Запах теней

– Присядьте, – с напыщенной строгостью скомандовал Георгий и указал на противоположную от него кровать, – мне необходимо рассказать всё. Пришло время, так сказать.

«Давно пора»

Они послушно сели. В предчувствии длительных разъяснений Знаков бросил беглый взгляд на Алису, но к собственному удивлению обнаружил для себя, что девушка достаточно спокойна, словно уже давно в курсе всех событий, и её трудно чем-то удивить. Она лишь ответила ему многозначительным взглядом, мол «всё в порядке», который немного заглушил его тревогу и заставил полностью переключиться на старика.

– Давно пора, – повторил мысли Дмитрия новый Анатолий. – Нет. Нет. Сейчас – пора. Тем более, что они всерьёз восприняли проблему под названием «Угроза от людей», которая ставит под вопросом их дальнейшее существование.

Георгий уставился на Знакова. Его глаза наполнились грустью, а губы сжались в тонкую линию:

– Я до последнего момента верил, желал, чтобы этого не произошло, но… – старик замер, будто к чему-то прислушиваясь, и через секунду добавил, – …но до них дошло, понимаешь? Они осознали угрозу. Хотя, по всем понятиям, заражённые неизлечимой болезнью, навсегда лишившей их того дара, что наградил нас господь, они не должны были… Но, что случилось, то произошло, и этому не миновать. Они близко, крайне близко. Я бы даже сказал, что уже здесь.

– О чём вы? – не выдержал Дима. – О чём вы говорите? И вообще, как вы… Анатолий, как вы смогли… Это какой-то фокус или…?

– Какой же ты всё-таки балбес, Дима! Посмотри на Алису. Ей не потребовалось каких-либо объяснений, чтобы понять, кто сейчас стоит перед вами, – вздохнул Георгий. – Свет, великий свет наградил её разум могучей силой и открыл тайны неподвластные ни одному человеку. Я прав, девушка?

– Отчасти да, – робко произнесла Алиса. На удивление, никаких ощущений не возникло – ни страха, ни отвращения, ничего. Она просто знала, кто он, и всё. Такое ощущение, будто эти знания были у неё всегда. В определённый момент, в нужный момент, они рефлекторно раскрылись.

– Отчасти да, – повторила она и хотела добавить, что всё немного иначе, но промолчала. Слова старика неожиданно навели девушку на мысль, которая с вальяжным гонором проскрипела, что любой другой на её месте, возможно, мог воспринять богиню света совсем иначе. Иными словами – в другом обличие. Старик не догадывается о Мите, точнее – о той форме существа, живущего в ней. Эта идея казалась невероятной, но вполне достойной, чтобы иметь право на существование. Поэтому Алиса ограничилась коротким ответом, решив не вдаваться в излишние подробности.

– Мне нравится твой ответ. Он несёт в себе загадку, – новый Анатолий задрал голову, – никакой однозначности. А ведь ещё совсем недавно я был уверен, что уникален в своём роде, что мир отрыт передо мной, как книга – бери и читай, что на всём белом свете нет ничего такого, чего нельзя познать. Но, увы – я ошибался. И меня это радует, безумно радует. Вы даже не представляете, насколько радует! Впрочем, мне не нужны разъяснения по этому поводу – они нужны вам.

– Хватит говорить загадками, – не выдержал Знаков, – мы не для того пришли сюда, чтобы забивать голову различными тайнами и философскими умозаключениями. Мне нужно понять.

– Да, молодой человек, мне не знакома твоя боль, и я искренне сожалею о твоей женщине. Потерять всё…

– Что вы можете знать об этом? – сорвался Дима, – Вы ничего не знаете. Вы даже не представляете, через что мне пришлось пройти, какое безумие испытать на себе? И вы сидите здесь, этакий всезнающий маг и волшебник, важничаете, бросаете пустые полуфразы, которые просто выводят меня из себя. Вы думаете, я пришёл сюда, чтобы слушать вашу хрень?

– Нет, – с избыточным спокойствием ответил Георгий, – не теряй головы, Дима.

«Что ты можешь знать об этом?»

– Я её уже потерял. С тех самых пор, как весь этот кошмар начал преследовать меня по пятам. Если кто-нибудь назовёт меня сумасшедшим – я не буду спорить с ним, поскольку как-то иначе объяснить это, я не в состоянии.

Знаков опустил голову, взглянул на единственное сокровище, подаренное той женщиной, что многие годы дарила ему любовь и ласку. Большая стрелка часов вздрогнула и застыла. Всё-таки удивительно, почему некоторые вещи происходят именно в тот миг, когда на них попадает твоё внимание.

– Ты не сумасшедший, Дмитрий, – лицо нового Анатолия напряглось, морщины стали глубже, – никогда им не был и никогда не будешь. Как раз ты и есть тот, кого можно смело назвать уникальным, единственным в своём роде. И теперь, заглядывая назад в свою прошлую жизнь, в свою историю, я с уверенностью могу утверждать, что ты – не случайная ошибка природы. Ты – её лекарство. Она создала тебя для излечения, чтобы уничтожил вирус и освободил её больное сердце.

«Что-то подобное я уже слышал»

– Здесь в этой больнице… – продолжил Георгий, – …находятся те, кому по воле жестокой судьбы пришлось столкнуться с теми же проблемами. Конечно, не совсем с теми же, но отчасти они схожи с твоими.

– О чём это вы? – удивился Дима.

– Люди не сходят с ума просто так. Ваш мозг лишён такой возможности, он собственно не может регрессировать сам, понимаешь?

«Ваш?»

