Две в одной

– Да только ушла она куда-то, – сказал хозяин, толстяк с круглым лицом и венчиком пушистых волос на макушке.

Собака, немного покрутившись в сомнениях по первому этажу гостиницы, подошла к лестнице и там уже уверенно потянула на второй этаж.

– Там, – кивнул хозяин. – Там её комната.

– Мы будем сидеть здесь, – Дорт указал хозяину на стол, стоящий недалеко от входа в мало освещенном углу за лестницей, но с весьма хорошим обзором обширной харчевни, которая и занимала весь первый этаж гостиницы.

– Принеси нам поесть. Когда она придёт, незаметно покажешь её. Например, почешешь себе шею, когда будешь с ней разговаривать. Этот жест издалека видно. Сам понимаешь, никому ни слова. Даже слугам. Если она узнает, что её ищут и сбежит, то только из -за твоего длинного языка. Тогда хуже будет только тебе.

Когда хозяин отошёл, Дорт разлохматил себе волосы, забрал у егеря его шапку, нахлобучил на самые глаза. Его, конечно, не было в замке, когда эта особа наблюдала за жителями замка, и она вряд ли его узнает, но лучше подстраховаться. Тёмный угол, где они сидят, им в помощь.

Хозяин принёс миску для собаки, поднос с едой и бутылкой местного пива, Дорт расплатился, чем расположил к себе этого сразу заулыбавшегося толстяка. Видимо, он даже и не надеялся, что ему заплатят за обед.

Довольно долго они просидели в этой гостиничной харчевне. Егерь оказался хорошим рассказчиком и травил охотничьи байки, Ирги искренне хохотал, собака дремала под столом. Дорт тоже принимал участие в веселье, но сидел он лицом к двери и ни на минуту не забывал об основной цели их присутствия здесь. Через два часа его напряжённое ожидание закончилось. Хлопнула дверь, вошла ничем не примечательная женщина в простой одежде, и хозяин почесал шею, покосившись на их стол в углу. За ней шёл грузчик, тащивший на плечах большой новый сундук.

Дорт толкнул в бок Ирги, чтобы он тоже запомнил её в лицо. Похоже, что описать эту особу кому-либо для опознания у них не получится. Лицо женщины было самое обыкновенное и никаких особых примет не наблюдалось.

– Что и следовало ожидать, – подумал Дорт.

Когда женщина поднялась на второй этаж и скрылась из вида, Дорт встал, потянув за собой всю свою компанию, и все они, махнув на прощание хозяину, вышли из гостиницы.

– Половина дела сделана. Теперь нужно отследить когда и куда она поедет со своим сундуком, а там её встретят и проводят.

Они пошли к тому постоялому двору в Чисе, от которого отправлялись общественные кареты на восток в направлении столицы и в близлежащие городки, где им сообщили, что раньше завтрашнего утра ничего никуда не отправляется. А вот завтра утром отправится карета на Кордень, куда два дня пути, а вот в Кордени уже ходят общественные кареты прямо до столицы. Почти каждый день.

Дорт понял, что на сегодня их работа закончена и пора возвращаться замок, обсудить всё с милордом и понять, что делать дальше.

* * *

Дирк внимательно выслушал Дорта, приказал выдернуть на время из скворечника опытного в слежке Корина и велел ему с самого утра ехать в Чис вместе с Ирги, который, если не считать Дорта, единственный видел лже-Линни в лицо, и только он мог показать её Корину. Их задача была проста, не привлекая внимания, сидеть недалеко у общественных карет, и отследить когда и куда уедет со своим большим сундуком эта пронырливая особа. После этого сразу птицей лететь в замок и доложить ему.

Если она поедет в Кордень, то, значит, едет она в столицу и по тому, когда она выедет из Чиса, можно будет рассчитать когда приблизительно она доедет до столицы.

Но если она всё-таки едет в столицу со скоростью общественной кареты, то её легко можно будет обогнать и уже там приготовить тёплый приём.

* * *

Уже совсем стемнело. Из глубины фиолетового неба через окно в комнату заглядывала луна, создавая на полу и расположенной рядом с окном мебели причудливые узоры из теней. На столе стояла свеча в подсвечнике, отражаясь в пузатой бутылке и своим светом превращая бокал с вином, стоящий рядом, в большую сияющую рубиновую каплю на искрящейся хрустальной ножке.

Бароны Ольветы, дед и внук, сидели в креслах перед камином, в котором красными всполохами по чёрным обугленным углям бегали язычки пламени. Эсти смотрел на внука, силуэт которого проявлялся в темноте, когда пламя в камине находило себе в углях новую пищу и вспыхивало ярче, начиная усиленно грызть её.

