Хроники Нордланда. Грязные ангелы

– Да не жмись ты! В городе, чем он больше, тем легче спрятаться. А знаешь, почему? Народа много, и никто не смотрит друг на друга. Ходи по улицам, смотри, радуйся жизни.

Приободрись, парень! Всё хорошо. Эх, давно я здесь не был! Когда я уезжал, это был ещё совсем маленький городок, пара лодок, так, почти деревенька… А теперь, смотри ты, какой здоровенный стал! Я и не ожидал. В сам город не пойдём; с восточной стороны, у заставы, трактир был хороший, «Золотой Дракон» назывался, стоял в дубраве… Надеюсь, он там и остался, больно там была кухня хороша… И хозяйка тоже. Эй, малютка, хочешь чего вкусного?

– Не хочу, спасибо. – Алиса так и ехала верхом, к большому удовольствию коня, которого звали Лаки.

– Ну, в «Золотом драконе»-то я тебя накормлю! А то клюёшь, как воробей, и худенькая такая! – Они миновали порт, и свернули направо, вдоль городской стены, по берегу Ригины, впадающей здесь во Фьяллар. Здесь тоже была дубрава; с каменной набережной два крестьянина ловили рыбу; гуляли куры, козы и телята, гудели пчёлы, пели и свистели птицы. Тропинка привела Нэша и Иво с Алисой к живописному трехэтажному трактиру, стоящему в тени большого дуба. Пел петух, звонко залаяла собачка, встречая незнакомцев. Симпатичная девица лет двадцати двух, с весьма откровенным декольте, встретила их в дверях, и, кокетливо поглядывая на Иво, поинтересовалась, чего они хотят.

– Есть отдельные комнаты наверху, где можно поесть в уединении, а можете остаться в общем зале.

– Спасибо, милая, – сказал Нэш, – нам отдельную комнату.

– Какой хорошенький студентик! – Шепнула девица Иво, словно бы случайно коснувшись его грудью. Он покраснел: он впервые общался со свободной, одетой женщиной, и впервые стал объектом заигрывания, и растерялся. Девица была старше него, но в его вкусе: худощавая, узкобёдрая, с небольшой высокой грудью. А он не привык к долгому воздержанию в Приюте. У него чуть не пропал аппетит, но то, что та же девица принесла им наверх, в чистенькую небольшую комнатку с узорчатым окошком, выглядело так аппетитно, что он на время забыл об этом. Гречневую кашу с грибами согласилась есть даже Алиса, понравились ей и вишни в меду, и брусника с жимолостью, и солёные огурчики с чесноком и хреном. Нэш налегал на тушёную капусту со свиными ножками, похлёбку из гусиных потрошков и крепкий холодный сидр из запотевшего кувшина.

– Скажи-ка, – обратился он к девице, – а хозяин у вас…

– Хозяин умер, царство ему небесное, три года уже как. А хозяйкой у нас вдова, госпожа Марта Ван Штурм, в церкви сейчас, но вот-вот должна вернуться. Вы знакомы с ними, господин?

– Да… Бывал я здесь частенько лет десять назад. Помню, хозяюшка твоя была молоденькая совсем, новобрачная, а хозяину… Лет сорок пять, однако, было?

– Да, он старенький был у нас. Так давно-то меня не было, конечно. Я бы вас запомнила!

– Меня все помнят. – Добродушно усмехнулся Нэш. – Это точно. Ты спроси хозяйку, помнит ли она Натаниэла Грэя, он, мол, кланяется ей.

– Обязательно. – Поиграла ямочками девушка, то и дело стреляя глазками в Иво. Тот совсем растерялся, не понимая этих знаков, но инстинктом верно угадывая их цель и не смея поверить в это.

– А Гранствилл далеко отсюда? – Спросила Алиса, которую волновало только одно.

– День пути. Если утром выйдем, на рассвете, то к темноте дойдём.

– Мы будем здесь ночевать? – Почти испугалась Алиса.

– А что? – Отхлебнул сидру Нэш. – Отдохнём. Здесь хорошо, тихо, спокойно. Ты не волнуйся, маленькая. – Они уже рассказали ему про Гэбриэла и свой договор с ним. – Не мог он нас обогнать. Если только по реке поплыл; я поспрашиваю здесь людишек, и узнаю – судя по вашим словам, парень он заметный, проскользнуть тайком не мог. Все, кто в Гранствилл идёт, проходят через Блумсберри, его не минуешь. За «Драконом» застава, так вот, помимо этой заставы, на Гранствиллскую дорогу не попадёшь. Есть ещё дорога, из Старых Черёмушек, но если он такой же, как вы, он её не найдёт.

– И он вряд ли нас обогнал. – Сказал и Иво. – Если он ранен, может быть, он до сих пор добирается. Он ведь в самом деле очень заметный, ему труднее, чем нам.

