Вестник Зла. Герои Хаула. Книга 1

Вестник внимательно глянул на эльфийку.

– Ты в порядке? – спросил он с некоторым беспокойством.

– Отвали, – выругалась Нинель, пытаясь справиться со своими чувствами и резью в глазах.

Она посмотрела на темную фигуру Вестника, который вновь начал спускаться по тропинке, вьющейся по краю склона. Солнечный свет въедался в глаза, вызывая головную боль и слёзы. Собравшись с силами, Нинель сделала пару шагов вслед за тёмной фигурой, но споткнувшись о камни, полетела вниз и ободрала колени. Вестник обернулся, глядя как эльфийка встаёт, потирая ушибы, и молча терпя боль.

– Ты ничего не видишь при свете дня, – произнёс Вестник утверждающим тоном.

Нинель глянула на Вестника, в свете солнечных лучей который стал всего лишь размытым пятном, от слёз, что ручьем текли из сощуренных глаз девушки. Тёмное пятно зашевелилось и направилось к ней. Нинель замахала рукой, пытаясь отгородится от Вестника, приближающегося к ней, беспомощной и слепой, но Вестник схватил её под руку и повел по склону, придерживая её, чтобы она опять не упала.

– Что ты делаешь? – возмутилась Нинель, но понимала, что он всего лишь пытается ей помочь.

– Спрячемся в камнях, – произнёс Вестник. – День был тяжелый, отдохнём и начнём путь ночью.

Нинель покорно отдала себя ему в руки.

Вестник нашёл завал камней, который образовывал естественный грот, с тёмным полумраком внутри. Всё это время, пока он искал укромное место, Нинель словно во сне шла ведомая им за руку. Появилось головокружение, ноги и руки дрожали. У неё разрывалась голова от чудовищной боли в глазах, она ничего не видела, и её беспомощное положение пугало девушку. Когда Вестник завёл её в узкий проход пещеры, она уже валилась с ног. Нинель опустилась на влажные, холодные камни и прислонилась лбом к стене, чтобы хоть как-то снизить головную боль и убрать головокружение. Её глаза перестали слезиться – она попала в мир мрака, который теперь был ей гораздо привычнее. В гроте были щели, через которые падали косые лучи солнца, но в отдаленном углу было достаточно темно, и Нинель отползла в защитную тьму.

Вестник молча опёрся спиной о стену, скрестив руки на груди и разглядывая эльфийку. Шли минуты, а он всё молчал. Нинель же была настолько занята своим ужасным состоянием, что не сразу поняла, что он на неё смотрит. Она скосила на него глаза, пытаясь понять, что же он сделает в следующую минуту. Но он продолжал просто стоять.

«Может он уже спит? – саркастически усмехнулась Нинель. – Ведь лица его я всё так же не вижу».

Девушка огляделась и, найдя наиболее сухой камень, уселась на него, обхватив себя руками и подтянув колени к груди, чтобы согреться. В пещере было ещё холоднее, чем на улице, и ветер поддувал через щели в камнях.

Вестник зашевелился, и Нинель резко вскочила, схватившись за оружие. Её зашатало, и она опёрлась рукой о стену. Но Вестник даже не обратил на неё внимания, протиснувшись в узкий выход из грота. Нинель осталась одна.

Эльфийка задрожала от холода и опять опустилась на камни, кутаясь в свой плащ, который не особо хорошо согревал. Нинель задумчиво посмотрела на свою трясущуюся руку. Она не понимала, что происходит с её телом, но понимала, что это из-за резкой смены миров. Когда она попала в Сахан, у неё тоже поначалу была слабость и головокружение, и ей было тяжело дышать. Но потом она привыкла и всё прошло. Нинель была уверена, что теперь будет то же самое.

Неожиданно, Нинель поняла, что боится Хаула. Боится выйти из мрака пещеры в открытое холодное пространство светлого мира. Девушка сильнее сжала кулаки. Больше всего её расстроило, что она не может переносить свет. Как ей жить теперь в этом мире, если её глаза могут видеть только в темноте? Неужели ей придется существовать в пещерах, выходя лишь по ночам? Нинель раздраженно и низко зарычала – тоже Саханская привычка, с помощью которой она общалась с тварями во дворце, которые не умели говорить и понимали лишь рык. Ей приходилось часто сражаться с ними за еду или за воду, и рычание помогало ей устанавливать границы. Вскоре она начала рычать всегда, когда была недовольна.

