Песок в раковине

В этот миг, прервав его, на связь вышел Грит и сообщил, что его вызывает киборг Лиги Мандра.

– Не отвечай! – Спохватилась Анна. – Не выходи на связь! – А Ивайр скомандовал:

– На Грит, быстро!

Очутившись в крипте, Анна приказала Гиту, не отвечая ни на какие сигналы, немедленно уходить в гиперпространство, направляясь к границам Пскема. Когда переход состоялся, успокоенная, она начала подниматься из кресла, и вдруг села обратно.

– Что с тобой? – Спросил Ивайр.

– Не знаю. – Она коснулась лба рукой. – Голова вдруг закружилась. Я устала, как лошадь, нужно отдохнуть… – Сделав усилие над собой, она встала. Ивайр двинулся к ней, чтобы подать ей руку, но не успел – она совершенно неожиданно мягко и тяжело упала на пол, сильно ударившись головой.

В первый момент Ивайр не особенно встревожился. Она в самом деле устала, и пережила сильный стресс. Успокоив Грита, он поднял её на руки и вошёл в лифт, чтобы отвезти в её апартаменты; но в лифте, при ярком свете, посмотрел на её лицо и передумал. Под глазами Анны пролегли совершенно отчётливые синие тени, и сама она с каждой секундой становилась всё горячее и всё тяжелее повисала у него на руках. Ивайр, не раздумывая, велел лифту ехать на лабораторный уровень.

Инфекционная лаборатория никак не реагировала на его попытки войти, и он воспользовался вялой рукой Анны. Невзирая на угрозы лаборатории, вскрыл панель и наладил для Анны систему жизнеобеспечения. Ему необходимо было во что бы то ни стало привести Анну в чувство и заставить её передать ему командование лабораторным уровнем, иначе он мог не суметь ей помочь. Он прибег ко всем известным ему способам, и наконец она открыла глаза.

– Анна, как ты? – Спросил, заглядывая ей в глаза и отмечая, что лицо её пожелтело, тени стали гуще, а дыхание стало чаще и труднее.

– Мне нехорошо. – Пожаловалась она.

– Сосредоточься. Ты должна передать мне командование этим уровнем, чтобы я мог тебе помочь.

– Что делать?

– Не терять сознание. – Ивайр осторожно посадил её перед контрольной панелью. – Держись, ладно?

– Я попробую. – Голова её упала на плечо Ивайра, но глаза она держала открытыми. Повторила вслед за Ивайром обязательную формулу передачи.

– Пусть ваш заместитель положит руку на панель. – Согласилась лаборатория. – Ваше имя?

– Кайл Ивайр. – Ответил он.

– Кайл Ивайр, подойдите к контрольной стене для сканирования сетчатки. Спасибо. Какие будут приказания?

Он ещё надеялся, проводя анализы, пока лаборатория бесстрастным голосом не сообщила ему диагноз: кровь Анны поражена чрезвычайно активным вирусом, который убьёт её максимум за восемнадцать часов. Анна не слышала – она опять была без сознания. Ивайр поместил её в реанимационный блок, а сам занялся выяснением природы поразившего Анну вируса.

– Этот вирус был выведен в лаборатории Биэлы искусственным путём. – Просмотрев архивы, ответила лаборатория. – Это редкая мутация вируса волчьей чумы, смертельная для мероканцев, кортиан и савалян, и смертельно опасная для представителей других человеческих рас, включая кинтанианскую. Вероятность смертности для первых трёх рас: сто процентов. Вирус нечувствителен к обычным средствам борьбы с вирусами этого вида. Для остальных человеческих рас вероятность смертности: девяносто два процента. В результате мутации этого вируса возник антивирус, безопасный для людей и гуманоидов, но смертельный для насекомых Ак-каи.

– Он существует? – Спросил Ивайр.

– Носители вируса и антивируса хранились на Биэле. Вирус был изъят хозяином Лиги десять лет назад. Дальнейшая его судьба неизвестна. Антивирус был похищен мятежниками Агой в числе многих других опасных вирусов шесть лет назад. Его дальнейшая судьба так же неизвестна. Новая культура не была произведена.