Алиса промолчала, опустив голову. Ей было так страшно за Гэбриэла! Иво сейчас задел самое больное место; она так боялась, что его всё-таки поймали и вернули назад! Да, она чувствовала, что он жив; но он мог быть жив, и в плену у Хозяина, и как ей мучительно было думать об этом! Она робко взглянула на Нэша, вновь подумав, согласился бы он помочь им спасти Гэбриэла, если это так, и что они могут предложить ему за это. Ей и в голову не пришло, что она могла бы предложить ему себя – а если бы пришло, Алиса никогда не пошла бы на это. Только Гэбриэла она любила, только ему могла принадлежать. И только он был нужен ей.

Постучав, появилась девушка и сказала:

– Хозяйка вернулась. Я передала ей ваш поклон, и она просит вас к себе, она вас отлично помнит!

Нэш с готовностью встал, вытирая рот платком.

– Вы пока ешьте, – сказал Иво и Алисе, – никого не бойтесь, а если что, зовите меня!

– А вы куда?! – Испугалась Алиса.

– Хочу с хозяйкой поздороваться. И потолковать… О том, о сём. Не бойся ты, маленькая, место здесь приличное, спокойное. Здесь вы одни, никто вас не потревожит.

Он вышел, сильно пригнувшись в дверях, и Алиса с Иво остались одни.

– А ты как думаешь, он уже в Гранствилле? – Спросила Алиса.

– Не думаю. – Ответил Иво. – Он действительно, очень заметный. Нэш прав. Ему сложнее, чем нам с тобой.

– Иво, – Алиса прижала кулачки к груди, – а что, если… Хозяин поймал его, и он там?!

– Я не знаю. – После мучительной паузы признался Иво. – Я думал об этом; но я не знаю. Мы с тобой такие… глупые. Мы ничего пока не можем. Я думаю поговорить об этом с Нэшем. Подождём ещё немного, и будем пытаться что-то делать. Бросить его нельзя; но и погибнуть с ним вместе – не вариант. Ты же понимаешь.

– Если они его поймали, они же его мучают! – Прошептала Алиса, и Иво, помрачнев, отложил ложку. Когда он думал об этом, у него перед глазами вставала Галерея и тамошние ужасы – он видел их только мельком, но запомнил на всю жизнь. Если Гэбриэл там…

– Алиса, мы ничего не можем. Пока не можем. Нам надо подождать, а пока ждём, придумать что-то. – Иво погладил её по руке. – Не мучай себя.

– Я не могу. – Горько прошептала Алиса. – Я всё время думаю о том, как его обидела, как мы расстались. Не вынесу, я не вынесу, если он умрёт… Так нельзя, Иво, так нельзя, это страшно, это несправедливо…

В дверь постучали, и Алиса вцепилась в рукав Иво, сразу побледнев. Вошла девушка с кувшином:

– Я подумала, вам пить хочется. – Близко подошла к Иво и нагнулась, почти прижавшись к нему. – Если захотите ещё что-нибудь, – она откровенно взглянула на Иво, – я внизу, в зале. Клиентов пока нет… Я свободна. – Она понизила голос, и Иво сглотнул, глядя ей в декольте.

– Она такая странная. – Прошептала Алиса, когда та ушла. Иво вздрогнул:

– Почему?

– Она на тебя так смотрела. Словно хотела съесть.

– Да? – Иво, чувствовавший смятение и желание, встал, и Алиса вновь переполошилась:

– А ты куда?!

– По нужде. – Соврал Иво. – Не бойся!

– Боюсь!

– Закройся изнутри. Вот засов. Я постучу и скажу, что это я; Нэша ты тоже узнаешь. Ну же! Перестань, ты же не маленькая.

Он не очень представлял себе, что будет делать, да и не мог представлять; Хозяин промыл ему мозги точно так же, как любому мальчишке в Садах, и Иво до сих пор так и представлял себе женщин: бесправными, покорными существами, безропотно исполняющими любые приказания мужчин. В каждой деревне он убеждался, что это, мягко говоря, не так. Эти женщины, свободные, пугали и озадачивали его. Что он должен был думать, что делать, как вести себя с ними?..

Оказалось, что ничего сложного тут не было. Девушка внизу вытирала стойку, игриво улыбнулась ему:

– Что-то нужно?

– Да, я… – Иво глянул ей в декольте и покраснел. Нехитрая одежда простых горожанок: рубашка, присборенная у горла, корсажик, поддерживающий грудь и подчёркивающий талию, и шерстяная юбка с широкой каймой, – практически ничего не скрывала.

– А ты хорошенький. – Поиграла ямочками девица. – Откуда такой?

– Из… из Ашфилда… То есть, из Гранствилла… Я хотел сказать…

– Какие хорошенькие пареньки живут в Гранствилле! Повезло тамошним девчонкам! Меня зовут Гретель, а тебя?