Сказка о девяти адептах

– Мэтр, Вы представляете, он с алтаря свалился, – с трудом выговорили экспериментаторы сквозь смех.

Ольгарт озверел

– Ваш товарищ сломал руку! – рявкнул он. – Это, по-вашему, смешно?

И наткнулся на недоуменный взгляд

– Ну, сломал, и что? Считайте, что это мы ему ломиком сломали. Мэтр, да Вы послушайте, это же поэма! Дрыгался он, как припадочный, ну и шлепнулся в конце концов. Мы засмеялись, а он возьми и ляпни: «чего ржете, больно же». Представляете? Мы его пытать собрались, а ему, понимаете ли, больно! А он думал, что мы ему на алтарь кофе с булочками принесем? О-о-ой! Представляете, заходим мы втроем в алтарную, Уйх ложится, а мы кофе с булочками тащим!

И два идиота, усевшись в обнимку на пол, зашлись от хохота.

– В алтарной, между прочим, пол каменный! А если бы он разбил голову и расплескал земную сущность? – взревел взбешенный Ольгарт. – Что и как мне тогда оживлять? Это почки-печенки можно отрастить заново, а земную сущность не восстановишь! Ясно вам, кретины?!

Смех вдруг прекратился. Да так внезапно, как будто кто-то укрыл комнату Покрывалом Тишины. Мальчишки хмуро переглянулись и встали с пола.

– Пошли ставить фиксаторы?

– Ага.

– Не надо фиксаторы! Я больше не… – завопил Уйх

– Когда принцесса научится лежать на алтаре неподвижно, тогда и расстегнем, – сердито проговорил Койер. – Или ее высочество сразу пойдет домой?

– Нет! Не надо домой, лучше фиксаторы. Только вы никому не рассказывайте, ладно?

– Ты идиот, или как? А если еще одна принцесса найдется? И разобьет-таки голову?

– Ладно, – постановил Рохор. – Просто скажем ребятам, что с алтаря свалился один из нас. И хватит об этом. Пошли работать.

Они не безнадежны, – думал Ольгарт, глядя вслед уходящим мальчишкам. – Они все-таки не безнадежны. И во всем, конечно же, виноват Нуар.

9. О девушке и шопинге.

– Угу, – флегматично согласилась Сельда. Все было естественно и понятно. Кому, как не ей, единственному стоящему телепортисту в команде, отправляться в Кревергорт за покупками для мэтра? На знаменитом черном рынке столицы можно купить все, что хочешь, и рыжего демона в придачу. Так что одежду ордена Жизни она раздобудет без проблем, а то мэтра черный плащ почему-то нервирует. Форменной орденской одежды нет в свободной продаже? Конечно нет. Но на такой вот случай и существует черный рынок. А еще она добудет для мэтра книг по магии Жизни. Магические книги тоже просто так не продаются, но на такой вот случай… в общем, все ясно.

Ах, говорите, столичный черный рынок место очень и очень криминогенное, и молодой девушке не стоит? Не смешите мои ботфортики. Не приведи боги кому-то попытаться сделать глупость.

– Только не удумай заявиться в столицу в черном плаще, – напутствовали Сельду товарищи. – Если не забыла, наш орден в королевстве запрещен. Да-да, мы понимаем… но ты идешь за покупками, а не для поразмяться. Оденься крестьянкой или небогатой горожанкой.

– Хорошо, – кивнула Сельда.

Лесянская девушка имела весьма смутное представление о том, как одеваются вышеуказанные персонажи. Но на этот случай существует библиотека. Не так ли?

***

Адептам и младшим магистрам не полагалось отдельной кельи. Жирно будет. Собственно, для них вообще не существовало понятия индивидуального жилья. Спали они в дортуарах на шесть или восемь человек с двухъярусными кроватями, обедали в трапезной. Учились в лекториях и ритуалиях – помещениях, предназначенных для отработки практических навыков по применению различных магических действий и ритуалов. Читали в библиотеке. Боевые навыки они тренировали на аренах, там же и выясняли отношения посредством разрешенных и даже поощряемых начальством поединков. Ну а Силу адепты обретали в алтарных, употребляя по назначению выделенное (возмутительно малое по их единогласному просвещенному мнению) количество рабов. Были еще и хозяйственные работы, сводившиеся в основном к зарядке простеньких амулетов или черновой обработке заготовок под оные.

