Тихая ложь

Бамби взяла инициативу на себя и слегка толкнула дверь рукой. Старики отступили к стене, и она прошла внутрь, продвигаясь к центру тускло освещенного помещения.

– Извините, – произнесла Сиван, чувствуя, что все это слишком походило на вторжение, – но по правилам, если звучит сирена, вы должны пустить нас в загерметизированную комнату.

– Где она? – спросила Бамби, ошлядываясь по сторонам.

Старушка указала рукой на одну из комнат.

– Заходим, – распорядилась Бамби, – надеваем противогазы и ждем, пока сирена прекратится. А потом мы сразу уйдем.

Комната, в которой они оказались, была кое-как оклеена листами полиетилена и, скорее всего, вовсе не была герметичной. По-видимому она когда-то принадлежала одному из детей, потому что в ней до сих пор стояла этажерка с детскими книгами предыдущего поколения, письменный стол, два стула и подростковая кровать, застеленная вафельным одеялом.

Сиван и Бамби уселись на кровать. Бамби сняла со спины гитару и положила ее на пол рядом с собой. Пройка и его жена, все еще потрясенные внезапным вторжением, молча сели напротив. Сестры сняли с плеч картонные коробки, поставили их на колени, достали оттуда противогазы и надели их. Закончив все приготовления, Сиван выпрямилась и огляделась вокруг. Ни на Пройке, который сидел за письменным столом, ни на его жене, которая занимала второй стул рядом со встроенным шкафом, противогазов не было. Через пару минут Сиван стало тяжело дышать, и она подумала, что это случилось потому, что она неправильно надела маску. Она попыталась поправить ее, но жесткая резина прилипла к коже. Сиван чувствовала себя ужасно глупо, но все же попыталась успокоиться. Дыши глубже, сказала она себе, все хорошо. Но чувство абсурдности происходящего не проходило. Да они просто ненормальные! Ворвались в чужой дом, уселись у них в комнате. Рядом закашлялась Бамби. Сиван хотела посмотреть, что происходит, но поле зрения в противогазе было сужено, и ей пришлось повернуться к сестре всем телом. Однако вместо сестры она увидела лишь черного инопланетянина с резиновой головой. Глаза Бамби за стеклами противогаза были полузакрыты, и было видно, что она с трудом сдерживается. Не в силах больше контролировать себя, Сиван рассмеялась. Бамби тоже фыркнула под маской, и Сиван схватилась за живот. Господи, как же им было неловко перед стариками!

– Я больше не могу, – стонала Сиван, стараясь справиться с собой. – Не смеши меня. Мне нечем дышать.

Но Бамби продолжала дурачиться, и Сиван было достаточно одного взглядя на нее, чтобы снова начать умирать со смеху.

Десять минут спустя сирена прекратилась. Сиван и Бамби сняли противогазы, убрали их в коробки и поблагодарили хозяев квартиры.

– Еще раз просим прощения, – добавила Сиван. – У нас не было выбора.

– Вы такие молодцы, – присоединилась к ней Бамби.

– А это – в знак признательности, – Сиван достала из рюкзака коробку конфет и положила ее на стол.

В первый раз с начала их вторжения на лицах стариков появилось выражение удовлетворения.

– Откуда у тебя конфеты? – спросила Бамби, когда они вышли на улицу.

– Когда идут проведывать человека в больнице, обязательно берут с собой конфеты. Так принято. Уходя с базы, я зашла в Хайфе в магазин и купила коробку. Но когда мы увидели маму, я поняла, насколько это глупо. А потом, когда мы уходили от Пройки, я про нее вспомнила.

– Они ее заслужили, – вынесла приговор Бамби. – Молодец, сестричка.

По пути в «Дизенгоф центр» они вспоминали всю сюрреалистическую последовательность событий, начиная от включения сирены, выражения лиц стариков, и снова и снова обсуждали каждый нюанс, умирая со смеху. Потом они послонялись по магазинам, а в пять часов пошли в кинотеатр смотреть боевик «Вспомнить все»[32 - Фантастический боевик режиссера Пола Верховена с Арнольдом Шварценеггером в главной роли.].

Несмотря на прошедшие годы, Сиван совершенно отчетливо помнила все подробности того дня.

Сиван любила сидеть поближе к экрану. Бамби же, напротив, предпочитала последний ряд.

– Там никто не будет дышать мне в спину и пинать коленками спинку моего сиденья, – говорила она.

– Но ведь зал почти пустой, – возразила Сиван.

– Все равно. Пойдем наверх.

Они начали подниматься по идущим вдоль стены ступенькам. В зале было полутемно, на экране мелькала реклама.

– Бамби, – послышался из одного из рядов мужской голос.

Какой-то парень встал со своего места и пошел им навстречу. Яаль!

– Привет, девчонки, – Было видно, что он рад неожиданной встрече. – Что вы здесь делаете?

– Пришли посмотреть кино, – ответила Бамби само собой разумающимся тоном.

Сиван так и не успела включиться в разговор.

– Это-то я понимаю, – засмеялся он. – А вот что вы делаете в Тель Авиве? В полдень здесь была воздушная тревога.

– Мы приезжали проведать маму, – ответила Бамби.

– Да, я слышал, что она больна. Пусть поскорее поправляется.

Сиван тайком покосилась на середину ряда, где сидел Яаль, и увидела незнакомую девушку.

– А что ты делаешь в Тель Авиве? – поинтересовалась Бамби.

– Неделю назад я демобилизовался. Приехал, чтобы снять квартиру вместе с другом. В начале марта я переезжаю.

– Так ты не будешь жить в кибуце?

– Пока. Надо ведь продвигаться вперед. Разве нет?

Свет в зале потух.

– После фильма я возвращаюсь в кибуц. Я взял у отца машину. Вас подбросить? Встретимся у выхода, – сказал Яаль после того, как они утвердительно кивнули.

Когда фильм закончился, Яаль ждал их напротив кинотеатра. Он был один.

– Кто это был с тобой? – спросила Бамби.

– Приятельница.

Они пошли к машине по непривычно пустым и тихим улицам города. Бамби и Яаль оживленно болтали, а Сиван лишь время от времени вставляла слово-другое.

– Садись вперед, – сказала Сиван, убежденная, что Бамби откажется и уступит это место ей, но, к ее глубокому разочарованию, Бамби не преминула воспользоваться ее предложением и уселась рядом с Яалем.

Ничего существенного за время поездки не случилось, но она определила то, что произошло впоследствии. Бамби окутала Яаля своими чарами, и он сдался. Навсегда.

– Сколько тебе лет-то? – спросил Яаль когда ее флирт стал очевиден.

– Четвертого июля исполнится восемнадцать.

– Приходи ко мне четвертого июля.

– Тебе мешают несколько месяцев? – поморщилась Бамби. – Ты что, римский папа?

– Чтобы не говорили, что я соблазняю детей, – усмехнулся Яаль. – Если до тех пор у тебя никто не появится, я тебя приглашаю. Отпразднуем вместе.