Счастливая Жизнь Филиппа Сэндмена

«Шесть, пять…»

Ааах!

Щелчок мышкой.

И еще один – подтвердить трезвость ума.

Филипп резко встает из-за стола и начинает ходить по комнате, тяжело дыша.

Тройка и двойка уже не видны, потому что обновляется страница. Заметны лишь последние мгновения существования единицы, которая превратилась в ноль на фоне стандартного сообщения на зеленом фоне: «В данный момент ваша ставка – максимальная. Поставьте еще, чтобы утвердить вашу победу».

– И что? Получилось? – растерянно спрашивали братья. – Тут цифра страшная: три восемьсот семьдесят!

– Было бы хуже, если бы было написано, что с нашей ставкой что-то не так. А когда написано что-то типа вот этого, – он ткнул пальцем в надпись «Вы выиграли», – можно расслабиться и петь песни. А то что кнопки для оплаты не видно, так это, может быть, потому что все так быстро произошло, что браузер не успел среагировать.

Филипп снова обновил экран и, увидев кнопку с надписью «Оплатить», нажал на нее.

– Вот, пожалуйста. Сейчас оплачу… ребята, принесите-ка еще воды, пожалуйста.

Невероятно гордые от ощущения победы и все еще находившиеся под влиянием увиденного, Минни и Макс, толкаясь и пытаясь друг друга опередить, отправились на кухню и вскоре вернулись с запотевшим стаканом, до краев заполненным ледяной водой.

– Ну как, уже оплатил? – словно продолжая переживать за судьбу товара, спросили братья.

– Сейчас, сейчас все сделаю. Вот только воды выпью. Жарко чего-то.

Филипп пил так, словно кто-то рядом готов был отнять у него этот стакан, если бы он хоть на секунду остановился. Он вдруг почувствовал резкий упадок сил, а руки стали настолько слабыми, что если бы стакан еще не был пустым, он бы точно выронил его. Ноги отказывались держать, и Филипп невольно рухнул на стул.

– Тебе нехорошо? Что случилось? Ты весь побледнел, – запереживали Макс и Минни. – Эй, Филипп!

– Сейчас, сейчас все пройдет, – тяжело дыша и стараясь немного улыбаться, ответил Филипп, ладонью вытирая холодный пот со лба. – Немного перенервничал, наверное. Так бывало… Эх, давно я не переживал этого чувства! Ну вот, теперь все в порядке. Давайте-ка я все-таки оплачу, а то это не в моих правилах не платить в первую же минуту после победы. За всю свою жизнь лишь пять-шесть раз затягивал с оплатой. Раз… два… три… ну вот и все. Готово!

Филипп сделал глубокий выдох, после чего хорошо зевнул.

– Интересно посмотреть, как в конце концов расположились ставки, и еще узнать на какой секунде мы сделали нашу. А ну-ка…

Филипп открыл длинную таблицу и с нескрываемым удовольствием начал мышкой обводить две величины.

– Смотрите: конец аукциона – шестнадцать часов двадцать минут и двадцать три секунды, наша ставка – шестнадцать часов, двадцать минут и двадцать две! На последнюю секунду мне удавалось попасть всего трижды. Один раз – неуспешно, потому что кто-то на земном шаре вероятно сильнее меня захотел заполучить ту вещь. С нашим первым аукционом нам повезло в том плане, что за него особенно никто не боролся. А в этом везения не было. Это было нашей чистой победой!

– Филипп, но это твоя победа, что ты все наша да наша! – немного неуверенно возразили братья и снова переглянулись, словно ища друг у друга поддержки.

– Ну, моя стратегия, мой опыт, но выискали-то все это вы. Найти такой набор всего – это, знаете, не шутка, – оправдывался Филипп.

– И оплатил все ты…

– Ну, это уже мое дело. Я в свое время обещал себе распоряжаться этими деньгами таким образом, чтобы от этого была польза хорошим людям. И мне сейчас приятно осознавать, что мы смогли сделать это.

– Ладно, Филипп, а что с фермами, – напомнил Минни, – когда их будем брать?

– Ах, да, нам же еще фермы надо взять. Да прямо сейчас и возьмем. После уже договоримся с продавцами и объедем их завтра… Или давайте все же попьем еще чаю, а после уже и купим.

Филипп очень хотел побыстрее покончить со всеми этими покупками, но силы словно оставили его. У него начала кружиться голова, его затошнило. Он еще раз попросил Минни налить ему горячего чаю, а Максу приказал немедленно открыть ту самую страницу с фермами.

– Что же это я раскис так, а? Ведь фермы не бесконечны, тем более за такую цену. Не одни мы умные. Вдруг возьмет кто-то да уведет их из-под носа – вот будет обидно! Давай, сколько там? Цена та же? – снова усаживаясь на свое место принялся командовать Филипп.

– Да, все без изменений. Выбираем нужное количество, указываем что добавить в комплект – и покупаем, – отчитался Макс, облегченно улыбаясь. – Это мы умеем.

– Вот и молодцы! – одобрил его решимость Мастер Аукционов и принялся щелкать мышкой и вбивать какие-то цифры.

Глава 9. Пакет с подсказкой

Вечером того же дня, связавшись с продавцами и обговорив с ними детали завершения каждой из трех сделок, Филипп составил план на утро понедельника.

Для начала ему предстояло отыскать за городом какой-то склад, с которого он забрал фермы и все, что давалось с ними в комплекте. Сопровождавшие его Минни и Макс отметили, что в описании товар выглядел несколько лучше, чем в реальности, и намекнули на то, что они будут не прочь попытаться скинуть цену. Но Филипп, узнав о том, что, в принципе, недостатки были на самом деле несущественны, попросил их оставить все как есть и не беспокоиться о незначительном перерасходе средств.