Ингер примчался к нему неожиданно сегодня вечером. Старый барон, находящийся в доме, только услышал как в ворота въехал всадник, зазвучали голоса, а потом послышалось торопливое шлёпанье босых ног. В комнату влетел мальчишка – конюший и закричал:

– Молодой господин приехали!

Почти сразу же вслед за ним в кабинет вошёл усталый запылённый, но радостно улыбающийся Ингер.

Эсти не любил гостей, приезжающих неожиданно, потому что обычно эти гости привозили неприятности, но по усталой улыбке внука сразу стало понятно, что пока всё в порядке.

Дед не стал ничего спрашивать во время ужина. Они перебрасывались за столом общими фразами, замковыми сплетнями и слухами. Ингер тоже не торопился рассказать о цели своего приезда. Только когда они устроились у горящего камина с бутылкой вина из собственного винного погреба, внук рассказал деду обо всех недавних событиях в замке.

Эсти внимательно слушал, изредка задавая уточняющие вопросы. Они долго обсуждали и строили предположения, кто именно стоит за этим заказом, какие ниточки в столице можно потянуть, чтобы прояснить этот вопрос, кого в столице можно привлечь, чтобы держать ситуацию под контролем, как отследить, когда ловушка сработает.

Теперь они сидели у слегка освещающего их огня в камине и молчали. Эсти был очень рад, что приехал внук. Он давно хотел с ним поговорить на довольно щекотливую тему и пытался найти слова, чтобы молодой барон понял его правильно и проникся тем, что его беспокоит.

Эсти сказал медленно, подбирая слова:

– Мальчик мой, у меня есть одна просьба.

Ингер поднял голову и посмотрел в сторону кресла. В темноте комнаты он не видел лица деда, только слышал его глухой тихий голос.

– Что ты хотел, дед?

– Ингер, моя просьба состоит в том, что я прошу тебя подумать о том, что нас, Ольветов, осталось только двое. Я скоро уйду, а ты останешься один и только от тебя зависит, прервётся наш древний род или будет продолжаться. Больше я ничего не прошу, только подумай об этом. Я не тороплю тебя. Хотя согласись, моё желание увидеть молодую баронессу Ольвет, вполне оправдано. А если мне посчастливится подержать на руках твоего наследника или наследницу, то я смогу рассматривать это дитя как подарок небес и достойное завершение моего жизненного пути.

Ингер молчал. Дед не поднимал этой темы, но разговор назревал давно.

После долгого молчания Эсти пошевелился, от чего кресло скрипнуло, и спросил:

– Аника – это кто?

Ингер вздрогнул от неожиданного вопроса. Дед всегда отличался особой проницательностью.

– Это помощница Дирка, вдова Аника Тервискай, урожденная баронесса Эргет. Ты её знаешь. А ты почему про неё спросил?

– Ах да, это та самая молоденькая девочка, хранительница библиотеки? Конечно, я её знаю, она в замке уже десять лет. А спросил, потому что ты в разговоре упомянул про неё несколько раз. Раньше ты вообще никогда о ней не вспоминал. Почему?

Ингер пожал плечами.

– Не знаю, дед. Просто в последнее время мы постоянно пересекаемся по делам.

Он хмыкнул про себя. Ответ вышел какой-то неубедительный.

После длинной паузы Эсти всё-таки спросил:

– Мальчик мой, может быть, из неё выйдет хорошая баронесса Ольвет?

Старый барон больше не стал ничего говорить. Он позвал слугу, с его помощью тяжело поднялся с кресла, пожелал внуку спокойной ночи и ушёл в свою комнату, оставив его один на один со своими мыслями.

Утром Ингер тепло попрощался с дедом и отправился обратно. Поздним вечером он с Нилом уже въезжал в ворота замка.

* * *

Уже стоял поздний вечер, практически ночь. Луна уже поднялась над горизонтом и светила в окна, когда Ингер вернулся в замок и дошёл, наконец, до своих покоев. Он был чертовски вымотан, два дня находясь в дороге. Ему настолько хотелось быстрее смыть с себя эту усталость вместе с грязью, что он не стал посылать Нила, чтобы узнать свободна ли купальня, а пошёл сам, чтобы, если купальня всё-таки свободна, сразу нырнуть в столь желанные свежесть и чистоту.

Ингер забыл взять свечу, но возвращаться не стал и теперь, неслышно ступая мягкими сапогами, тенью шёл в купальню по пустынному полутёмному коридору.

Барон зашёл в предбанник купальни и заглянул в комнату для слуг. Никого не было. Никто никого не дожидался, стояла тишина, значит, купальня была свободна от кого бы то ни было.