Тихая ложь

Они засмеялись. Лайла допила кофе и встала, чтобы приготовить еще чашку.

– А теперь расскажи мне о Бамби.

– У тебя есть время?

– У меня есть несколько часов сегодня и несколько часов завтра. В пятницу мы с Сааром поедем к его друзьям из какого-то кибуца. Я позвала своих подружек. Может, мы останемся с ним на севере на всю неделю. Там будет видно.

Сиван принесла в гостиную коробку с фотографиями. Лайла, как всегда, слушала ее не перебивая и лишь изредка вставляла комментарии или реагировала изменением выражения лица. Когда Сиван рассказала о ее с Бамби вторжении в квартиру Пройки, обе они весело рассмеялись.

– Так ты так ни разу и не сказала Яалю, что любишь его? – спросила Лайла, внезапно посерьезнев.

– Нет.

– А Бамби?

– Тоже нет. Но она и так знала.

Сиван чувствовала и видела, как счастливы Бамби и Яаль, и не собиралась разрушать их счастье. К тому же она служила в Хайфе, а они жили в Тель Авиве, так что встречались они не часто. Она решила, что если какое-то время не будет видеться с Яалем, ее влечение к нему поутихнет. Пока Бамби с Яалем жили в Тель Авиве, Сиван успешно убеждала себя, что от ее тайной любви к Яалю ничего не осталось. Но когда они вернулись в кибуц, это стало невозможным, и она решила принять все как есть. С этого момента она стала неотъемлемой частью их жизни. Яаль начал работать в кибуце и параллельно учился на экономическом факультете Хайфского университета. Из-за того, что ему приходилось работать на полную ставку, учеба заняла у него не три года как обычно, а четыре с половиной. В это время в кибуце было принято решение расширить прачечную и швейный цех. Яаль взял эту задачу на себя и действительно, ко всеобщему удовлетворению, сумел улучшить бизнес и получить солидную прибыль. Когда настал черед Бамби служить в армии (а как же без этого), Сиван, приезжая домой, прибирала их дом, мыла посуду, и ставила в вазу свежие цветы. Она нашла в комнате родителей кружевную занавеску и повесила ее на окно над кроватью Яаля и Бамби.

– Ты не должна этого делать, Ваня, – слабо протестовал Яаль поначалу.

Но вскоре его протесты прекратились. Бамби не любила следить за порядком, а Яаль довольно быстро привык к помощи Сиван и к уюту в доме. И даже Бамби, приезжая на побывку в конце недели, была тронута заботой Сиван.

– Ну, сестричка, ты так любишь красоту! У нас теперь не дом, а просто заглядение. А кроме того, я готова расцеловать тебя за то, как ты ухаживаешь за Яалем когда меня нет. Он сказал мне, что ты даже посадила специи в горшочках. Ну разве это не здорово! Ставлю тебе высшую оценку!

Когда Бамби возвращалась к себе на базу, Сиван приходила навещать Яаля по вечерам.

– Вот, заскочила на минутку узнать как дела и проверить, что все в порядке.

– Отчего же только на минутку, Яни? Присаживайся.

Он говорил, а она слушала его, ничего не слыша. Какие губы! А что бы я почувствовала, если бы он поцеловал меня? Наверное, тут же умерла бы от счастья.

– Скоро ко мне приедут несколько бывших сослуживцев. Классные парни! И холостые тоже есть. Может быть кто-нибудь тебе и понравится.

Сиван действительно время от времени встречалась то с тем, то с другим, но из этого ничего не вышло: когда ты по уши влюблен, твое сердце занято, и ни у кого другого, каким бы достойным он ни был, нет возможности достучаться до него. В кибуце привыкли все время видеть их втроем. Правда ходили разные сплетни: что Сиван все время с ними, потому что она влюблена в мужа своей сестры; что она заслуживает сожаления, потому что они пользуются этим и превратили ее в служанку; что они извращенцы и занимаются сексом втроем. Но все они каким-то образом не доходили до ушей Сиван, а Бамби не было до них никакого дела. Жизнь в кибуце на берегу моря текла своим чередом. Демобилизовавшись, Сиван начала работать в швейной мастерской и в парусном клубе, и параллельно стала задумываться о будущем. Она подала в руководство кибуца просьбу выделить ей деньги на путешествие в Южную Америку, хоть и не была уверена в том, хочется ли ей этого на самом деле. Но тут начались проблемы с Бамби, и поездку пришлось отложить.

Через год после призыва Бамби ее командир, который был приятелем Яаля, позвонил ему, и Яаль решил спросить совета у Сиван.

– Они говорят, что она слишком худая, и что если она ничего с этим не сделает, ее комиссуют.

Сиван замечала, что ее сестра снова похудела, но так как Бамби не приходила на побывку в конце прошлой недели, Сиван не знала, что в точности с ней происходит.

– Сколько она сейчас весит?

– Сорок шесть.

– Это мало. Бывало, что Бамби весила и меньше, но это не нормально. Скажи ему, что мы поговорим с ней когда она придет домой.

Через четыре месяца Бамби комиссовали. Она сказала всем, что у нее якобы обнаружили сальмонелез из-за шаурмы, которую она купила в каком-то ненадежном месте в старом городе, и, как всегда, нашлось немало людей, которые поверили и этой ее выдумке.

Сиван протянула Лайле фото Бамби в военной форме.

– Да, она худая, – согласилась Лайла, присмотревшись. – Но сказать наверняка ничего нельзя.

– Это правда. Но меня ей обмануть не удалось. Я знала ее лучше всех и понимала, что существует какая-то проблема. Серьезная проблема.

– Вам не приходило в голову послать ее на обследование?

– Нет. Я думала, что сама со всем справлюсь.

– Ты? У тебя были какие-то специальные знания?

– Никаких знаний у меня не было.

Лайла замолчала.

– Все говорили мне: «Ты должна сделать так, чтобы твоя сестра начала есть», вот я и взвалила на себя эту обязанность.

Сиван передала Лайле пачку свадебных фотографий.

Бамби и Яаль поженились летом 1993-го года. Хупу поставили прямо на берегу моря. Бамби стояла под ней босиком, в длинном белом платье Айи с венком из цветов на голове – ну просто невеста из журналов мод. Вспоминая тот день, Сиван поняла, что заметила то, на что никто, кроме нее, не обратил внимания. Когда раввин произнес: «А сейчас жених может поцеловать невесту», Яаль хотел поцеловать Бамби настоящим, крепким поцелуем, но она оттолкнула его легким движением руки, незаметным для случайного взгляда, а еще через мгновение отступила от него и отвернула голову.

После свадьбы Бамби стала заниматься организацией культурных мероприятий. С раннего утра и до позднего вечера она везде поспевала, всем помогала, пела, танцевала, играла на гитаре. В течение некоторого времени Сиван чувствовала удовлетворение – она достигла поставленной цели: Бамби поправилась на целых три килограмма. Зато внутри нее все начало рушиться. Яаль все время думал о ребенке, но Бамби не хотела даже слышать об этом. «Может быть, когда мне будет за тридцать, – говорила она, – я подумаю об этом. А сейчас оставь меня в покое!»

Все стало меняться в худшую сторону. Теперь, когда Сиван приходила навещать их, прежде чем постучать в дверь, она всегда останавливалась на крыльце и прислушивалась. Услышав разговор на повышенных тонах или плач, она поворачивалась и уходила. Если же в доме было тихо, она заходила, и они проводили время втроем как всегда. И так продолжалось день за днем, неделя за неделей.

После замужества Бамби и Яаль перестали заниматься серфингом. Они больше не ходили на море ни вместе, ни поодиночке – это было развлечение юности, которое осталось в прошлом. Но однажды вечером Бамби сказала, что скучает по морю и попросила Сиван пойти вместе с ней. Сиван возразила, что на следующий день будут особенно большие волны, а они уже давно не в форме, но Бамби засмеялась и отмела все ее возражения прочь:

– Ты как хочешь, сестричка, а я пойду. Мне все равно.

Рано утром Сиван была готова. Море штормило, волны шли с нерегулярными интервалами. Сиван упала с доски и наглоталась воды, зато Бамби лишь весело смеялась от счастья, и все у нее получалось так, словно и не прошло последних двух лет. Силы Сиван были на исходе, она хотела вернуться на берег, но боялась оставить Бамби одну, так как чувствовала, что в ее поведении есть что-то не вполне нормальное. Лишь через два часа Бамби согласилась вернуться. Обессиленная Сиван завернулась в полотенце и прилегла на песок.

– Как было здорово! – произнесла Бамби, укладываясь рядом.

– Я – все!

– А я, если бы могла, осталась бы в море на целый день.

– Я тебе не разрешаю.

– Слушаюсь, мамочка.

– Ты хоть иногда обо мне думаешь? – спросила Сиван.

– А ты?

– Ты знаешь, что такое «найси»?