрел в ту сторону, где в траве прятались звери, и сказал:

– Проходите к огню, дорогие гости, погрейтесь и отведайте похлёбки, раз уж пришли.

Звери вылезли и вошли в круг. Когда они смотрели на старика и его хозяйство со стороны, он вызывал у них страх. Теперь же, оказавшись внутри, они мгновенно успокоились, словно всегда его знали.

– А ну-ка, подойди сюда, – поманил старик волка.

Оборотень приблизился. Остальные насторожились.

– Погляди-ка в зеркало, – попросил старик и достал из – за кушака бронзовое зеркало.

Тимофей с опаской наклонился над ним. Оттуда на него глянула не волчья физиономия, а человеческое лицо.

– Так я и знал, – сказал старик. – Если хочешь, то на время, пока ты будешь моим гостем, я верну тебе прежний облик.

– Очень хочу! – признался волк, прижав к груди лапы.

В тот же миг он обернулся русоволосым юношей в обрывках праздничной одежды.

– Волком ты был симпатичнее! – проворчал Манул, глядя на всё это с неодобрением.

– Как же нам называть тебя, почтенный хозяин? – спросил барс, кланяясь старику.

– Можете называть меня дедушка Чарлаг.

– Ты так много видишь, дедушка, – продолжил барс, – наверно, для тебя не тайна, куда мы идём.

– Верно, это мне известно, – кивнул старик.

– Может, подскажешь, куда нам идти? Где искать людей-птиц, как освободить сестру Тимофея?

–Путь, избранный вами, очень труден. Не все из вас дойдут до конца. Может статься, что вы дойдёте до самой трудной точки пути и вдруг поймёте, что дальше идти смысла нет. Не повернуть ли вам обратно?

– Если так, то лучше вам всем вернуться, – сказал Тимофей, обернувшись к зверям. – Мне было с вами хорошо, но я вовсе не хочу, чтобы из-за меня вы пострадали.

– Может, и ты вернёшься? – предложил Манул. – Живут же другие всю жизнь в волчьей шкуре!

– Дело не в шкуре, – вздохнул юноша, – гложет меня вина за то, как я поступил с сестрой. Нет мне покоя ни днём, ни ночью. Поэтому я пойду её искать в любом случае.

– Я сам вызвался помочь, а потому пойду с Тимофеем до конца, – сказал Золотые глаза.

– Я обязан барсу, а потому его не оставлю, – подхватил Манул.

– А я должен смыть со своей семьи клеймо наследников вора, – заявил бурундук.

– Ну, раз вы такие решительные, останавливать вас не стану, – вздохнул старик – Дам вам добрый совет на дорогу. Видите вдалеке просвет между двумя голубыми горами?

– Видим, – кивнули гости.

– Ступайте в ту сторону. Там вы увидите прекрасную долину, похожую на чашу, стенками которой служат горные отроги. Посреди неё находится круглое озеро. Оставайтесь в той долине до новолуния. В ночь новолуния вы увидите, как сойдутся к озеру блуждающие город и два селения. их жители выйдут, чтобы торговать друг с другом и встретиться с родственниками.

– Что это значит «блуждающие город и селения»? – не выдержав, спросил Тимофей.

– Давным-давно было в этих краях могучее государство с красивыми городами, ремесленными посёлками и многочисленными крестьянскими деревнями. Жители его пахали землю, сеяли ячмень, просо и рожь. Искусные кузнецы ковали оружие, ювелиры изготавливали украшения, а гончары лепили глиняную посуду. Купцы торговали с азиатскими странами и самим Китаем, продавая меха, хлеб и породистых лошадей. В городах было много учёных людей, которые принесли на родину свет знаний из далёкого Тибета. Но однажды в страну пришли враги. Местные жители сражались с ними почти сто лет, и ни одна из сторон не могла взять верх. Наконец, враги собрали могучую силу и обрушили её на измученный край, уничтожая всё на своём пути. Когда один из городов оказался в осаде на краю гибели, живший в нём праведный человек вознёс искреннюю молитву к родным земле и небу, чтобы они укрыли от врагов город, а также ремесленный посёлок и деревню, где жили его близкие люди. В тот же миг скрылись с глаз эти поселения, словно их и не бывало. Целый год перемещаются они с места на место, невидимые, и лишь раз собираются вместе на берегу голубого озера, чтобы жители их могли увидеться друг с другом.

– А зачем нам в эти поселения? – спросил барс.

– Вы должны будете слиться с местными жителями, отыскать мастерскую кузнеца по – имени Ах – Молат и купить у него зеркало, в котором видна истинная природа любого существа. Затем вы отправитесь дальше и будете искать ткань, сотканную мастерицей по – имени Чибек. Запомните, вы должны купить только её и никакую другую, потому что только из ткани Чибек можно изготовить любую вещь, делающую того, кто её на себя наденет, невидимым.

– Но у нас нет денег, как же мы купим всё это? – с горечью сказал Тимофей.

– Ну, в этом горе я вам помогу, – улыбнулся старик, вынул из-за пазухи тряпицу, развернул и высыпал из неё на колени юноше серебряные монеты.

– Хорошо, у нас есть деньги, но жители сразу увидят, что я – чужой, – снова возразил Тимофей.

– А нас, верно, и вовсе туда не пустят, – усомнился барс.