Блуждание. Сага «Исповедь». Книга шестая

И этот, получив по заслугам, приземлился с окровавленным носом.

Жюзьен застыла. Она могла их всех сравнять с землёй, помочь мужу заткнуть им рты, но не хотела. Все их грязные обвинения теперь заслужены, и ей не совестно за то, что это так. В любом случае над нею бы издевались, если не прямо, то за глаза. Теперь хоть не обидно!..

– Беги, обласкай свою шлюху, мальчишка! Ты – идиот! – бубнил мужик со сломанным носом.

Реми сплюнул в их сторону и, потерев разбитый кулак, вышел на дождь.

– Это твой папа, Дариен… – сказала Жюзьен и мальчик, вырвавшись из-под плаща матери, бросился отцу на встречу.

– Ты сам бегаешь? – Реми опешил. Увидев чёрные как ночь глаза, ещё больше поразился. Поднял мальчугана на руки. Дариен знакомым жестом провёл ладошкой по родному лицу, удостоверившись, что это действительно его отец, и обнял его за шею. От этой сцены даже пьянчуги заткнулись.

– Ты видишь?!

Малыш кивнул головой.

– Мой сын видит! – закричал от восторга Реми так, что услышали и на другом конце деревни. Закружив мальчугана и расцеловав его мокрое лицо, он подошёл к Жюзьен, и они вместе двинулись в сторону дома.

Жюзьен молчала – её разбитое сердце в груди кровоточило тоской, но разумом она понимала, что поступила правильно, не лишив Дариена отцовской любви, и главное – не оставив самого Реми в одиночестве.

В доме было прибрано, заправлена постель. На столе – хоть шаром покати, в холодной плите тоже.

Она сняла мокрую одежду, чтобы переодеться в своё старое домашнее платье. Реми смотрел, как жена торопится, судорожно натягивая рукава, и представлял, что её касался другой, от этой мысли душа корчилась в адских муках, наполняясь желчью и обидой. Сняв с Дариена промокший костюмчик, такой же чужой, как и всё, во что они были одеты, Реми хотел швырнуть его в огонь, но удержался, понимая, что ребёнок ни в чём не виноват, а ему такой одежды сыну не купить.

Жюзьен начала готовить из того, что удалось отыскать. Тушёная картошка с морковью и жаренным луком, да ещё единственное яйцо, которое она вбила в жаркое в самом конце. В доме запахло едой. Муж с женой ещё не сказали друг другу ни слова. Поели так же молча, не глядя в глаза.

Дариен изучал обстановку прикосновениями, понимая, что всё родное, знакомое, только видел он дом, где родился, впервые и оттого был несколько шокирован. После богатого отеля всё казалось здесь таким старым, мрачным и некрасивым. А потухшее лицо матери и вовсе вызывало тревогу.

– Дядя Бернард приедет за нами? – с детской наивностью спросил малыш. Жюзьен выронила из рук только что вымытую тарелку, и та со звоном разлетелась блестящими осколками по полу.

Она начала собирать стёкла и поранилась, кровь струйкой потекла по пальцам.

– Ой, мамочка! Тебе больно? – Дариен впервые так близко увидел порез и, побледнев, пошатнулся.

Реми успел вовремя подхватить сына на руки.

– Останови кровь, ты же умеешь!

Их глаза встретились, и Жюзьен густо покраснела.

– Я виновата перед тобой…

– Я знаю!

Дариен открыл глаза.

– Всё хорошо, малыш, маме уже лучше! – Реми отнёс сына на кровать, вернулся к ней и, оторвав лоскут от чистой простыни, замотал рану, предварительно обработав яблочной самогонкой.

– Себе помогать отказываешься, значит, – он затянул зубами узел на её повязке.

Жюзьен, ни жива ни мертва, отстранёно смотрела на всё, что происходит.

– Я виновата перед тобой! – вновь повторила она.

– И что? Что ты хочешь, чтобы я сделал?! Избил тебя до полусмерти, тогда тебе станет легче? – он схватил её за плечи и потряс.

– Я виновата перед тобой, Реми! – в третий раз произнесла Жюзьен, и в этот момент перед её глазами возник далёкий образ Бернарда.

– Замолчи! Ради Бога, иначе я тебя убью!.. – Реми прижал к себе жену и вынес бурный поток её рыдания. Держал крепко, не отпускал, истерика накрыла Жюзьен с головой. Она вырывалась и била его в грудь кулаками, но не пользовалась своей силой, а только человеческим бессилием.

– Я тоже не святой. Мы оба виноваты, что не сберегли наши чувства… Ты вернулась, и это – главное. Как дальше жить, мы решим потом. Ты здесь – дома, и я никому не дам тебя в обиду. А если хочешь – уедем, я найду работу и мы где-нибудь устроимся, там, где тебя не будут знать, преследовать и унижать… Мне больше нечего терять. Я не повесился лишь потому, что ждал тебя и верил: ты придёшь, откроешь однажды эту дверь и останешься со мной.

– Любимый! – Жюзьен покрывала поцелуями его родное измученное лицо и благодарила Бога, что не дал ей поступить иначе. Этот человек – её муж, её Реми, и что бы ни случилось, они должны быть вместе до тех пор, пока смерть не разлучит их.