А что ж еще поручишь адепту? Мыть полы и туалеты? Ну, это, извините, через чур. На такую работу в ордене выделялись рабы. Весьма старательные, кстати сказать – понимали, что за малейшую провинность завтра же попадут на алтарь.

Хотя… такое понятие, как форс-мажор никто не отменял. Ну, не подвезли вовремя рабов… ну, бывает. Тогда уборщики шли под нож, а уборка и мытье всего, что ни есть в ордене сваливалось на очень этим обиженных адептов.

А сексуальные потребности адепты, как и их старшие братья и сестры, удовлетворяли в лупанарии, куда отбирались рабы и рабыни помоложе и потоварнее видом. А как без него, лупанария? Черный маг или магиня не должны отвлекаться от учебы, самосовершенствования или работы и терять свое ценное время на всякие пошлые интрижки. А уж обретать насквозь предосудительные привязанности… ну, это вообще полное непотребство.

***

– Вы пользуетесь лупанарием? – с неодобрением спросил как-то раз Ольгарт у Рохора, услышав обрывок разговора на эту тему.

– Да, конечно, – ответил тот в своей обычной лаконичной манере.

– И девушки тоже?

– А что, они не люди? – удивился Рохор. – Им, по-вашему, ничего не надо?

Ольгарт покрутил головой. Надо, конечно, кто б спорил. И девчонкам надо, и мальчишкам. Но, по его твердому убеждению, для этого не нужно никакого лупанария. Впрочем, здесь Черный орден, чего ж еще можно ожидать?

Он замолчал, задумался уже о другом.

– Мне казалось, что вы относитесь к рабам с сочувствием.

И осекся. С чего он, собственно, это взял?

– А разве мы им что-то плохое делаем? – пожал плечами Рохор. – В лупанарии, да будет Вам известно, строгий учет и контроль. Там скрупулезно записывают, кем сколько раз пользовались. Кого меньше всех употребили – того ждет подвал. Так что тамошние рабы каждому пользователю очень даже искренне рады.

Рохор вдруг хихикнул.

– В еде и посещениях лупанария у нас не ограничивают никого, даже адептов. Адепт должен быть обеспечен всеми предметами первой необходимости, он будущий черный маг, или почему? Наш архимаг, он, скотина, заботливый.

– Скотина, – согласился Ольгарт.

Конечно же, во всем виноват Нуар.

***

Мы отвлеклись. Хорошо знакомым нам девяти адептам была выделена непрестижная спальня аж на десять мест, расположенная внизу, почти у самой воды.

Что сподвигло на этот выбор Нуара? Впрочем, речь не об этом.

В дортуаре ржали. Ржали взахлеб, с привизгом и стонами.

– Ох, мама дорогая. Где ты видела таких крестьянок?

– На картине – невозмутимо отвечала Сельда. – Да, конечно, у той девушки была коса, но мне неохота ее создавать. Бантик, правда, на моих волосах не держится, но я его примагичила – теперь не свалится.

Сочиняя себе костюм, Сельда честно просмотрела в библиотеке кучу разнообразных иллюстраций. И приглянулся ей… о, великие боги… приглянулся ей лубок. Пасторальная такая картинка с молодой пейзанкой на фоне ядовито-зеленых лугов и ярких, аляповатых, кретински улыбчивых коровок. Сельде понравился ее наряд, за исключением некоторых непрактичных вычурностей, разумеется. Ну посудите сами, зачем юбка такая длинная? Ходить же неудобно. Попробовала бы красотка прогуляться даже не по лесной чащобе, а хотя бы по кустарнику! И коса эта дурацкая за все бы цеплялась. В общем, Сельда переработала увиденное творчески и предъявила коллективу результат.

Так что стояла она посреди дортуара, одетая в широкую пеструю юбку до колен, красные гольфы и с огромным, размером поболее ее головы, красным бантом в волосах. Еще два здоровенных банта украшали желтенькие ботики. Дополняли композицию множество бантиков по подолу юбки и вороту рубашки.

– Вот. Красивая картина. Называется «Крестьянка на пастбище», – сообщила Сельда и предъявила товарищам взятый в библиотеке лубок.