Старик явно что-то скрывал, не хотел говорить. Ему с трудом давались слова, и он с тщательностью выбирал нужные, чтобы преподнести всё именно так, как необходимо – ничего не упустить и, в то же время, не взболтнуть лишнего. Такие странности наводили Знакова на нехорошие мысли, которые в безумном круговороте он пока что не мог зацепить и осознать.

– Они бросаю людей в бездну безрассудства, – старик внимательно всматривался в Димины глаза. – Они убивают сознание.

– Они? – не понял Дмитрий.

– Да, я говорю о тех, кто не может оставить тебя в покое. О тех, кто убивает. О тех, кто проникает в тело и сжигает душу. О тех, кто лишён собственной души. О тех, кто слепо хочет только одного – истребления, – в спешке Георгий достал из кармана рубашки носовой платок, вытер им раскрасневшееся лицо, потом засунул его обратно и на мгновение замер, будто прислушивался к звукам из коридора. – Этим беднягам, я говорю о находящихся здесь больных, довелось испытать вторжение в собственный разум. Чужой и достаточно сильный дух просто разламывал сознание человека и вгонял его в то состояние, которое вы люди называете «сумасшествием».

«Вы люди, значит?»

– Человеческий мозг не выдерживает такого издевательского натиска и… В итоге: тысячи, миллионы людей с психическими расстройствами, которые зачастую не помнят что с ними произошло. Ещё одно удивительное свойство серого вещества блокировать ненужную, я бы даже сказал вредную, память. Миллионы людей. А сколько ещё более стойких и крепких не могут смириться с горькой участью обретённого безумства, лёжа на нарах в тюремной камере?

– Вы хотите сказать, что… – Знаков был шокирован.

– Я хочу сказать, что люди не сходят с ума сами по себе. – вновь оборвал его на полуслове новый Анатолий. – Причиной умопомешательства являются они, их наглое вторжение. Ты никогда не задумывался, что испытывают люди, когда в их душу проникает зло, живое зло?

Георгий бросил взгляд на напуганную девушку и уточнил:

– В твоём случае, Алиса, я уверен, всё происходило совсем иначе, – старик снова уставился на Знакова. – Злой дух. Демон. Существо. Как хочешь – так и называй.

Об этом Дмитрию задумываться не приходилось. То, что где-то совсем рядом обитают эти существа, живут в жалких условиях на грани смерти без средств на существование, умудряются проникать в человеческие души и творить зло, он узнал ещё день назад, как побывал в их логове, но о последствиях их бесцеремонного проникания, кроме жестоких убийств, размышлять не доводилось.

– Эти твари вселяются в нас, убивают и оставляют сломанную душу? – поразился Дмитрий.

– Да. Всё так, Дима. Это происходило всегда и происходит сейчас. Каждую минуту, может секунду, на земле сходит с ума ещё один человек, очередная ёмкость для исполнения чёрных дел. Скажу больше, никто из людей не выдерживает, – старик умолк, тяжело вздохнул и добавил: – Кроме тебя.

На лице Дмитрия возник страх. Как он мог забыть тот странный сон, в котором открылись многие тайны минувшего, с особым трепетом скрываемые все эти годы глубоко под коркой его рассудка матерью? Он также как и другие был их жертвой, очередной «ёмкостью». Вновь воспламенились полотна прошлого, озаряя и без того израненную душу бликами пережитого в далёком детстве кошмара. Тени пытались проникнуть и завладеть его телом, сводили с ума, истязали, наполняли каждую клеточку невыносимой болью, но не смогли сломить маленького мальчика. Ребёнок преодолел зло и сделал ещё нечто большее.

В горле мгновенно пересохло, язык прилип к нёбу, а дыхание остановилось. Дмитрию захотелось крикнуть: «Вот видите, всё сходиться! Я, чёрт возьми, сумасшедший». Но вместо этого лишённое влаги горло только прохрипело:

– Кроме меня.

– Да, кроме тебя. Ты уникален, и я уже говорил об этом. Ваш мир удивителен, – старик закрыл глаза. – Он великолепен! Вы испытываете огромное количество ненужных, лишних, дефектных, бессмысленных эмоций, как хочешь – так и называй, но… они прекрасны! Они и есть жизнь, понимаешь? Ваше существование просто брызжет мириадами восхитительных чувств, образуя видимое поле настоящей неподдельной жизни. Способность ощущать, испытывать некое состояние… Удивительно! Любить – слепое чувство разумных существ, которое в конечном итоге и движет вами…

«Вами…»

… Ты уникален и ты смог расколоть систему.

Вот теперь Дмитрия действительно охватил панический ужас. Он вскочил с койки и, превозмогая скрипучую боль в обезвоженной глотке, чуть ли не задыхаясь, прошептал:

– Вы… это невозможно…

«Один из них»

– Возможно, Дима, – новый Анатолий открыл глаза. Сейчас, как никогда, он с особенной жесткостью взирал на ошарашенного Знакова. – Да. Это так. И, знаешь, я благодарен тебе.

Больше всего на свете Дмитрию сейчас же захотелось убраться подальше отсюда. Не видеть никого, убежать и забыть всё. Спрятаться и умереть. Раз и навсегда поставить точку во всём этом кошмаре, чтобы судьба уже, наконец, забыла дорожку к нему.

Знаков почувствовал лёгкое прикосновение к ладони, и вышел из оцепенения. Он обернулся: Алиса держала его за руку. Её гипнотически спокойный взгляд подействовал умиротворяюще, заставив Дмитрия понемногу придти в себя.

– Дима, он был им всегда, и тогда, когда вы впервые встретились, – тихим голосом произнесла девушка. – Он другой и… хочет помочь.