ЧАСТЬ 3. ГЛАВА 7

Дело близилось ко сну. Дариен уже посапывал в своей детской кроватке. Дома было тихо и тепло. В камине догорал огонь.

– Иди ко мне, – Реми подозвал жену, и она послушно приблизилась к нему, он, не вставая, уткнулся в её мягкую грудь. Было слышно, как учащённо бьётся беспокойное сердце. Руки Жюзьен безвольно повисли. Он прижал её к себе сильнее, ощущая любимый запах своей женщины. Он тосковал по ней всё это время и сходил с ума, а теперь, когда она рядом, так близко, то словно и неживая.

– Ты больше не любишь меня?

– Люблю, – не задумываясь, ответила она.

– Тогда почему?.. – он не закончил вопроса.

Она погладила его рукой по волосам и заглянула в глаза цвета тёмного шоколада.

– Дай мне время.

Жюзьен всем телом ещё помнила на себе прикосновения Бернарда. Её кожа хранила его нежность, губы помнили поцелуи, и в крови ещё не потухло разожжённое им пламя.

Реми почувствовал отторжение и отстранился. Снял рубашку, штаны и молча залез в постель. В постель на двоих, перешедшую им в наследство от его родителей. Жюзьен осталась стоять, потерянная и еле живая от усталости, не зная как поступить. Теперь ей казалось, что она предаёт Бернарда. Но делать нечего, лечь отдельно, значит ещё больше оскорбить мужа. Оставалось только надеяться, что он не станет настаивать на чём-то большем.

Переодевшись в ночную рубаху, легла. Реми уже спал или делал вид, что спит. Он даже не пошевелился. Жюзьен сжалась в комочек рядышком, стараясь его не потревожить. Замерла. Тишина. Но напряжение не сходило и, уже время спустя, когда она проваливалась в дрёму, услышала тяжёлый вымученный вздох. Нет. Реми не спал. Не до сна ему было этой ночью. Ядовитая гадюка жалила его и обгладывала кости, проползала по кишкам и кусала за самое сердце. Он вспомнил, как когда-то ревновал Жюзьен к брату и даже представлял, что убьёт его за неё. Но потом она отдалась ему и сделала самым счастливым, а там, где счастье – нет места ревности и сомнениям. Кто же теперь избавит его от этих страданий? Он мог настоять на своём, мог даже силой овладеть ею, заставить её вновь принадлежать себе. Зная Жюзьен, из-за чувства вины, она бы позволила, уступила. Но вот проклятье, это не вернёт её сердца, в глубине которого занозой застряло чувство к другому мужчине.

У неё тоже пропал сон. Теперь она переживала, что муж вновь страдает из-за неё. Попыталась прижаться, погладила тихонько рукой. Он отвернулся, со вздохом, лёг на бок. Мускулистые плечи, крепкая молодая спина, привыкшая не разгибаться от тяжёлой работы, выросла перед ней. Вот он – родной и близкий, всё тот же, но…

Вспомнила про женщину, которую застала здесь. Она тоже лежала в этой кровати. Что было между ними? Или просто пили вместе? А когда пьют, разве не возникает особое желание? «Я тоже не святой», – сказал Реми. Значит, было… Было здесь, на этой кровати?! Жюзьен отвернулась, ей стало больно. Больно вдвойне за них обоих. Нужно было что-то делать, как-то исправить это. Стереть из памяти, пока не поздно.

Реми повернулся и невольно коснулся её спины. Взрыв. Ведомая животным инстинктом, Жюзьен набросилась на него, как разъярённая кошка. Он тоже был скорее груб, чем нежен. Самец доказывал самке, что он сильнее и кто в доме хозяин. Такой бурной страсти между ними ещё никогда не было. Лишь совсем выдохшись, они уснули. Барьер пал, но только на время. Зато теперь было найдено «лекарство». Говорят, муж и жена – одна сатана. Наверное, в этом что-то есть.

ЧАСТЬ 3. ГЛАВА 8

Начали заново выстраивать свою жизнь. Кропотливо, день за днём, стараясь избегать взаимных упрёков. Однажды, наводя порядок в шкафах, Жюзьен встряхнула курточку Дариена и из потайного кармашка посыпались крупные купюры. Чтобы заработать такие деньги, Реми нужно полгода батрачить не разгибая спины. Жюзьен ещё раз проверила курточку, трепетно собрала их и, свернув, засунула в лиф платья, под самое сердце.

«Бернард, мой любимый Бернард, ты позаботился и об этом! Если Реми узнает, непременно сожжёт их, а нам сейчас очень нужны деньги. Мне нужно каким-то образом представить их ему, но как?» – судорожно думала она, понимая, что ещё одна капля масла в костёр мужниной ревности, и беды не миновать. Ей и так еле удавалось поддерживать хрупкий мир в семье.

В очередной раз она направилась к аптекарю, чтобы помочь с травами. Шла быстро, на людей не смотрела. Кто-то злословил ей в след, кто-то втихаря крестился. «Плевать!» – думала она, стараясь изо всех сил не использовать колдовские чары. Есть вещи, которые нужно просто терпеть, терпеть до тех пор, пока хватит терпения.