Тихая ложь

– Кому это «им»?

– Никому. Ни нашим лидерам, ни средствам массовой информации, ни всем этим бесполезным организациям. По-моему, все они просто врут и преследуют свои интересы.

– Не преувеличивай!

– Я боюсь «короны» так же, как боюсь заразиться любым другим опасным микробом или получить осложнение после воспаления легких, или попасть в аварию. Боюсь в общем, так же, как мы боимся множества других опасностей, которые подстерегают нас на каждом углу и которыми мы обычно пренебрегаем. Я не отрицаю, что существует болезнь под названием «корона», и что тот, кто заразится ею, может болеть тяжело и даже, в редких случаях, умереть. Но настоящая эпидемия – это глупость и беспомощность. Правители плачут крокодиловыми слезами, но держатся за власть железной хваткой, а окружают их люди настолько некомпетентные, что, я уверена, им не нашлось бы места нигде, кроме правительственных учреждений. Никогда в жизни я не видела еще таких жалких попыток выйти из кризиса. Любой ребенок справился бы лучше.

– Да ты просто воинствующий пессимист.

– Это только на словах. На деле же я веду себя как улитка, спрятавшаяся в своем домике. Кроме случайных лайков в «Фейсбуке», когда мне особенно хочется огрызнуться, я ничего не делаю. Я жду, когда проснется поколение Лайлы, когда им, наконец, это надоест. У меня уже нет сил.

– Аминь! – подвел итог Яаль.

– Какие у тебя планы?

– Завтра поеду в Зихрон Яаков.

– К Долев и Томеру? Зачем?

– У меня уже неделю болит зуб, а со вчерашнего дня я сижу на таблетках. Томер сказал, что откроет свой кабинет специально для меня.

– Хочешь, я поеду с тобой?

– Куда? – удивился Яаль. – В Зихрон?

– Ну да. Может, ты не сможешь вести машину по обратной дороге. Зубы все-таки.

– Я не думал про обратную дорогу. Максимум, останусь ночевать у них.

– Я поеду с тобой. Воспользуюсь возможностью повидать Долев и ее детей.

Дороги оказались вовсе не такими пустыми, как Сиван ожидала. На обочине во многих местах стояла дорожная техника и копошились рабочие в касках и красных жилетах. Несмотря на локдаун и указание сидеть дома, целые отрасли продолжали работать. Она подумала о Мае. Его «корона» явно не затронула, да и у нее самой не было недостатка в работе. Судебные слушания остановились, зато появилась возможность привести в порядок все старые дела, начать работать над новыми, а кроме того, если смотреть на все достаточно циничным образом, надо было готовиться к всплеску разводов и семейного насилия, который неминуемо должен был последовать вслед за карантином.

– Ты все еще плаваешь? – спросила Сиван, когда они проехали Шфаим. В юности Яаль был подающим надежды пловцом, и некоторые даже надеялись, что он поедет на олимпиаду в Сеуле. Но за полтора года до олимпиады он отправился с друзьями на Хермон. Там они взяли напрокат лыжи, поднялись на вершину и один из них кое как объяснил остальным, как ехать «плугом» и поворачивать. Дальше они должны были добираться вниз самостоятельно. Движимые только одним желанием, подкрепленным физической силой, они, смеясь от счастья, понеслись вниз. Падение было неизбежным. Яаль порвал связки в коленном суставе, перенес операцию и, хотя и восстановился после нее, надежды на олимпийскую медаль оказались призрачными. Он ушел из сборной и вообще перестал соревноваться.

– К сожалению нет. Пять лет назад я бросил курить, перестал плавать и тренироваться, и с тех пор поправился на десять килограммов.

– А я и не знала, что ты курил.

– Я начал курить после аварии. Это меня успокаивало.

– Тогда почему бросил?

– В один прекрасный день мне просто надоело.

– Так просто?

– Не совсем. Целых четыре месяца я чувствовал себя отвратительно. Курить совсем не хотелось, но чувствовал я себя разбитым, как при гриппе – головные боли, постоянная усталость.

– Молодец, что не начал снова.

– Мне так хочется избавиться от лишнего веса, но никак не получается. Еда слишком вкусная. В общем, поменял одну зависимость на другую. Теперь мою боль притупляет сахар.

– Пока что ты выглядишь прекрасно, – улыбнулась она.

Он улыбнулся ей в ответ, и она подумала, что он и вправду остался весьма привлекательным.

– Скажи, Яаль… – она продолжала смотреть вперед и не повернула головы даже когда остановилась.

– Что? – спросил он, и когда она не ответила, позвал, словно стараясь разбудить ее. – Яни?

– Почему мы до сих пор говорим «авария, в которую попала Бамби», когда мы знаем, что это была не совсем авария?

– Эвфемизм, – ответил Яаль, тоже не отрывая взгляда от дороги.

– Но ведь это ложь.

– Кого это волнует? Мы все знаем правду.

– Не все. Лайла, например, не знает. Я все время думаю, что я скажу ей, когда она спросит. А она обязательно спросит. Она пока еще не вполне понимает, о чем мы говорим, но наша встреча пробудила в ней интерес.

– Так скажи ей правду.

И открой шкатулку Пандоры, подумала Сиван.

– А что случилось в ту ночь на Пурим? Почему она сердилась на тебя? Вы поссорились? Что она тебе сказала?

– Мы не ссорились, – равнодушно ответил Яаль.

– Яаль!

– В какую ночь это было, говоришь? – спросил он, стараясь протянуть время.

– Когда у нас в клубе была вечеринка. Ты пришел домой за Бамби, а там была я, ты был пьян и принял меня за нее? – ответила она не своим голосом, а сердце ее заколотилось так сильно, что она была уверена – он слышит эти удары. Однако теперь она была уже не девочка, у нее была дочь, почти такого же возраста, какой была тогда она сама. Пора было подумать и о себе, хоть она и откладывала эту мысль все прошедшие годы. Пришло время преодолеть страх, который порождал эту ложь и подпитывал ее.

– Ты бредишь, Ваня. Я ничего такого не помню.

Зачем это все, подумала вдруг Сиван, откинувшись на спинку. Лгать так легко, а говорить правду так трудно. Лайла проживет и без того, чтобы знать правду. Иногда бывает лучше не ворошить прошлое.

– Может, мне и показалось. У меня в голове все перепуталось.

– Все это тянется так давно, что все уже словно в тумане, – произнес Яаль, все еще не глядя на Сиван.

Ну ладно, подумала она, уверенная в том, что все отлично помнит. Если он хочет снова отодвинуть все в сторону, она пойдет ему навстречу. Если он еще не готов, она не будет доставать скелет из шкафа. И потом, зачем ставить телегу впереди лошади? Лайла еще ни о чем не спросила, а, может быть, прошлое ее совсем не интересует. Лучше никуда не торопиться.

И все же она почувствовала укол страха. Если Лайла все узнает, это будет все равно, как если бы небо упало на землю.

Семья Долев встретила их очень тепло, но, когда Сиван захотела обнять свою сестру, та выставила вперед локоть.