23 дня

Я вернулся к Михаилу и продолжил следить за его действиями. Он тихо матерился сквозь зубы и чуть ли не колдовал над переговорным устройством. В ответ не звучало ни единого звука.

– Видимо, батарея села. И именно в такой момент!.. – прошипел он со злостью, бросив бессмысленные попытки оживить прибор. Забрав со стола предварительно отложенный туда фонарь, он двинулся к выходу. Остановившись в дверях, жестом, осветив свою правую руку, дал понять, что пришло время покинуть квартиру.

Саша с мальчиком подошли к входной двери и остановились, пропуская вперёд нас. Михаил передал мне пакет с провиантом, который я тут же отдал подошедшей подруге, что освободило меня от лишней ноши. Шурша перекручивающимся в руках полиэтиленом, она медленно отступила назад, увлекая за собой найдёныша. И тут, с оглушительным раскатом грома, рация снова проснулась. Судорожно подрагивающими руками рядовой быстро выхватил устройство и что-то вдавил на его корпусе.

– Второй, второй! Это тридцать первый! Прием! Меня кто-нибудь слышит?! – его такой же громоподобный голос ударил нам по ушам.

С оглушающим ревом и шипением прибор изверг ряд неразборчивых звуков вперемешку с женским голосом. Посреди всего хаоса шумов мы разобрали совсем немного:

– …ат… восемь… Химмаш… единственный путь… помогите… разбились… …рают детей… скорее…

Очередное завывание звуков оборвало речь. Спустя несколько секунд связь исчезла.

– Сука! – в сердцах рыкнул вояка.

На кухне раздался звон битого стекла. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, я почувствовал, что на меня кто-то смотрит. Или что-то. На затылке зашевелились волосы.

Если кто-то и притаился в темноте, то видимость своего присутствия он тщательно скрывал. Я щелкнул зажигалкой. Рядом со мной, неслышно перебирая над полом многочисленными щупальцами, зависло существо, встреча с которым не была для меня приятным событием.

На меня дохнуло тлетворным зловонием, исходившим от твари. Я задержал дыхание. Щупальца твари медленно скользили по воздуху, словно обследуя окружающую среду. Одно из них скользнуло к моей щеке. Кожи коснулось что-то ледяное. Ощутив прикосновение, щуп извернулся. «Мозгококон» издал медленный протяжный низкий звук и рванулся вперёд, в мою сторону.

В этот момент чьи-то крепкие руки толкнули меня в бок и мою тушку бросило куда-то в сторону. Я кубарем покатился к двери, из которой уже успели выбежать Саша с ребенком. Поднявшись, только и заметил, как Михаил, окруженный сетями оплетающих его отростков, делает выстрел. Раздавшийся грохот сразу вызвал в ушах звон. Не останавливаясь, боец бросился в мою сторону.

– Бегите отсюда! Там ещё один! – заорал он, захлопывая входную дверь и толкая меня.

Реагируя заторможено, я бросился вниз по лестнице, за подругой. Перепрыгивая сразу несколько ступеней и стараясь оказаться как можно дальше от этой злополучной квартиры, я сломя голову несся вниз.

Почти в два прыжка оказался на пару этажей ниже, где с разбегу наткнулся на неожиданное препятствие, которое резко воткнулось мне в район солнечного сплетения. Подчинившись, я остановился и закашлялся – не столько от боли, сколько от неожиданности.

– Тихо! – зашипела Саша.

На фоне белых стен подъезда я видел только её силуэт. Она стояла и смотрела вниз, в достаточно широкую щель между лестницами. Я вгляделся туда, куда был устремлен её взгляд.

Ушей коснулся шум, доносившийся снизу. Судя по всему, звук исходил откуда-то с первых этажей. Причем он не был естественным – это не завывание ветра или шум листвы. Это были… шаги.

