Сказка о девяти адептах

– Не-а. В нашем ордене имеет смысл быть или архимагом, или как я… по хозяйственной части. Другие должности не обещают долголетия. Да и у архимагов-то насчет долголетия дела обстоят не очень. Много разного мешает, всякие там Правые Руки, Левые Руки, любимые ученики…

– А может быть, еще и всякие там хозяйственники? – саркастически осведомился Нуар.

– Хочешь сказать, что кто-то из моих подчиненных замыслил против нас с тобой каверзу? – картинно удивился Сихсеган. – Да что ты, брат! У меня порядок. Но мы что-то увлеклись грустными разговорами. Давай лучше новости посмотрим. Что сегодня в ордене интересного?

Сихсеган запустил в воздух магическое Око, и оно полетело по широкой дуге над Цитаделью, транслируя в головы мэтров всё, что попадало в поле его зрения.

***

Приближалось время отбоя, и большинство обитателей непрестижного дортуара на десять мест уже собралось здесь. Только Уйх и Оф куда-то запропастились.

Обстановка была мирной и домашней. Рохор и Кивк спали, закрывшись Покрывалами Тишины, так и не удосужившись дождаться заветного сигнала отхода ко сну. Гева тоже лежала на своей кровати, укрывшись Покрывалом Тишины, но не спала – вертела в руках музыкальный артефакт Октаэдр и, дотрагиваясь пальцем до его граней, выбирала композицию чтобы послушать ее перед сном и на оный сон вдохновиться. Сельда сидела на подоконнике, глядела на море и, свесив ногу вниз, ловила холодные соленые брызги. Лиакол подложил под спину подушку и читал, подвесив над книгой маленькую, но довольно яркую шаровую молнию. А Койер и Эрк материализовали между своими верхними кроватями висящий в воздухе столик для игры в шарики. Они не сподобились определиться в выборе материала, так что столик получился какой-то эфемерный, полупрозрачный и расплывающийся по краям. Но шарики сквозь него не проваливались, так что ж вам ещё?

Шарики весело щелкали по насквозь неправильному столику. Звук при этом тоже получался какой-то неправильный, с шипящими и свистящими нотками. Лиакол недовольно косился вверх, а потом создал крошечный воздушный кулачек и послал в раздражающий его объект. Тот качнулся в бок, шарики посыпались на пол.

– Зараза! – заорал Койер и запустил в нарушителя спокойствия подушкой.

– Спасибо, – флегматично поблагодарил Лиакол и подложил под спину неожиданно прилетевший подарок. Кто б спорил, с двумя подушками гораздо удобнее.

Койер фыркнул, и, свесившись с кровати, послал в Лиаколову молнию облачко пара. Та заискрила, затрещала и закономерно погасла – электричество, будь оно хоть пятью пять раз магического происхождения, с водой не дружит.

Как это ни неожиданно, продолжения дебоша не последовало. Лицо Лиакола стало вдруг каким-то напряженным, и он, немного помедлив, посмотрел вверх – туда, где под потолком висел осветительный Шар… тоже почему-то неправильно, криво и косо. Шар под его взглядом выпрямился и занял предписанную нормативами позицию.

Койер задумчиво взглянул на благонравно повисший светильник.

– Спать пора, – глубокомысленно высказался он и дематериализовал столик.

Лиакол вернул ему подушку. Сельда, мельком скользнув взглядом по светящемуся Шару, неохотно слезла с подоконника и, пройдя вглубь комнаты, легко запрыгнула на свою верхнюю кровать, надменно проигнорировав лесенку.

И вот тут в дортуар ворвался Уйх.

– Ребята! – энергично завопил он. – Послушайте, что расскажу.

Лиакол и Эрк синхронно покосились на Шар.

– Да над этой историей весь орден потешается, – почему-то обиделся Уйх. – Слушайте, вам говорят. Все слушайте!

Он растолкал спрятавшихся под Покрывалом Тишины, а потому не слышащих его воплей товарищей, и объявил:

– Ох, умора! Наш глубокоуважаемый мэтр Дорон изготовил сегодня совершенно потрясную химеру. Она войдет в историю черной магии как образец своеобразного совершенства… в смысле, ничего глупее не создаст уже никто и никогда.

– Дорон любит химер, – констатировал Рохор.

– Любит, но без взаимности, – отметил Лиакол.

– Это как? – озадачился Эрк.

– Любить-то он их любит, но как-то ничего у него с ними не складывается.

– Трус он, вот и возится с химерами, – встряла Сельда. – Хочет, чтобы вместо него другие дрались, хотя бы и химеры.

– Кончайте тараторить, – возмутился Уйх. – Слушать будете? Ну так вот, решил он сделать двуглавого пса. Убил двух собак, а дальше захотел проверить одну идею… сделать все не по схеме, а совсем даже наоборот…

– Это как же?

– Ну как… когда создают химеру, объекты сначала убивают, потом сшивают, а потом поднимают то, что получилось. А он вычитал где-то, что если наоборот, то есть в смысле сначала поднять, а уже потом совмещать, то тогда… вообще-то, я сам не очень понял, но должно выйти что-то очень хорошее и очень-очень правильное.

– И как оно? – заинтересовались слушатели.

– Получилось действительно шикарно! Увлекся, значит, наш мэтр процессом трансформации, да и выпустил зверюшек из-под контроля. А они как друг другу в морды вцепятся! Охнуть не успел, как съели.

Уйх захохотал.

– Что съели? Морды?

– Да. И вообще головы. Пока туловищами не срослись, не остановились. Так что вместо двухголовой химеры получилась двухзадая. Топчется посреди лаборатории такое… восемь ног и две задницы с торчащими вверх хвостиками.

В комнате радостно взвыли.

– Так вот, – излагал Уйх, вдохновленный всеобщим и весьма себе горячим одобрением. – Топчется, значит, лапками скребет, а с двух концов из нее сыплется… как что? Сам не понимаешь? Головами собственными она обожралась, ясно?

– Врешь, зараза! – возмутился нестройный хор голосов. – Она же мертвая, что из нее может сыпаться? Это жрать мертвые могут, а что б наоборот… ты вообще некромантию хоть чуть-чуть изучал?!

– Да уж не знаю, что, – развел руками Уйх. – Я как-то не приглядывался. Если так уж интересно, возьми у меня воспоминания… да не знаю я, чьи они, зануда! Они по всему ордену ходят. Так вот, возьми их и исследуй эту проблему с тщанием, потом и нам расскажешь.

Народ заржал в голос. Да так, что светящийся Шар под потолком запрыгал и закачался. Лиакол посмотрел вверх и остановил бестолковые дерганья многострадального осветительного артефакта. Шар завис… что характерно в том самом первоначальном косом и кривом положении.

– Отбой тревоги? – переспросил Эрк, проследив за взглядом товарища.

– Да.

– И что это было?

– Око. Там, за окном, – объяснил Лиакол. – Я эту дрянь чую безошибочно, вот и повернул шарик. Как договорились.

– А теперь?

– А теперь этого Ока нет.

– Нету, ну и чудненько, – включился в разговор Рохор. – Так что ты хотел нам рассказать, Уйх?

– Э-э… да, в общем, это всё, – озадачился тот. – А что, разве мало?

– Тьфу! – рассмеялся Рохор. – А я-то думал, что ты из-за шарика на хохмочки переключился. У тебя был такой вид, как будто что-то важное.

– А разве не смешно? – обиделся Уйх.

Он хотел высказать еще что-то недовольное, но в комнату ввалился запаздывающий к отбою Оф.