Если у блондинки проблемы с головой и два автомата – это не ее проблемы, или Мечты массового поражения

– Я сяду у твоих ног? Восточный стиль, как оно романтично… будто я эта… одалиска какая. С бубном, – Маня улыбнулась во всю свою широкую бугристую морду.

– С каким еще бубном?!

– Ну как же… так полагается… восточная одалиска должна бить своему повелителю в бубен. И петь. Эй! – зычно взревела она – Кто-нибудь! Ковер сюда.

Ковер появился в комнате прежде, чем Маня успела закончить фразу. Пушистый восточный ковер, мягкий, удобный и цветастый до полного ошеломления. Маня смаху плюхнулась на него, аж пол задрожал.

– Я спою тебе, о повелитель, – объявила она. И взвыла дурным голосом:

– Владимирский централ, ветер северный!

– Я тебе сейчас как двину в твой собственный бубен! – окончательно осатанел гость. – По стенке размажу. Ты у меня так запоешь! Забудешь, как вообще пасть разевают.

– Я опять что-то не то сделала? – удивилась Маня. – Извини, я простой бандит… да… Кстати, мне нравится этот ковер, – сообщила она. – Он тоже изящный. Почти как мое любимое кресло. Во всяком случае он гораздо лучше, чем безликая ерунда, в которой сидишь ты. Ой! Это что ж такое… опять не то выходит? Мы что же, по этикету должны поменяться местами?

– Ты у меня когда-нибудь доиграешься, гадюка, – пообещал гость. – Ох, доиграешься.

Маня кивнула. Конечно, она когда-нибудь доиграется. Люди ее профессии и положения редко умирают своей смертью. Она доиграется, но не сейчас. Она ему пока что нужна.

– Пришибить бы тебя, заразу… но ведь потом мороки не оберешься, – ворчливо проговорил гость. – Ищи тебе замену, корячься… У меня что, дел других нет? Но когда-нибудь я так и сделаю, даже если потом об этом пожалею.

Это да, мороки не оберешься. Она, Маня, специально позаботилась иметь в ближнем кругу несколько равноценных людей, влияние которых в группировке было примерно одинаковым. Так что с ее смертью неизбежно начнется раскол, раздрай и междоусобица. Будет тогда группировка вам все так же полезна, господа Чужие? То-то же.

Впрочем, перегибать палку все же не стоило.

– Водку будешь? – примирительно спросила Маня.

– Некогда чаи гонять, – рыкнул гость, видимо людские напитки особо не различающий. – Говори, зачем звала?

– Информация, начальник. На Большую Землю отправляют экспедицию. Всю из себя такую солидную и совсем-совсем секретную. Вот только предлог для ее отправки совершенно нелепый.

– Да-а? Налаживают собственный канал для переправки артефактов?

– Ясен пень.

Гость задумался, почесал бугристый затылок трехпалой когтистой лапой.

– Это важная информация, – неохотно признал он. – Ты работаешь хорошо. Вот и терплю тебя до поры, заразу наглую. Экспедиция не должна дойти, ясно?

– Кто б спорил? – удивилась Маня.

– Вот и не спорь! – не совсем логично отреагировал гость. – Камни можешь взять себе. За работу.

– Я опять-таки спорить не стану, – согласилась Маня с подчеркнутым смирением.

– Зараза! – однообразно высказался гость и растворился в воздухе.

Маня посмотрела на опустевшее кресло и улыбнулась. Постом она достала уже знакомый нам графинчик, с привычной осторожностью поставила на хрупкий столик. Уселась нога за ногу в жалобно скрипнувшее компьютерное кресло, щедро плеснула водки в чайную чашку с драконами. И замурлыкала негромко, как-то очень лирично и неожиданно вполне себе музыкально:

– Владимирский централ, ветер северный…

Она была очень удовлетворена прошедшей встречей.

* * *

– Не могу. Я давал подписку, – терпеливо ответил профессор.

– Ха!

– Для тебя, может быть, и «ха». А для человека, проработавшего столько лет в режимном институте, это очень серьезно. И вопрос, по поводу которого полковник развел эти, как ты говоришь, дурацкие тайны тоже очень серьезный. Уж поверь мне. Полковник, это тебе не Воропаев, он зря ничего засекречивать не будет.

Крысуля почесала затылок и вдруг хихикнула.

– Полковник… – медленно протянула она. – А не пойти ли мне к нему на предмет грязного шантажа?

– Это как? – насторожился профессор

– Сам прикинь, – широко улыбнулась девушка. – Я никаких подписок не давала, потому что знать ничего не знаю. А раз так, то я могу говорить что хочу, где хочу и кому хочу. Разумеется, речь идет всего лишь о моих предположениях. А предполагаю я, что бумаги Воропаева едут на Большую Землю для отвода глаз. Чьих? Да всех и всяческих. Мало ли кому может понадобиться посылочка для институтского московского отделения. Но, поскольку наши самые серьезные друзья-соперники – Чужие, то, как я думаю, цирк рассчитан прежде всего на них.

Она полюбовалась на хмурое лицо профессора, улыбнулась еще шире и продолжила:

– Что за посылочка? Этого я тоже не знаю. Но, поскольку Вепрь вдруг стал ужасно загадочным и молчит о своей работе как рыба об лед… В общем, на Большую Землю по всей видимости посылают какое-то его эпохальное достижение… за каким чертом, тут уж у меня идей нет. Но с чем связана работа этого нашего таинственного графа Монте-Кристо? Прежде всего с проблемой выхода, ага? В общем, проинформирую-ка я полковника о том, что намерена пройтись по кабакам Склифа и обсудить свои умозаключения с каждым, кто не будет затыкать уши.

– Не вздумай! – сказал профессор резко.

– Это с какого бы вдруг перепугу?

– Одаренная-то ты одаренная, но такая дура… даже не знаю, какими словами выразить. Блондинка! Во-первых, если ты пойдешь рассказывать байки по Склифовским кабакам, то для экспедиции шансы дойти мгновенно сведутся к нулю.

– Но я же не собираюсь действительно трепаться по Склифу, – оскорбилась Крысуля. – Я только хочу пугнуть полковника, чтобы он мне все рассказал. Я тоже могу дать подписку, в чем проблемы?

– Пугнуть полковника, ну надо же! Он, знаешь ли, не из пугливых. Если ты припрешься его шантажировать… Судьба шантажистов обычно бывает не очень приятной, особенно если они выбирают жертвами серьезных людей. Нашла кого пугать. Детективчики почитываешь?

– О как! – опешила Крысуля. – Он что же, меня убьет? Но ведь я из своих.

– Он должен обеспечить безопасность экспедиции любой ценой. И он ее обеспечит.

Теперь уже профессор с иронией смотрел на ошарашенную физию девушки.

– Но, скорее всего, до смертоубийства не дойдет. Посадит тебя под замок до окончания похода… и еще кое-каких дел, которые за этим походом последуют. Это может оказаться весьма надолго. Посидишь, поскучаешь… глядишь, поумнеешь хоть немного. Хотя нет, ты, по-моему, безнадежна. Все поняла? Брысь!

Она, кажется, хотела сказать что-то еще, но на профессорском столе звякнул телефон.

– Аркадий Георгиевич, полковник очень просил Вас зайти.

Крысуля глянула завистливо

– Тьфу, зараза, – пробормотала она себе под нос и вымелась из комнаты.