Слуги этого мира

– Вы это серьезно? – изумился Ти-Цэ.

– А как же! Ми-Кель всюду сопровождает, поддерживает и оказывает тебе помощь при исполнении служебных обязанностей. Конечно, она не носит плащ и набедренную повязку, но ты же не станешь спорить, насколько неоценимый вклад она вносит в исполнение задания, которое поручили тебе?

Ми-Кель захохотала. Она не поняла ни слова, но Помона очень похоже скопировала интонацию и гордую походку Ти-Цэ в самые триумфальные минуты занудства. Женщины смеялись, а Ти-Цэ не мог отвести от Помоны восхищенного взгляда.

Разве может она быть права? Возможно ли на самом деле, что вот так просто они с Ми-Кель делали то, на что уже давно не решались Старшие? Он пока не знал, что сказали бы на этот счет другие йакиты, но…

Это интересно подмечено. Очень даже интересно.

– Так значит, вы работаете с цивилизациями, – напомнила о себе Помона.

Ти-Цэ моргнул.

– А… Да. – Он вновь изобразил невозмутимость и собранность, но сделал себе заметку как следует обмозговать услышанное от Посредника. – Кто-то же должен следить за тем, чтобы цивилизации сосуществовали в добром соседстве и приходили к согласию в спорных вопросах.

– Разве им своих забот не хватает? – спросила Помона, у которой, если она решится все же встать во главе человечества, хлопот и впрямь будет полон рот. – Ищут еще и извне?

– Не представляете, каким тесным местом становится Вселенная, когда ее обитатели обнаруживают друг друга.

– А много их, цивилизаций этих?

– Еще как.

– И вы знаете языки их всех?

– К возрасту Старших изучаем почти все, в крайнем случае выручает нейтральный язык, на котором переговоры ведутся между членами сразу нескольких народов. Но не каждому все это в итоге пригождается. Не все удостаиваются чести на закате жизни занять должность старшего, нужно много заслуг и рекомендации. Старшими становятся только истинные йакиты, совершенства воспитания, мудрости и опыта.

– Ты говорил, что цивилизации не всегда между собой ладят. А на вас самих никто не пытается напасть?

– В этом просто нет смысла. А те, кто этого не понимают, еще просто недостаточно развиты для того, чтобы участвовать в переговорах как таковых. Мы крайне полезны для каждого из миров, и сами – очень неконфликтные существа. Многие даже снабжают нас технологиями, знаниями, и все до единого гарантируют безопасность. Мы же в обмен даем им нейтральную зону для переговоров и свободу слова. Все остаются в выигрыше.

– Но все же. Неужели во всей Вселенной не нашлось ни одной – ни одной! – цивилизации, которой не захотелось бы не соблюдать ваши порядки?

– Существуют, но они, как я и сказал, еще недостаточно развиты для мирных отношений. Мы отслеживаем их активность, темпы развития, а когда приходит время, не сразу, но они сами соглашаются играть по правилам. Иначе, если они не состоят в содружестве с другими цивилизациями, никто не может гарантировать им безопасность.

– О, звезды, Ти-Цэ!

Она побледнела. Ти-Цэ недоуменно уставился на нее. У нее появилась догадка, почему Пэчр ни на минуту не оставлял зоркий патруль, а йакитов прозвали Стражами.

– Мы не состоим в согласии ни с одним народом. Это вы что, стережете нас от тех, кто может этим воспользоваться?

Но Ти-Цэ уронил все ее беспокойства одной снисходительной улыбкой.

– Вы очень умны, Помона. Но уверяю вас, за человечеством не ведется охота. Все тонкости вы обсудите в свое время со Старшим. А пока у вас нет поводов для беспокойства.

– Пока?

– Что? – не понял Ти-Цэ. Лицо Помоны тем временем стало нежно-зеленого оттенка.

– Ты сказал, что пока нет поводов для беспокойства. Пока.