Самого источника этих шагов мы не видели, но даже призрачного присутствия поджидающей внизу опасности было достаточно, чтобы по спине, обжигая морозной волной, прокатился страх. Липкая когтистая лапа сжала сердце, ухнувшее куда-то в пятки. Доносящиеся сверху звуки борьбы Михаила с нашим непрошеным гостем не давали шанса на отступление.

– Я пойду первым, – шепнул я на самое ухо подруги.

По возможности, нужно было скорее выбегать из дома, но мы не знали возможного итога битвы военного с «мозгококоном». Теперь в нашей компании появился ещё один выживший, и на наши плечи свалилась забота его жизни.

– Эй, парень. Тебя как зовут? – тихо спросил я в пустоту.

– Данил, – вполне спокойным голосом ответил пацан.

– Короче, Дан, – я присел на корточки. – От нас не отставай и держись рядом с Сашей.

Я старался говорить как можно более уверенно, чтобы вселить это чувство в парня. Поднявшись, обратился к Саше, рука которой в этот момент крепко сжала мою:

– Назад нельзя, а это значит, что остается только бежать вниз. Если парень сможет вырваться и избежать укуса, то, может, он и успеет удрать с нами.

К счастью, долго стоять нам не пришлось. На лестничную площадку выскочил военный. Правда бежать к нам он не торопился, поскольку свет от фонаря в его руках до сих пор метался у двери седьмого этажа. Я было бросился к нему, но, поняв наши намерения, он протестующим криком остановил нас:

– Вниз! Я догоню!

В тот момент нам стало понятно, что даже если кто и есть в доме, то скоро он будет здесь. Не теряя ни секунды, я бросился вперёд, вкладывая все силы, что остались в моих измученных за ночь ногах, призывая Сашу присоединиться ко мне в этом нешуточном забеге наперегонки со смертью в узких разворотах лестничных пролетов. За спиной, поверх топота наших шести ног, раздавались отголоски сражения двух представителей разных цивилизаций, схлестнувшихся в последнем поединке для одного из них.

Выбегая на четвертый этаж, я увидел, как светящаяся ярким голубым светом рука одного из «собирателей» высунулась из двери, ведущей к квартирным коридорам. На последней ступени я взмыл в воздух и, зацепившись за перила, ногами вбил дверь в косяк, отбросив всяческие попытки преградить нам путь. Сверху послышались беспорядочные шаги и прыжки, по приближению которых было понятно, что Михаил был уже где-то недалеко.

На втором этаже он перелетел через перила и свалился прямо перед нами, чем немало напугал. Яркий свет ослепил меня на секунду и переместился влево, на Сашу и Данила. Удостоверившись, что все сумели добраться до этого отрезка этажей, он перехватил девушку за плечо и направил вместе с пареньком вниз на несколько ступенек. Пропустив их перед собой, он резко схватил меня за руку.

– Он сейчас нас нагонит, поэтому мы с тобой должны его остановить, – он серьёзно посмотрел мне в глаза. Повернув голову, обращаясь уже к Саше, добавил:

– Оставайтесь там. Ни шагу ни вниз, ни вверх. Зажмите уши.

Совет был дельным, всё-таки стрельба в закрытом помещении – это очень громко. Михаил выбросил в сторону пустой магазин и вставил новый.

С верхних этажей послышалось негромкое скуление и удары мягкого тела «мозгококона» о бетонные стены.

– Я его ранил, но, видимо, не смертельно…

Он оборвал себя:

– А вот и он.

В левой руке вояка держал фонарик, а в правой – пистолет, выставленный на изготовку. Следуя его примеру, я выставил нож и приготовился к встрече со спрутоподобным существом. Замерев на месте, зная, что тварь реагирует на движение, мы ждали.

Он выскользнул из темноты в пяти метрах от нас. Видимо, во время борьбы Михаилу все-таки посчастливилось нанести несколько серьёзных повреждений, поскольку на передней части его кожистого полупрозрачного тела виднелись два обширных пореза. Скользя в луче света, тварь расправляла свои щупальца и отталкивалась ими от стен, ускоряясь к следующему этажу, где стояли мы.