И сейчас Нинель была недовольна собой. Тем, что она была беспомощна и слаба. Это было непростительно для Саханца, ведь сила там решала всё. А теперь она как слепой беспомощный котёнок! Нинель принялась вспоминать, как разводить огонь, чтобы согреться. В Сахане она полностью утратила этот навык, в котором не было необходимости. У неё ничего не было под рукой, что могло бы развести огонь, и согреть её. Девушка вспомнила, что в её мешке должна быть рыба, которую она поймала в реке Сахана. Если она сможет поесть – это немного согреет её.

Выпотрошив рыбину, Нинель принялась есть сырое мясо, как уже давно не делала, но воспоминания об этом были ещё достаточно свежими.

Падающий от выхода на пол пещерки свет померк, и Нинель вскочила, выставив саблю, однако, не уронив при этом еду, прижимая кусочки рыбы к себе.

В пещеру протиснулся Вестник Зла и бросил на пол ветки.

Нинель от удивления открыла рот и опустила саблю. Вестник Зла принялся разводить огонь.

– Что ты делаешь? – спросила ошарашенная его действиями Нинель.

– Развожу огонь, – прошипел Вестник.

– Но зачем?

– Чтобы ты согрелась.

Нинель оторопело смотрела, как Вестник Зла развёл огонь и принялся выдалбливать один из камней в своде грота кинжалом. Вскоре у него это получилось, и дым от разгоревшегося костра пошёл вверх, частично выходя сквозь выдолбленную щель, частично же проникая сквозь другие трещины, выдуваемый ветром наружу.

– Эльфы вроде не едят сырое мясо, – пробормотал Вестник, разглядывая Нинель, лицо которой было испачкано в крови.

Нинель растерянно глянула во тьму капюшона своего странного спутника. Она перевела взгляд на рыбу и начала осознавать, что сейчас произошло. Она словно со стороны увидела себя, словно маленького дикарёнка, который думал лишь о выживании. Но девушка не выпустила из рук кусочки рыбы, которые были слишком важны для неё. Еда, которая была бесценна.

– Я хотела кушать, – оправдываясь, пролепетала Нинель, хотя понимала, что не обязана отчитываться Вестнику Зла о своих действиях.

Вестник опять скрестил руки на груди и уставился на неё.

– Тогда кушай, не буду тебе мешать, – насмешливо произнёс он.

Нинель почувствовала тепло огня, свет которого разливался по пещере и был намного ярче, чем огонь Сахана, имеющий там не яркий, фиолетово-красный цвет. Желтый огонь Хаула тоже щипал глаза, и эльфийка прикрылась рукой, в которой держала саблю.

– Даже пламя меня раздражает, – пробормотала Нинель.

– Потом ты снова сможешь смотреть на свет, не боясь за свои глаза. Только это будет не раньше чем через месяц, – произнёс Вестник Зла.

Нинель недоверчиво посмотрела на него.

– Зачем ты мне помогаешь?

– Не знаю, – ответил Вестник после небольшого молчания. – Возможно, мне просто жаль тебя.

– Жаль? – удивилась Нинель. Она даже не сразу поняла значение этого слова, прозвучавшего на Всеобщем языке. В языке демонов не было слов о жалости. Девушка рыкнула, раздосадованная тем, что опять разговаривала на языке демонов, забывая о своих родных языках, на которых она не говорила уже много лет.

– Демоны не могут испытывать жалости, – язвительно заметила она.

– Не могут, – согласился Вестник Зла и замолчал.

– Но ты говоришь, что испытываешь ко мне жалость, – продолжила Нинель в раздражении.

– Да, – кивнул Вестник.

– Но согласен, что демоны не испытывают жалости? – продолжала Нинель, пытаясь понять мотивы странного существа, которого она продолжала считать демоном Сахана.

– Да, – уже не так уверенно отозвался Вестник. Казалось, он был озадачен этими вопросами.

– Тогда почему ты испытываешь жалость?! – в негодовании воскликнула Нинель.

– Не вижу связи между твоими вопросами, – насмешливо ответил Вестник. – Может, ты неправильно их задаешь?

От негодования, Нинель зарычала.

Вестник поднял одну руку, успокаивая эльфийку.

– Не рычи, ты же не животное, – произнёс он.

Нинель смолкла. Эти слова сильно задели её.