Несколько секунд Ивайр просто сидел, глядя на монитор, где увеличенные реснитчатые запятые пожирали красные кровяные тельца Анны и беспрестанно делились, заполоняя весь экран. Он вспомнил. Это он доставил вирус на Мерак. Он шёл по своей мёртвой планете и заражал её чумой… от которой теперь умирает Анна.

– И всё-таки я тебя убил. – Сказал он в экран. Нет, этого не могло быть. Это не могло быть правдой! Боль и шок были такими, что он даже не мог осознать их, тупо пережидая первый приступ отчаяния и ужаса. «И всё-таки убил. – Твердил он безостановочно про себя. – Всё-таки убил».

Каким-то образом он всё-таки взял себя в руки и заставил размышлять. Сдаваться не следовало; Анна уже точно не сдалась бы. Несколько минут Ивайр всерьёз изучал возможность заморозить Анну в криостазе и попытаться восстановить антивирус. Лаборатория выдала прогноз: триста восемьдесят два года.

– Что ж, – заметил он, – скорее начнём, скорее закончим… – Даже не думая, что говорит. Мозг продолжал лихорадочно работать. Что-то шевелилось в памяти. Что-то, связанное с Агой… Зачем он выслеживал их? Шесть лет назад… На Элва-Мауне?!

– Это невозможно. – Сказал он монитору.

– Это не рекомендуется. – Согласилась лаборатория. – Вероятность благоприятного исхода равняется двум процентам.

«А это моя судьба. – Сказала Анна. – Мне всегда удаётся попасть в один-единственный день, или в одно-единственное место».

– Но не до такой же степени! – Воскликнул он.

– Это наиболее оптимистичный прогноз. – Возразила лаборатория. Ивайр встал и пошёл в хранилище, где они с Анной оставили белый шар с Элва-Мауна.

Не обращая внимания на защитную систему и рискуя вновь повредить глаза, Ивайр вскрыл хранилище и вернулся с шаром к Анне. Это оказалось правдой: шар был носителем антивируса, похищенным мятежниками Агой с Биэлы. Некогда было предаваться эмоциям: времени у Анны оставалось не так уж много. Ивайр изготовил культуру и ввёл в её кровь вместе со стимуляторами, лекарствами, витаминами и прочими реанимационными препаратами.

Целую вечность ничего не менялось. Ивайр терпеливо ждал, не отводя взгляда от бледного, с синими тенями под глазами, с обмётанными губами лица Анны. Он уже готов был к тому, что опоздал и процесс стал необратимым. Но где-то через пол часа дыхание и пульс стали ровнее, и лаборатория сообщила:

–Состояние стабилизировалось. Дальнейшее улучшение произойдёт, предположительно, в течение четырёх стандартных часов.

Ивайр закрыл глаза и опустил голову, приходя в себя. Пережитый ужас был таким сильным, что ему понадобилось время, чтобы прийти в себя и освоиться с переменой. Только что он пережил её смерть, практически реальную, и понял то, о чём догадывался и раньше: эта женщина стала для него всем. Это была не привязанность, не дружба, не нежность – это было чувство более глубокое, более сильное, более страстное. Он любил её, как мужчина, которым давно не был, и это потрясло его. Что делать с этим нелепым чувством, он не знал. Как жить и вынести неизбежный контакт Анны с живыми людьми, мероканцами, кинтанианами? Если даже пеллиан и этого мерзкого красавчика Гиссара он еле вынес? Он хотел жить, он хотел быть с ней, он так хотел быть с ней, что ему самому было страшно. Не сделает ли он её жертвой своего желания быть с ней рядом, не лишит ли её всякой надежды на иное общение? Он всегда был эмоционален и пристрастен, а теперь – особенно. Что ему стоит внушить самому себе и ей тоже, что единственный выход для неё – скрыться в космосе навсегда?! Тем более что это кажется логичным.

