Тихая ложь

Напряжение немного ослабло. Значит Лайла не будет наедине с Маем. С ними будет его сын.

– Какой сын? Тот, у которого подружка француженка?

– Понятия не имею. Май сказал, что один из сыновей приедет его навестить и что утром они пойдут на море. Я ни разу не была на море в Ашдоде. Май сказал, что у них прекрасные пляжи.

– Передай ему от меня привет.

– Передам, но ты и сама можешь ему позвонить и поинтересоваться, как дела.

Сиван не была уверена до конца, но ей показалось, что в голосе Лайлы промелькнули критические нотки.

– Мне не хотелось давить на него. Я думала, он не звонит потому что я ему не интересна.

– Ты не должна вести себя с мужчинами так пассивно. Им тоже приятно когда к ним проявляют интерес. Ну ответят тебе «нет», так что? Только вперед!

Да, она все поняла правильно. Это была критика.

– Ты права.

– Как случилось, что у тебя никогда не было не то что партнера, а даже приятеля?

– Я же тебе уже объясняла.

– Да, я помню. Но твое объяснение меня не удовлетворило. Постарайся еще раз.

Сиван задалась вопросом, не сердится ли на нее Лайла.

– Давай сядем вместе на выходных, и я покажу тебе фотографии и расскажу о себе и своей сестре. Это многое прояснит для тебя.

– Классно. Можно я буду с тобой откровенной, мам? Мне кажется, ты что-то от меня скрываешь. Я смотрю на тебя и вижу, что ты все время стараешься спрятаться. От Яаля. От Мая. Мне это действует на нервы. Ты ведь не только моя мать, ты – моя самая близкая подруга. Если ты и от меня будешь прятаться, это уже совсем никуда не годится. Я всегда рассказываю тебе обо всем, но и ты должна рассказывать мне обо всем. Я не говорю об интимных вещах. Я говорю о том, что не будучи произнесено разрушает наши с тобой отношения, разрушает нашу семью. Договорились?

Сиван была рада, что Лайла многому научилась благодаря тому, что ее мать была адвокатом. Когда Лайла была маленькой, Сиван частенько пользовалась примером неписанного «договора» в отношениях между людьми.

– Договорились. Только сначала я должна сказать тебе что-то очень важное.

– Говори.

– Ты не несешь ответственность за мое счастье, Лали. Человек не может отвечать за счастье других, в особенности своих родителей.

– Я с тобой не согласна. Я хочу, чтобы ты была счастлива.

– Конечно, ты этого хочешь. Но ты не можешь нести за это ответственность. Счастье – это то, что человек создает для себя сам, а не то, что ему дают другие. Поняла?

– Не беспокойся, я не собираюсь вмешиваться в твою личную жизнь. Тут что-то другое. С тех пор как в нашей жизни появился Яаль, ты изменилась. С одной стороны ты все время витаешь в облаках, а с другой – тебе что-то мешает. Я это ясно вижу.

Сиван было нелегко слушать эти слова, но в то же время она восхищалась пониманием своей дочери.

В пятницу утром Сиван поехала во Флорентин и передала Мааян ключ от своей квартиры. Сиван приготовила им обеим кофе, и они устроились на балконе.

– Филип и Омар придут в воскресенье, чтобы кое-что исправить, а я должна весь день провести в суде. Сможешь открыть им дверь? Ключ оставь у себя, на всякий случай.

– В воскресенье я буду дома, – пообещала Мааян. – Они все так классно сделали. Я даже завидую. Мне тоже хочется сделать у себя ремонт.

– А что тебе мешает?

– У нас с Раном в последнее время проблемы, – сказала Мааян, отхлебнув кофе. – Я не уверена, что стоит вкладывать деньги в квартиру, с которой мы вполне можем расстаться.

– Из-за чего у вас проблемы?

– Сама не знаю. Просто у меня такое чувство, что в последнее время мы почти не общаемся.

– Но ты любишь его? А он тебя?

– Мы все время на работе, – наморщила лоб Мааян, – и все время по отдельности. Мы даже видимся редко. Любим ли мы друг друга? Я думаю, что это скорее не любовь, а привычка.

– Тогда почему же вы не разойдетесь?