После они вернулись в город, и, обогнув его по внешнему кольцу, подъехали к какому-то Дому Культуры, из которого им нужно было забрать прожекторы. Претензий по их поводу вслух высказано не было: то ли аргументация Филиппа, озвученная часом ранее, отразилась на их решении промолчать, то ли действительно было все достаточно хорошо, чтобы значительно повысить предел недовольства соотношением цены товара к его качеству.

Зато под занавес этой утомительной поездки они вдоволь насладились тем, что ждало их аккуратно упакованным в одном из новых клубов. Его руководство решило полностью обновить техническую базу по последнему слову техники, так что филипповские без пяти минут четыре тысячи долларов вряд ли были призваны содействовать сбалансированию их финансовых затрат.

– Все это окупится сполна в первые месяцы после открытия нового сезона, – объяснял Филиппу человек, ответственный за реализацию старой аппаратуры. – У нас выступают такие имена и коллективы, что проблемы в этом не будет. Мы решили выставить аппаратуру на продажу чисто ради интереса. До этого мы уже много чего реализовали, правда сделали мы это совершенно другим способом: мы просто предложили то, что захотели продать, и сразу получили запрашиваемую сумму. Эту же часть нам просто самим интересно было пустить на аукцион. Так что считайте, что вам крупно повезло.

– Я так и считаю, – улыбнулся в ответ Филипп и искренне поблагодарил продавца за откровенность и добрую волю.

– Пусть вам и дальше везет!

Забив новенькими и чистенькими коробками оставшееся в кузове автомобиля место и еще раз поблагодарив за добрые слова и за товар, Филипп с друзьями направились к «Кинопусу». Симон и Ленни с помощником встретили их и помогли с разгрузкой товара, после чего все решили выпить кофе с пончиками, которые Симон специально приготовил к этой встрече.

– У нас целый час до репетиции, – важно заявил он, – и я счел нужным провести его за чашкой кофе.

Филипп познакомил Ленни с Минервино и Максимилианом, а тот в свою очередь представил друзьям своего помощника Томми, полноватого юношу лет двадцати семи, с лица которого вот уже полчаса не сходила улыбка, словно его радовало каждое новое слово, произносимое здесь. Рассказ о том, как они выиграли аукционы, занял чуть ли не вдвое больше того времени, которое они посвятили непосредственно аукционной игре. Кофе за это время успел остыть, и Филипп попросил налить ему еще одну кружку.

– И вот, мы видим эти чистенькие, аккуратненькие коробочки, словно на складе в магазине. Мы открываем их, а оттуда на нас смотрят светильники, такие же чистенькие, блестящие. Те прожекторы на их фоне совсем не смотрятся.

– Не беспокойся, – поспешил успокоить его Минни, – ни ты, ни зрители на них смотреть не будут в принципе, а светить они будут как надо. Если у нас есть, как ты сказал, почти месяц, то мы с братом не только приведем их в должное состояние, но и начистим так, чтобы они тоже блестели и соблазняли тебя своим товарным видом.

– Доверяю вам, как самому себе, – торжественно заверил их Филипп, приложив руку с надкусанным пончиком к сердцу, посадив небольшое пятно на и так уже несвежую после сегодняшних трудов футболку.

Минут за десять до начала репетиции, когда один за другим начали подходить актеры, Минни с Максом и Ленни с помощником Томми словно опомнились и начали наспех переносить коробки с покупками вглубь помещения и складывать рядом с барной стойкой. Они задержались еще ненадолго и провели что-то наподобие описи, сделав заметки рядом с каждым из наименований: что и где нужно заменить, что исправить, что разобрать. Извинившись за причиненные неудобства перед начавшими репетицию актерами, они пожелали всем успешного рабочего дня, знаками показали Филиппу, что позвонят и покинули «Кинопус». Выходя, они столкнулись с Марком Эго, опоздавшим сегодня на двадцать с небольшим минут.

– О, рад вас видеть, Максимилиан, Минервино! – поприветствовал он в спешке покидавших театр братьев, на что они ответили взаимным приветствием.

Проходя в глубь зала, Марк Эго еще раз оглядел его, оценив грандиозность замысла Филиппа и энтузиазм, с которым Ленни приступил к его реализации. Усевшись в середине седьмого ряда, он начал вливаться в суть происходящего и становиться свидетелем создания образов Брата и Отца.

– Я не согласен, – сегодня Артур был категоричен в своих суждениях. – Я еще до того, как появилась Жизель, во многом не был синхронен с братом. Пусть он до поры до времени и безупречен в своем положении, образовании, отношении к жизни, но я все равно чувствую в нем что-то, что в один прекрасный день проведет между нами жирную черту. Он окажется совсем не тем, кем отец его считал все эти годы. Я редко размышлял о нем сознательно, целенаправленно, чаще разрешал своей интуиции выдвигать какие-то внутренние манифесты и прислушивался к ним.

– То есть ты хочешь сказать, что в глубине души ты никогда не любил брата? – продолжал задавать наводящие вопросы Филипп. – Если ты на подсознательном уровне видел в нем неудачника, ждал того момента, когда он сорвется и ничего не предпринимал, то подобный вывод я делаю и о тебе. У кого есть другое мнение? – обратился он к остальным.

– Не просто не любил, но еще и готов был допустить его падение, – предположил Аарон.