Звери Стикса. Часть 1. Контрольная служба «Смерть»

Марк немного успокоился. Лицо его приобрело прежний светло–алый оттенок, могучая грудь вздымалась уже не так часто, а клыки понемногу втягивались внутрь. Он прикрыл глаза, окончательно беря себя в руки, и обратился к Фаусту спокойно, но по–прежнему грозно.

– Чтоб не отходил от нее ни на шаг. Ни на полметра, понятно? Чтоб водил везде, куда ей нужно, за ручку через дорогу, чтоб сумки из магазина ей таскал и спал на коврике у ее порога! Глаз не спускать! Одну не оставлять! Если нужно, я вас цепью друг к дружке прикую, но еще хоть раз увижу одного без другого – обоих собственными руками придавлю. Ясно?

Они молчали. Волфтейн хлестнул длинным тонким хвостом с треугольной костяшкой на конце с такой силой, что выбил и расколол из пола кафельную плитку. Осколки полетели прямиком в Фауста, но он легко, даже как-то скучающе, словно от мухи, отмахнулся.

– Вам ясно, черт вас задери!?

– Ясно, – сказали пес и кошка в один голос.

Волфтейн посверлил еще взглядом своих подопечных, буркнул себе под нос «Дети», развернулся и ушел. Нагнувшись, чтобы протиснутся в двери лаборатории.

Все в помещении выдохнули.

*      *      *

На остров Стикс с обоих берегов Черата ходил паром, а также в обе стороны бегали скоростные поезда по стеклянному тоннелю, проложенному по дну реки. Кира и Фауст сидели в самом углу вагона, на краевых местах, друг напротив друга и смотрели каждый в свое окно. Они не сказали ни слова с момента выхода из здания КС. Вагон был пустым. В окошке было видно, как покачивается следующий вагон, грузовой – в нем не было сидений, и предназначен он был для крупногабаритных посетителей острова или верхового транспорта. В данный момент там одиноко стояла Лошадь и печально смотрела на хозяина своими бледно–голубыми неживыми глазами.

Пес усиленно думал. В его душе что-то происходило, что-то менялось, словно огромный часовой механизм сдвинулся с места после долгого стояния. Шестерни дернулись, вспугнув пыльные облака, и двинулись вперед. Но он понятия не имел – что там впереди и к чему же движется его жизнь.

«В одном Марк точно прав. Я должен был быть рядом. Так больше нельзя рисковать.»

– Ты ведь понимаешь, – он услышал свой голос, словно со стороны, и только тогда понял, что начал говорить, – что теперь я действительно все так и стану делать? По инструкции и ни шагу в сторону.

Она обернулась и пристально посмотрела на него своими серыми глазами.

«Прости меня, Кир.» – слова застряли в его горле острой костью. Конечно, он так не скажет. Он проглотит их, и продолжит цедить совершенно не те слова, по–прежнему глядя в сторону, на мутную зеленоватую воду, окружавшую тоннель.

– И про «За ручку водить» Марк не шутил. Ты этого добивалась?

Кошка медленно серьезно кивнула.

– Конечно. Истеричные дамочки вроде меня умеют привлекать внимание любыми способами, включая взрыв половины человека неведомой херней.

«Я виновата перед тобой, пес. Марк прав. Глупо было удирать из-под пригляда. Прости, сторожевой пес.»

Тихо прошелестело в ее голове. Конечно, она так не скажет.

Судья посмотрел девушке в глаза. И тоже медленно кивнул.

Ну вот и договорились.

«Какие у него неестественно черные глаза все–таки».

Она пожала плечами, устало сощурилась и, расслаблено вытянувшись, сползла полулежа на сиденье. Глубокий облегченный вздох получился одновременным.

*      *      *

Это чувство было очень похоже на то, которое он испытывал у театра – ничем не обоснованное беспокойство, тревога. Они задержались в прибрежье Серой зоны еще на неделю, и Кира много времени проводила с Джекобом. Вот и сегодня она приехала к нему после очередного детского утренника, на котором собирала драгоценные Формы эмоций.

Все-таки он не нравился псу. Брюзга. Пухлый, изнеженный и холодный человек. Фауст не понимал, что кошка нашла в нем. Больше всего его раздражала в нем надменность. Парень не выбился из грязи в князи, но с самого начала родился в дипломатической семье. Родители воспитывали его, внушая мысль о превосходстве по праву рождения. Карьера росла, как бамбук, без видимых усилий – Джекоб воспринимал каждое новое назначение, как полагающееся ему априори. К людям же он относился как к материалу, как к средству достижения той или иной цели. Однако ради справедливости следует заметить, что у него были чудесные манеры. Он был замечательным оратором, умел создать приятное впечатление и держать внимание людей на себе. Он умел в нужный момент сказать шутку, рассказать забавную историю, посмеяться, похвалить. Но для Фауста вся эта шелуха смысла не имела – он видел людей иначе во всех смыслах этого слова.

