Тихая ложь

– Нечего тут особенно ценить. Просто я люблю ее, вот и все.

– А она любит тебя. Были времена, когда я сердилась на нее за то, что она воспринимала твое отношение к ней как нечто само собой разумеющееся, но сегодня я знаю, что она любит тебя больше всех на свете.

– Спасибо, Яни. Я это знаю, но услышать это из твоих уст мне очень приятно. Ну, хорошо, – он хлопнул себя ладонью по коленке и встал. – Мне пора. Приходи навестить ее. Она очень обрадуется. Она все время спрашивает меня о тебе.

В семь вечера раздался стук в дверь, и на пороге отцовского дома появились Бамби и Яаль. Однако Долев, которая играла с Лайлой в гостиной, даже не посмотрела в их сторону. Сиван знала, что Долев стесняется свою сестру. В детстве она не выносила, если кто-нибудь распускал слухи о Бамби и бросалась на обидчика с кулаками, но повзрослев она стала сторониться ее.

Бамби нагнулась, чтобы обнять Лайлу, но та уклонилась и спряталась за Долев. «Господи, как мы дошли до жизни такой?», печально подумала Сиван.

Бамби и Яаль сели за обеденный стол вместе с Сиван, отцом и Рут. Бамби старалась выглядеть веселой, Яаль и Сиван говорили больше обычного, и даже отец рассказал пару неплохих анекдотов. Рут подала на стол чай с пирогом. Бамби съела два ломтика, и Сиван посчитала это хорошим знаком. Лайла выглядела усталой, и Сиван пошла укладывать ее спать в их с Бамби бывшей спальне, которая теперь служила кабинетом отца. Усевшись рядом с ней на кровати, Сиван заметила стоящего в дверях Яаля.

– Можно мне кое о чем тебя попросить, Ваня? – спросил он.

– Конечно.

– Ты можешь побыть с Бамби завтра с восьми до девяти утра? Я обещал помочь родителям, а ее нельзя оставлять без присмотра.

– Нет проблем, – прошептала Сиван.

Утром она оставила Лайлу с отцом и пошла в дом Бамби и Яаля, который встретил ее на веранде.

– Доброе утро.

– Доброе.

– Как она?

– Да, в общем, ничего. Она уже встала, выпила кофе и съела два ломтика хлеба с сыром и помидор. Настроение бодрое. Там, в отделении, появился новый психиатр. Может, у него есть какой-то новый подход.

– А что ты будешь делать у родителей?

– Повезу их в Хайфу. Какие-то друзья приехали из-за границы и позвали их на завтрак, а зрение у отца уже не то, и сам он не может вести машину.

– Передай им от меня привет.

– Погоди, я только скажу ей, что ты здесь. Бамби! – прокричал он в дверь. Когда ответа не последовало, он зашел внутрь. Сиван последовала за ним.

– Бамби! – снова позвал он, зайдя в спальню. – Бамби?

Сиван выбежала во двор и обогнула дом.

– Бамби!

Услышав ее крики, на крыльцо вышли соседи.

– Позвоните на скорую помощь! – прокричала Сиван. – Скорее!

Яаль бросился к морю, и Сиван побежала вслед за ним. Оказавшись на берегу, они увидели удаляющуюся от берега Бамби, плывущую на доске для серфинга. Яаль прыгнул в воду и принялся догонять Бамби уверенными гребками опытного пловца. Сиван знала, что у нее не хватит сил последовать за ним вплавь, поэтому она побежала к клубу, схватила прислоненную к стене доску и вернулась с ней к морю. Высокое волны преграждали ей путь, и она подивилась тому, как быстро Бамби смогла удалиться от берега так далеко. Добравшись до Бамби вперед Яаля, Сиван заметила, что та лежит на воде лицом вниз рядом с доской, привязанная к ней за ногу. Совместными усилиями они доставили ее к берегу и, когда Яаль все еще делал Бамби искусственное дыхание, увидели бегущих к ним санитаров с носилками. Они отнесли ее в машину, и Яаль уселся рядом с ней, дрожа от холода в насквозь промокшей одежде. Кто-то из столпившихся вокруг жителей кибуца протянул ему одеяло.

Когда Сиван добралась до Хайфской больницы «Рамбам», Бамби все еще находилась в реанимации, но Яаль уверил ее, что сестра жива и должна поправиться. Сиван не поняла в тот момент, что Яаль обманывает ее и обманывается сам, иначе она зашла бы в палату и собственными руками избавила бы Бамби от излишних страданий. В течение целого года Бамби находилась в коме, подключенная к аппаратам жизнеобеспечения, и Яаль категорически отказывался отключать ее, несмотря на то, что, по заверениям врачей, ее мозг уже умер. А как же душа, задавалась вопросом Сиван, но на этот вопрос, увы, не было ответа.

– Так она все же покончила жизнь самоубийством? – спросила Лайла.