Ти-Цэ уже пожалел о том, что открыл рот.

– Почему пока? – допытывалась Помона. – Разве грядущий союз не должен наоборот обезопасить человечество?

– Право, Помона, вы не о том думаете. – Он сделал несколько шагов вперед, но покорно вернулся, когда замершая женщина не соблазнилась его примером. – Хорошо. Тогда слушайте. Есть народы с очень разными взглядами на то, как следует вести жизнь, и разумеется, нам необходимо как-то налаживать связи и с ними…

– И?

– И одна из цивилизаций, так уж вышло, промышляет охотой, – вздохнул Ти-Цэ, – на представителей других народов.

На Помоне не было лица.

– Не ради истребления. У них свои мотивы. С ними договориться бывает особенно трудно. Они очень свободолюбивые и не терпят, когда их контролируют и ограничивают, но…

– Какое еще но?! – вскричала Помона. – И вы им доверяете? Они преступники! Неужели вы верите, что в один прекрасный момент они не перебьют всех? Почему они не осуждены как убийцы, почему вы…

– Помона.

– …уверены, что держите все под контролем и что они не захотят убить кого-то из вас?

– Потому что, – терпеливо вскинул руку Ти-Цэ, останавливая ее словесное извержение, – у охотников есть честь, которую они ревностно оберегают. Они убивают только самых сильных, способных к достойному сопротивлению жертв. По всем признакам йакиты могли бы стать им желанными соперниками, но единственный способ развязать с нами конфликт – угрожать потомству. На такую грязную провокацию они не пойдут, поэтому не могут вести на нас охоту. В других случаях мы агрессию не проявляем, вот и не вызываем азартного интереса.

– Но про человечество ты сказал…

– Прошу вас, – воззвал Ти-Цэ, – давайте не будем загадывать. Старший расскажет вам все, что вас интересует. А что до настоящего момента – человечеству ничего не угрожает. Вы, если угодно, и впрямь в каком-то смысле под нашей защитой.

– Какая вообще вам польза от союза с охотниками, если они продолжают охотиться, пусть и не на вас? – негодовала Помона. – Это-то ты можешь объяснить? Мне казалось, что вы не из тех, кто думает только о себе.

– Благодаря союзу мы минимизируем количество жертв – это для начала. Но у нас есть договоренность и другого характера. У охотников самые продвинутые технологии для путешествий по Вселенной. Они выискивают новые охотничьи угодья, а вместе с тем – цивилизации, и сообщают о них нам. Так расширяются и уплотняются связи.

– Допустим, кодекс чести не позволяет им трогать кого-то из вас, но почему вы не запретите им охоту вообще под угрозой наказания? – продолжала наступление Помона. – Вряд ли другие цивилизации в восторге, что убийцы их народов на свободе и пользуются теми же правами, что и они.

– Запретить охоту? Помона, можем ли мы запретить людям носить одежду, есть то, что они сейчас едят и переселить из домов на деревья только потому, что сами придерживаемся такого образа жизни?

– Н…нет, но это совсем не…

– Это то же самое, – сказал Ти-Цэ, и Помона втянула голову в плечи: в его голосе появились нотки раздражения. – Для другой цивилизации охота – такая же обыденная вещь. Наша задача состоит не в том, чтобы навязывать каждому миру свою истину и указывать, что правильно, а что – нет. Этого мы и сами знать наверняка не можем. Задача состоит в том, чтобы понять чужую точку зрения и сделать так, чтобы каждый мог остаться при своих ценностях и не мешать другим. Тогда всем хватит места, каждый будет услышан. И вам, как будущему Посреднику, наверняка тоже хотелось бы, чтобы с людьми считались. Верно? Помона?

Она мрачно кивнула. И пробурчала:

– А Старый мир? С его жителями считались?

– Будет лучше, если вы зададите этот вопрос старшему при встрече, – в который раз перевел стрелки Ти-Цэ и был таков.

9

– Праздник? – переспросила Помона.