Мужчины были знакомы. Еще в самом начале слежки за кошкой, Фауст подобрался к Джекобу в толчее министерства и как бы случайно, но довольно увесисто, толкнул его плечом. В момент удара они встретились глазами. Оба пробормотали что-то вежливо-извинительное, но что хотел, пес уже увидел – колючий взгляд избалованного вредного мальчишки. Губы помощника министра, улыбаясь, говорили «ничего страшного», но глаза кричали «голову с плеч этому холопу».

Теперь же, когда Фауст гораздо плотнее занялся кошачьей безопасностью, они пересекались еще несколько раз. Однажды вечером Кира с Джекобом выходили из театра, в который она затащила его, видимо, с большим трудом, а может быть даже обманом. Фауст курил и наблюдал из темноты как они вышли из здания, о чем-то споря. Кошка все время пыталась заглянуть другу в лицо, а он наоборот словно невзначай отворачивался, отстранялся. Затем он тихо сказал что-то такое, что девушка отшатнулась, пораженная. Развернулась и стала удаляться – с прямой спиной спокойным быстрым шагом по середине дороги. Пес покачал головой, пульнул окурком в сторону пруда и последовал за ней. Он вынырнул из тени совсем рядом и кошка, испугавшись, шарахнулась в сторону.

– Могу я спросить, почему ты опять идешь домой одна? – спросил он и по-собачьи сел на тротуар. Он был высоким, поэтому даже когда опускался на четвереньки, становился ниже девушки только на голову.

– Нет! – зло зашипела она на него.

«Что-то он ей очень обидное сказал. Чего ей сейчас хочется?» – подумал пес, продолжая упражняться в тактичности по методу Снейка. Они постояли и помолчали немного, схлестнув взгляды. Оскорбленный, готовый вылиться в скандал взгляд женщины и каменно-спокойный пса. Он просто смотрел, не меняясь в лице и не обращая на ее резкость никакого внимания.

– Тогда я просто провожу тебя, ладно?

Эти слова подействовали на кошку отрезвляюще. Она прикрыла глаза, нахмурилась и потерла рукой лоб.

– Да. Спасибо. Извини.

Они уже двинулись вперед по залитой фонарным светом пустой дороге, когда ее окликнул Джекоб. Он стоял немного позади, встревоженный, какой-то растрепанный и с недоумением смотрел на них.

– Кира? Что происходит? Кто это?

– Это Фауст, мой телохранитель. Я рассказывала тебе, что в КС заботятся о безопасности своих ученых.

Фауст внутренне усмехнулся, наблюдая за Джекобом.

«Спохватился. Теряешь контроль над ситуацией? Я понял в чем состоял спор – ты снова улизнул от того, чтобы довести ее до дому, предпочел поехать куда-то по своим подлизанским министерским делам, как делал уже много раз. Ты омерзителен. Эх, Кира, что ты с ним забыла?»

Парень переводил взгляд с него на кошку и обратно, не зная, как себя повести. Выглядел он обескуражено, как ребенок, который устроил истерику в магазине, а родители просто развернулись и ушли, не обратив на спектакль никакого внимания.

Пес решил немного развлечься.

– ХулиганОв пОлнО на улицах-тО, – Фауст любил создавать яркие образы и был в этом хорош. Чем лучше ты замаскирован, тем больше информации будет сказано в твоем присутствии. В этот раз он решил прикинуться деревенским дурачком, сделав глупое выражение лица и немилосердно Окая. – С сОбакой не так страшнО-тО. А тО, чтО ж этО девОнька Одна пойдет нОчью-тО – негОже, – он пожал плечами и заставил себя приветливо помахать куцым хвостиком. Краем глаза он отметил, что Кира давится смехом. Джекоб тут же снова обрел уверенность в себе и брезгливо смерил пса взглядом.

– Он еще и разговаривает?

– Джейк! – возмутилась кошка грубости друга.

– Понятно. Кируша, я тут подумал, черт с ним с банкетом, давай я завезу тебя домой. В конце концов, ничего не случится, если я немного опоздаю.

Кошка посмотрела на пса, словно спрашивая разрешения. Он снова пожал плечами.

– Мне-тО чтО? Я рядОм буду.

Он с прищуром смотрел на удаляющуюся к экипажу пару и неожиданно для самого себя тихо повторил: «Я всегда где-то рядом, Джекоб». Ему показалось, что по спине мужчины пробежал легкий озноб.

Да, Джекоб определенно не нравился Фаусту. Сейчас он сидел напротив его дома не скрываясь в служебном автоматическом мобиле и постукивал когтями по рулю. Он нервничал, как тигрица перед родами, и не мог понять источника своего беспокойства. Кира скрылась в дверях дома больше часа назад, и с той секунды он был словно на иголках. Нужно сказать, что в последнее время отношения между влюбленными были довольно прохладными, так, что это даже было заметно со стороны. Глядя на целеустремленную походку кошки, ее решительный вид, он подумал, что она приехала выяснять отношения.

Что же могло вызвать это гадостное сосание под диафрагмой? Какого рода опасность он ощущает в воздухе?