– Думаю, что нет, – ответила Сиван. – Мне кажется, она хотела прорваться через собственные преграды, а море символизировало для нее свободу. Скорее всего, она знала, о чем Яаль попросил меня, и рассердилась. Она точно рассчитала время и выбралась из дома через окно. Она знала, что я побегу за ней, что не смогу догнать нее, и хотела показать мне, что будет скользить по волнам так же легко, как и прежде, доказать мне, что она не нуждается в моей защите, а, наоборот, сама сможет защитить меня, как она всегда делала раньше. Зайдя в море, Бамби почувствовала огромный прилив энергии, и адреналин, клокочущий у нее в крови, толкнул ее вперед, заставив позабыть обо всем. Я ведь видела как она плыла – ею двигала совершенно нечеловеческая сила. Просто огромные усилия и холодная вода привели к мгновенной гипотермии, она потеряла сознание и ударилась головой о доску. Ни у меня, ни у Яаля не было никаких шансов добраться до нее вовремя. Даже при весе в сорок килограммов она сумела обойти меня. И эта победа стоила ей жизни. В больнице мы с Яалем так переругались, что на каком-то этапе я даже ударила его! Я хотела отключить Бамби, но Яаль мне не позволил. Он считал, что должно случиться чудо. Так мы и расстались – в гневе друг на друга и в полном отчаянии, а через полтора года врачи констатировали ее смерть от воспаления легких.

– Мамочка, можно мне тебе кое-что сказать?

– Да. Говори все, что чувствуешь.

– Она была замечательным человеком, и именно такой ты всегда должна ее помнить!

Кто ты и что ты

В четверг Сиван проснулась в шесть утра. Она приняла душ, приготовила кофе, облачилась в костюм, в котором выступала в суде, и села за компьютер. Несмотря на то, что она проспала всего четыре часа, она была бодра и полна сил. Слушания должны были начаться в восемь с половиной и закончиться в три. Сиван бросила беглый взгляд на стоящую рядом с диваном коробку с фотографиями. Больше так продолжаться не может. Сегодня вечером она должна рассказать Лайле всю правду.

В половине второго, в самый разгар слушаний, она получила СМС от Лайлы, которая сообщала, что вернулась из Иерусалима и приглашает Сиван пообедать с ней в кафе. Перед мысленным взором Сиван вновь предстала картонная коробка, но на этот раз она отмела все свои страхи прочь – было видно, что Лайла относится к ее рассказу просто как к еще одной интересной истории и никак не связывает ее с собой. В три часа дня Сиван послала Лайле сообщение, что не сможет прийти так как слушания затягиваются, но не получила от нее никакого ответа.

Вернувшись домой в шесть вечера, Сиван ощутила нехорошее предчувствие. Во всех комнатах горел свет, коробка была открыта, повсюду лежали фотографии, а матерчатая папка с бразильским паспортом и свидетельством о рождении исчезла. Сиван тяжело опустилась на диван, протянула руку и коснулась фотографий, лежащих на журнальном столике. И тут ее взгляд упал на валяющийся на полу разорванный конверт. Подобрав его, она увидела выпавшее из него фото. Атинс. Она с явно выступающим вперед животиком и Бамби в коротеньком цветастом платьице стоят с серьезными лицами на веранде дома Луки возле натянутого между двумя столбами гамака. На обороте дата: декабрь 1995. Остальные фотографии исчезли, и Сиван догадалась, что Лайла забрала их с собой. Поднявшись кое-как с дивана, Сиван побрела в комнату Лайлы. Гирлянда была зажжена, кровать разобрана, на полу валялась разбросанная одежда. Сиван набрала номер телефона Лайлы, но он оказался отключен. Она прошла в кухню, села за компьютер и обнаружила письмо, в шутку или из цинизма написанное в форме юридического документа:

Уважаемый клиент,

В моем сердце возникло не вызывающее никаких сомнений подозрение относительно моей личности, и я глубоко разочарована тем фактом, что вы все это время лгали мне прямо в лицо.

Ввиду перечисленных выше обстоятельств, я решила провести собственное расследование с целью выявления истины.

Не надейтесь на понимание, так как я окончательно в вас разочаровалась.

С уважением,

Лайла

Сиван вздохнула. Черт. Она позвонила Маю, но его телефон тоже не отвечал. Следующим на очереди был Саар.

– Как дела, дорогой? Я по поводу Лайлы. Насколько я понимаю, она собирается поехать или уже уехала в Бразилию.

– Мне тоже так кажется. Она сказала, что позвонила моему отцу, который обещал отвезти ее в поселок, где она родилась, и что вы в курсе.

– Я хочу, чтобы ты сообщил мне все подробности. Да, она известила меня, но лишь в общих чертах. Это очень важно, Саар.

– Да нет у меня никаких особенных подробностей.

– Расскажи мне все, что ты знаешь. Каждая деталь имеет значение.

Выяснилось, что знал он не так уж и мало.

– Билетов до Сан Пауло не было, и Лайла улетела ближайшим рейсом в Стамбул, где будет соображать, что ей делать дальше. Я не знаю, как она будет добираться до Бразилии, но она договорилась в воскресенье встретиться с отцом в Сан-Луисе.

– Она не предлагала тебе поехать с ней?