Тихая ложь

– Тоже нет.

– Наверное, уже и не надо ничего говорить. Они сами обо всем догадались.

– Мы поехали к нам, – сказала Лайла, когда они с Сааром закончили убирать посуду. – Увидимся дома?

– Я остаюсь у Мая, – ответила Сиван. – После поговорим.

Лайла бросила на нее быстрый взгляд, и удивление в ее глазах сменилось пониманием и одобрением.

– Рада за тебя, мам!

Перед уходом Сиван решила сходить в туалет. Она вышла в коридор и увидела на стене в комнате, дверь в которую оставалась открытой, большую фотографию, привлекшую ее внимание: летчик в комбинезоне со шлемом в руке спускается из кабины стоящего в ангаре самолета.

– Скажи, Май, я никогда тебя об этом не спрашивала. Чем ты занимался в армии? – спросила Сиван по дороге к дому Мая.

– Ага, значит ты видела фото в комнате отца, – улыбнулся Май. – Я был летчиком на F-16.

– Ого! А почему ты никогда мне об этом не рассказывал?

– А о чем там рассказывать? Это было так давно, я уже и забыл об этом.

– И ты не скучаешь по полетам? По своей эскадрилье?

– По полетам – нет, а по эскадрилье тем более. У меня осталось несколько хороших друзей, по которым мне не надо скучать, потому что они со мной.

– Ты никогда мне об этом не говорил.

– Я забываю о том, что осталось в прошлом и никогда не оглядываюсь назад.

Утром в субботу Сиван с Маем завтракали на крыше его квартиры.

– Можно я расскажу тебе кое-что очень важное, Май? Вот уже несколько месяцев я пытаюсь поговорить об этом с Лайлой, но никак не могу собраться с силами. При каждом новом разговоре я приоткрываю перед ней очередную завесу, но у меня не получается дойти до конца. Каждый раз я добираюсь до определенной точки, после которой меня охватывает непреодолимое желание убежать, исчезнуть. Это просто какой-то кошмар. Я боюсь того, что Лайла не выдержит правды и отвернется от меня. Если она это сделает, я больше не смогу жить так, как жила до этого. Я не знаю, что мне делать.

– Расскажи.

– Речь идет об отце Лайлы. Она подозревает, что тот, кого я назвала ее отцом, вовсе не ее отец, и она постепенно продвигается к тому, чтобы узнать правду.

– Наверное, тебе стоит рассказать мне все с самого начала. Разве не так?

Сиван хотела изложить все по-быстрому, но ее рассказ все тянулся и тянулся, а когда она добралась до истории о том, как они с Бамби приехали вместе с Родриго в Атинс, в комнату вошли Лайла и Саар, одетые в гидрокостюмы.

– Ялла, пап, пошли на море. Сегодня такие волны! Никаких отказов.

– Иди, – сказала Сиван Маю. – Вечером увидимся. Мне еще надо кое-что сделать.

– А почему бы тебе не пойти с нами? – спросил Май.

– Оставь ее. Мама не занимается серфингом.

– У меня есть для тебя новость, Лали. Занимается, и еще как!

– Почему бы тогда тебе и впрямь не пойти с нами, мам?

– Есть еще довольно много вещей, о которых ты не знаешь, но скоро узнаешь. И тогда ты все поймешь, – Сиван вовсе не собиралась говорить таким резким тоном, но у нее не получилось сдержаться.

– Океееей, – протянула Лайла. – Ну так что, идем?

– Я еду в Ашдод, – позвонил Май после обеда. – Мне надо отпустить Адама и Анит. Они возвращаются в Иерусалим. Поедешь со мной?

– Завтра рано утром у меня слушания в суде. Давай встретимся завтра вечером. А с детьми-то прошло ничего. Вроде, они довольны.

– А с чего бы им не быть? Ведь мы ничего плохого им не делаем.

В воскресенье днем позвонила Мааян.

– Как дела?

– Я просмотрела соглашение о разводе, которое подготовил адвокат Рана, и оно мне не нравится. Не то, чтобы оно совсем никуда не годилось, но по некоторым пунктам я с ним не согласна.

– Как скажешь, Сиван. Я полностью тебе доверяю. Мне хотелось рассказать тебе кое-что другое. Я случайно встретилась в больнице с профессором Шахаром. Ты его знаешь?

– Конечно. Он был моим клиентом.

– Короче. Я рассказала ему, что развожусь и каким-то образом разговор перешел на тебя. Он, между прочим, очень тепло о тебе отзывается. Не важно. Каким-то образом мы вырулили на Яаля. Я рассказала ему обо всем, что случилось, и, между прочим, упомянула твою теорию насчет «Аугментина». Поначалу я думала, что он спустит меня с лестницы, но он оказался человеком внимательным, не чета моему бывшему. Он рассказал мне, что какое-то время назад он со своим напарником и еще несколькими зарубежными коллегами как раз проводили исследования внезапной остановки сердца. Он хочет поговорить с тобой и проверить твою теорию.

– Как ее можно проверить?

– Понятия не имею. Я ведь не кардиолог, я ортопед. Но теоретически он может найти человека, подобного Яалю, давать ему «Аугментин» в течение пяти дней, а потом попросить его бежать пару часов и смотреть, как будет реагировать его сердце.

– И он готов убить человека, чтобы проверить, как его сердце реагирует на определенное лекарство?

– Никто не даст ему умереть, ведь все будет происходить под постоянным наблюдением врачей. Зато это кое-что говорит о твоем уме. Вот у кого точно его нет, так это у Рана. Ты помнишь, каким тоном он разговаривал с тобой?

– Главное, чтобы вы сейчас разошлись без проблем. А что слышно с Пелегом?

– Все просто замечательно. Он так меня поддерживает! Мы решили переехать на улицу Шапиро и уже нашли дом с двориком.

– Там живет много иностранных рабочих. Это не будет вам мешать?

– Мы с Пелегом любим южный Тель Авив и чувствуем себя здесь как дома. Между прочим, Лири организует общее собрание жильцов. Она хочет, чтобы мы нашли адвоката и выступили против Дани, предложив свой проект строительства, который мы сами профинансируем. Так мы сможем получить гораздо больше. Ты можешь предложить свою кандидатуру.

– Я не разбираюсь в вопросах недвижимости, но у меня есть друг еще со времен учебы. Вот он – настоящий специалист. Я поговорю с ним.

– Ран хочет выкинуть меня из этой квартиры, но если проект состоится, я тоже хочу получить свою долю. Все-таки мы были женаты целых тринадцать лет.

– Не беспокойся, я обо всем позабочусь.

– А ты слышала, что Лири и Сол теперь вместе?