– Трудно сделать такой шаг. Нам сейчас за тридцать, мы вместе уже тринадцать лет. В трудные периоды он всегда был на моей стороне, поддерживал меня. Ты же видишь, как я выгляжу, какая я толстая. У меня синдром Кушинга, повышенная секреция гормона кортизола из-за гиперактивности надпочечников. И Ран всегда ободрял меня, и не только не стыдился меня, но даже гордился мной. Чего еще можно желать? Полтора года назад у меня был выкидыш. Я чувствовала себя виноватой, но он был очень терпелив и ни на что не намекал. Короче, мы многое пережили. Мне сейчас трудно вставать и ходить. А кроме того, – вставила она, – кто может обещать, что где-то там меня может ожидать что-то лучшее? Я все понимаю, и я не слепая. Не каждый мужчина готов иметь дело с женщиной, которая выглядит так, как я, даже если она умна и замечательна во всех прочих отношениях.

Они засмеялись.

– Ты – удивительная женщина, – сказала Сиван. – Кто не хочет, это его дело. Но тот, кто узнает тебя, побежит за тобой! Ты – ценная находка.

– Только пойми меня правильно, – растаяла Мааян. – Ран всегда был рядом со мной, а я не знаю – эти огни впереди, они настоящие или обманчивые? Ну живем мы вместе, рутина, любовь уже не обжигает, а становится похожей на уютный матрац, составленный из слоев комфорта, привычки, дружбы и поддержки, и приходится это принять. Вот ты – специалист в этих вопросах. Что ты скажешь?

– Я разбираюсь в этих вопросах гораздо хуже тебя. Я никогда не была замужем. Ты говоришь о внешнем виде, но не он определяет любовь, прочную связь и счастье. Вот я в молодости считалась красивой, но это ни на что не повлияло, потому что у меня не было стержня. А моя сестра была еще более красивой, она была самой красивой женщиной в нашей округе, но она ела себя поедом и разрушила себя. У нее было все, а осталась она ни с чем. Много лет я любила ее мужа отчаянной, запретной любовью, – Сиван почувствовала облегчение, произнеся эти слова вслух, – и пока я избавилась от нее, я вообще забыла, как любят.

– Ну надо же! Вот это да! Скажи, а кто отец Лайлы?

Сиван заколебалась. Нет, она еще не готова. Она и так сказала слишком много. И потом, это будет нечестно по отношению к Лайле. Она должна быть первой, кто все узнает. А Яаль? Разве можно забыть Яаля? Он тоже должен все знать. Сиван вздохнула. Да, это будет долгий процесс, и к нему нельзя относиться легкомысленно. Есть секреты, которые будучи погребены глубоко в земле, все равно прорастают новыми всходами.

– Его звали Родриго. Он бразилец. Когда я поняла, что беременна, он уже покинул деревню, где мы с ним познакомились, и его было совершенно невозможно отыскать.

– Займись Маем, тем, что жил у нас наверху.

– Я пытаюсь. Мы иногда встречаемся. Но мне кажется, он все еще любит Лири.

– Эту крошку-профессоршу? Да ладно тебе! – не поверила Мааян. – У меня такое ощущение, что она его бросила. Она любит молодых. Я видела, как она несколько раз ходила на свидания в рестораны. Ее тянет к людям искусства не старше тридцати.

Ну вот и представилась возможность проверить подозрения Михаль, подумала Сиван.

– Подожди, а как же ее сосед Пелег? Почему она не встречается с ним? Он молод и он просто сногсшибательный красавец.

– Ты попала в точку. Но, как это ни покажется странным, Пелег очень стеснителен. Это на сцене он может изобразить кого угодно. В реальной жизни он очень замкнут. Лири же похожа на нежный цветок, но этот ее вид обманчив. Она – дикий битник. Она перепугала бы его до смерти. И потом, он ведь живет с Карни Салу! Что еще ему надо? Ну хорошо, у Лири есть шик, но ведь зато и возраст-то какой! Зачем Пелегу Золти трахаться с Лири, которая годится ему в бабушки?

И они снова засмеялись.

Услышав уверенный, без малейшего намека на смущение, ответ Мааян, Сиван решила, что Михаль ошиблась, или что она просто неправильно ее поняла.