Время шло, а он не мог разобраться с собой. Ей не будет плохо с ним где-нибудь на неизвестной никому, далёкой планете. Ей тем более не будет плохо с ним на Грите. Он будет всем для неё, так же, как она – всем для него. Он компенсирует ей то, чего не может дать, такой заботой, и такой преданностью, что она никогда не почувствует себя в чём-то обделённой.

Бред! Нельзя решать за неё! Предложить ей выбрать…Она спросит: «А что будет с тобой?» – и он ответит: «Не беспокойся обо мне…Мне в Союз путь заказан». – И тогда она, конечно…

Совершенно прежним, человеческим жестом он спрятал лицо в ладонях, не в силах смотреть на спящую Анну. Он мог погубить её в своём стремлении быть с нею! Из самых добрых побуждений, с самыми благими намерениями лишить её всего, кроме себя! Он хотел этого больше всего на свете, и даже пытаясь быть справедливым, он на самом деле искал лазейки для того, чтобы обмануть самого себя! К тому же это было почти реально. Почти благоразумно. И очень несправедливо.

Когда Анна пришла в себя, она была ещё очень слаба, но чувствовала себя лучше, чем несколько часов назад. Несколько секунд они с Ивайром просто смотрели друг на друга, потом Анна спросила:

– Что со мной было?

– Мерак заражён искусственным вирусом.

– А лекарство ты где нашёл?

– Белый шар с Элва-Мауна.

– Да ну? – Встрепенулась Анна, и Ивайр был вынужден остановить её:

– Не напрягайся! Ты ещё не здорова.

– Я к себе хочу. – Капризно поморщилась она. Ивайр проверил датчики:

– Какое-то время побудь здесь. Ещё рано. А я побуду с тобой, чтобы ты не скучала.

И он неотлучно находился с нею. Рассказывал разные истории о том времени, когда был разведчиком дальнего космоса – в основном, про различные инопланетные вирусы и связанные с ними печальные, жуткие и счастливые истории. Он знал и помнил потрясающее количество различных историй, случаев и казусов, и Анне всё это время было на самом деле интересно. Она слушала его с удовольствием, отмечая про себя какую-то перемену. Он стал каким-то не таким, как до Мерака, и она приписала это найденной воде. Она немножко гордилась собой, и немножко печалилась – сама не знала, от чего.

А ещё ей всё время казалось, что в его взгляде на неё появилась печаль. Он словно жалел её, или страдал из-за чего-то? Анна не решалась спросить. На всякий случай выяснила, когда ей стало получше, чем болела, какие это может иметь последствия и не случилось ли с ней чего непоправимого, но оказалось, что она в полном порядке, хотя слово «чума» произвело должное впечатление. Значит, его печаль – а она была такой явной, что Анна не могла успокоить себя, что это ей-де только кажется, – относилась не к её состоянию. К чему-то либо связанному с ним самим, либо с Гритом, либо с их будущим. На её вопрос он только посмотрел, и сменил тему. Анна растерялась. Вернулась к себе, поболтала с Ликаоном, но быстро потеряла нить разговора. Задумавшись снова, сидела так очень долго, уставившись в одну точку. Вспоминала, анализировала, размышляла.

– Мне нравится быть владелицей Грита. – Сообщила затем Ликаону. – Я поняла здесь, что обожаю роскошь. Раньше я просто не знала такой роскоши, вот и думала, что мне она не нужна. А фиг-то там. Мне нужны твои наряды, спа, шикарная ванная, твоё обслуживание, удобная постель, цветные простыни, причёски, уход. Всё это мне жизненно необходимо. Но всё же самое захватывающее – это ощущение могущества. Если подумать, то в моей власти очень многое, такое, чего я и представить себе раньше не могла. И всё кажется таким реальным, что просто голова кругом. Иногда я начинаю мечтать, как девчонка, как я приведу Грита к Земле и заставлю их всех разоружиться и заключить вечный мир. Главное – это кажется таким реальным! Трудно отказаться от этих мыслей, они так соблазнительны и…

Она не договорила: раздался сигнал, и вошёл Ивайр. Сел напротив: