Тихая ложь

– Куда?

– В место еще более красивое, чем Джерри, – улыбнулся он. – В самое красивое место на свете.

– Где это?

– Маленькая деревушка под названием Атинс, расположенная рядом с парком дерьма[45 - Родриго перепутал слова Shit (дерьмо) и Sheet (простыня). Имелся в виду национальный парк Ленсойс-Мараньенсис (дословно Мараньянские простыни) в северной Бразилии.].

– Что еще за парк дерьма? – удивилась Сиван.

– Len?оis Maranhenses. The Park of Sheets.

– Ааа. Понимаю. И что же это за парк?

– Парк, ландшафт которого напоминает смятые простыни, – попытался объяснить Родриго на смеси английского и португальского. – Сто сорок километров песчаных дюн, между которыми находятся озера чистейшей дождевой воды. В сезон дождей эти озера заполняются, а в июне начинают дуть постоянные ветра и тогда можно кататься на волнах и в море, и в лагунах, образующихся в местах впадения в море многочисленных речек, и в этих озерах.

– Родриго… – Сиван посмотрела ему в глаза и увидела в них отражение пламени костра, возле которого они сидели.

– Что?

– Мы с Бамби хотим побывать в этом удивительном месте. Можно поехать с тобой? Ты возьмешь нас?

Лайла взяла в руки следующую фотографию: Родриго в шортах и с обнаженным торсом опирается на джип, полный всяческого снаряжения, а по обеим сторонам от него стоят Бамби и Сиван. Бамби откинулась назад и тянет Родриго обеими руками за плечо, словно стараясь оторвать его от Сиван, которую он обнимает за талию другой рукой.

– Это еще в Джерри, прямо перед отъездом.

– Мам?

– Да, Лали.

– Я почему-то очень волнуюсь. Ты и правда не знаешь его фамилию?

– Нет.

– Ты иногда думаешь о нем?

– Не так чтобы прямо о нем, но я вспоминаю временами, как все это было. Ведь я его почти не знала. Но то, что я знала, мне нравилось, – Сиван сложила фотографии обратно в коробку. – Уже четыре часа утра, Лали. Пошли спать и продолжим завтра?

– Завтра не получится. Завтра мы с Сааром едем в Ашдод, потом в Иерусалим, а потом снова возвращаемся в Ашдод. Я надеюсь вернуться к концу недели.

– Нам некуда спешить.

– Спокойной ночи, мам. Я люблю тебя больше всех на свете.

Ленивая река

На следующий день Сиван поехала в дом родителей Мая. Кроме нее там никого не оказалось, и в течение сорока минут она беседовала с Маем и его матерью, а когда пришла ее приятельница, Май взял Сиван за руку и повел в сад.

– Ну, как ты, Май?

– Ничего. Что поделаешь – такова жизнь.

– Ко мне вчера заходили Лайла с Сааром. Они выглядят такими влюбленными!

– Саар – парень серьезный. Если уж он влюбился, он не остановится, пока не достанет для нее все звезды с неба.

– Как и ты.

– Наверное.

– Значит, у меня нет никаких шансов, – решила пошутить Сиван.

– Мне было очень тяжело пережить расставание с Лири, – сказал Май серьезно. – Но мне кажется, что я справился. Я уже десять лет живу один, и мне было вполне хорошо. Я никогда не думал, что смогу снова полюбить. Пока не встретил тебя. Все свои чувства, все свое сердце я хочу отдать тебе. Я люблю тебя так, словно влюбился в первый раз в своей жизни, и хочу всегда быть рядом с тобой. Вот таким образом обстоят дела… Почему ты плачешь?

– Еще ни один мужчина не сказал мне, что любит меня, – ответила Сиван, стараясь улыбнуться сквозь слезы.

– Можно я зайду к тебе сегодня вечером? – спросил Май. – В районе десяти, когда все разойдутся.

– И ты оставишь свою мать одну?

– Адам и Анит остаются ночевать у нас. Они приедут после обеда.

Сиван купила розовое шампанское, такое же, какое они пили в Иерусалиме, снова прибрала двор, несмотря на то, что Ритиш привел все в порядок лишь во вторник, и включила в доме весь свет. Приняв душ и высушив волосы, она облачилась в черный комбинезон Лайлы, оставляющий всю спину открытой, намеренно не надев лифчик. Да, ей уже было сорок восемь, и что?

Зайдя в дом, Май не стал тратить время на ненужные слова, а сразу же заключил Сиван в свои объятия. Наступило утро, они так и не уснули, а их сплетенные тела никак не хотели расставаться.

– Странно, – промолвила Сиван. – Все эти годы я была одна, а сейчас мне кажется, что я провела их с тобой.

– Лишь когда приходит настоящая любовь, мы снова узнаем себя.

– Я хочу все рассказать Лайле, – сказала Сиван Маю по прошествии нескольких дней, которые они провели вместе.

– Раскажи.

Но, позвонив Лайле, Сиван услышала:

– Я не могу сейчас говорить, мам. Май передал через Саара, чтобы ты пришла сегодня к ним на ужин. Это ничего, если мы встретимся в Ашдоде?

Сиван думала, что на этом семейном ужине ей придется встретиться с Лири, но о ней даже никто не упомянул. Все много говорили о Менахеме, парни вспоминали смешные и волнующие истории, говорили о том, каким он был замечательным учителем и дедом, но в целом атмосфера не была грустной, и молодежь много шутила и смеялась. Когда ужин закончился, Адам и Анит ушли в гостиную смотреть телевизор, Лайла с Сааром принялись помогать матери Мая прибирать посуду, а Сиван с Маем остались сидеть за столом.

– Что будем делать? – спросила Сиван.

– Хочешь остаться у меня?

– Наверное, так будет лучше. Лайла сказала, что они с Сааром будут ночевать у нас.

– Ты уже рассказала ей о нас?

– Еще нет. А ты?