Последняя надежда была на то, чтобы пистолет сделал своё дело. В следующий миг раздался грохот выстрела. А затем ещё одного.

Михаил произвел два выстрела, осветив пространство яркими вспышками и хорошенько оглушив меня. «Мозгококон» тоже не медлил. Развернувшись, он выставил вперёд сплетение своих жгутов-щупалец и кинулся в нашу сторону. Снизу раздался крик спасающихся.

Обращать внимание на Сашу с пареньком было некогда, да и область обзора была перекрыта змееподобными частями налетчика. Сквозь пелену дурмана, вызванную сильным зловонием, исходящим от десятков его придатков, а также грохотом в ушах, я начал действовать. С каким-то исступленным криком первобытного дикаря я бросился вперёд и что есть мочи начал колоть и рубить тварь ножом.

Вследствие нескольких ударов, моя правая рука оказалась внутри кокона. Повторяя поступательные движения, я прорубался всё глубже внутрь пришельца. Внутренняя часть его тела оказалась очень теплой, что говорило о жизни, находящейся там. Тела «собирателей», словно в противовес, были холодны. А это живой организм. Может поэтому они настолько уязвимы, в отличие от своих приспешников. Моя рука была практически обездвижена внутренностями существа. Сдавливаемая желейной средой, конечность не поддавалась. В попытке высвободиться, я начал что есть мочи бить другой рукой по телу твари в месте проникновения застрявшей конечности. Прогремело ещё два выстрела.

Коконообразный сосуд разорвался и моя рука выскользнула из липких удерживающих оков. Я повалился на пол, погрузившись в концентрат удушающего смрада. Из адского чрева на нас хлынула тягучая жидкость, заливая лестничный перелет и стекая ниже. Липкий страх сковал всё естество. Щупальца твари безвольно повисли над полом, а мозговой нарост неподвижно завис в воздухе. Саша в панике отстранилась от мальчика и вжалась в угол, выставляя перед собой руки в попытке защититься ото всех и вся. Данил попятился вниз. Он всхлипывал и судорожно тряс нижней челюстью, зайдясь в беззвучном плаче.

– Дан! Рядом! – приказом остановил я его.

– Да что же это такое?! – взвыл Михаил, упав на колени рядом с умерщвленным телом. Фонарик едва не выкатился из его пальцев.

Сидя на полу, он рукавом оттирал лицо от слизи, покрывавшей его с ног до головы. Услышав его учащенное свистящее дыхание, вырывавшееся из горла, я подумал, что вояка сейчас заплачет навзрыд. Похоже, боец впервые дал волю своим эмоциям. Нервотрепка последней ночи сильно давила на психику, а шокирующие события сыпались на нас, как из рога изобилия. И теперь нервы молодого парня сдали, извергая на волю все его переживания за эту ночь.

Михаил положил голову на колени, а я увидел перед собой совсем обыкновенного двадцатидвухлетнего молодого парня, которому просто не посчастливилось оказаться здесь именно в этот день. Он не был готов, но судьба насильно подтолкнула к встрече с такой безумной и беспощадной силой, которая отнимала все самое ценное из этой жизни, превращая его в убийцу.

Я взял фонарь из рук военного и направил вперёд, в сторону теперь уже точно мёртвой твари. Из мозгового нароста свисало тело девочки. На вид ей можно было дать не больше десяти лет. Тело повисло, согнув ноги, упирающиеся в пол. По тоненьким конечностям стекала розовая жидкость, оставшаяся от оболочки. К горлу подкатил ком. Не выдержав, я сразу опорожнил свой желудок, прямо здесь, на лестнице, заливая расплескавшуюся жидкость выпитым уже как несколько часов назад пивом.