Один билет до Савангули

– Екатерина Никифоровна, голубушка, ну же! – хлопотала нянечка и пыталась поднести стакан с водой к губам Екатерины. Что-то говорила заведующая, что-то писала на бумажке и вкладывала её в руку окостеневшей женщины.

Через некоторое время Екатерина поднялась и, ничего не говоря, пошла по Рыбацкой улице в сторону своего дома. Возле подъезда она остановилась, подняла правую руку к голове, провела ладонью по лбу, глазам, щеке и застыла, что-то силясь вспомнить. Или, может быть, заставляя себя думать. Потом она поднялась в свою квартиру в коммуналке, собрала в сумку самое важное и дорогое и вышла, не заперев дверь. И никому ничего не говоря, и не спрашивая разрешения, каким-то чудом она смогла сесть на один из последних поездов, уходящих из Ленинграда в тыл – после этого кольцо блокады закрылось. Из записки заведующей детского сада, которую та сунула ей в руку, она знала в какой город эвакуировали детей. Она добралась до этого города и нашла Юру. В этот же детский дом она смогла устроиться на работу и там вместе с сыном дождалась победы.

Такой рассказ – ну или примерно такой – Илья услышал от тёти Гали, жены дяди Юры. Того самого Юры. Он уже умер. Умерла и его мама Екатерина Никифоровна.

В этот раз Илья ездил в Питер один, без семьи. Хотелось увидеть и тётю Галю, потому что она уже в возрасте, и хотелось её проведать, и двоюродного брата Генку, к которому по наследству перешли фотографии их бабушки Пани, и которые тот не соизволил привезти показать, когда приезжал в Хельсинки (а приезжал не раз!).

–…Да, отчаянный поступок, – продолжала тётя Галя, – тогда могли за такое наказать так, что не поздоровилось бы. На производстве никому не сообщила! Ну как-то пронесло. Может, тем и живы остались… Кто знает, как бы получилось, если бы они внутри кольца остались? Не было бы счастья, да несчастье помогло. И нашла ведь его там на Урале!.. Там же и проработала до конца войны… У меня приятельница хорошая – проработали вместе сорок лет на Каменном острове. Пока я чувствовала себя получше – года два уж, как не выбираюсь далеко от дома – так мы с ней на все концерты, на все спектакли лучшие ходили. Я за всю жизнь на стольких не была. А она блокадница, и им льготы положены. Всех знаменитостей видели. И места всегда хорошие. Она рассказывала, как маленькой ходила за водой с чайником к Неве. Пока до воды доберётся, через горы трупов надо было перелезть. Когда принесёт воды, а когда всё расплещет… Когда после войны Катерина с Юрой вернулись, в их двух комнатах на Петроградке уже кто-то жил. Как-то в коридоре ютились пока не нашлась для них одна комната этажом ниже. Просто удивительно узкая и длинная комната! Вот так… А мой папа – он белорус по национальности – в местечке Ляды[63 - Ляды (фин. L?t?) – деревня в Гатчинском районе Ленинградской области.] его убили. Он был политруком в партизанском отряде. Когда командира убили, он стал командиром. Они пробивались на встречу с другим партизанским отрядом, заночевали на сеновале какого-то хутора эстонского, а хозяева донесли немцам. Его убили. Твой папа говорил, что он знал хорошо это место – Ляды.

Хорошо, в общем, Илья съездил. И тётю Галю повидал, и Генку. И он был рад их видеть, и они его. Правда, фотографии у Генки оказались не все. Когда умерла бабушка Паня, все её фотографии перешли к тёте Вале, Генкиной маме. После смерти тёти Вали – Генке… А вот! По дороге-то часть куда-то пропала! Так что фотографии деда Георгия не нашлось ни у Генки, ни у семьи Екатерины Никифоровны, родной сестры деда…

Твой папа

«…с дедам Гиоргием как в Истонию приехали. ни срАзу! но фскоре атец твой пашол на работу…

…он на ускакалейке работал…

…вот там вот. там ветку. как эта называетса? жилезную дарогу с ветки на ветку. он должен выскачить. и патом штобы праехать на другую линию. называлась лАпа. миталичиская. её там как-та на рельсы фставляли што направление паминять на другую. вот эту лАпу он должен был паднимАть! стАвить! ну патом поест прайдёт эту лапу датащить да этава.. да-а.. как он?. матавОс! и в-опщем он на такой работе был… паскольку были расканваираваные немцы. то больше фсево были вадитили эти немцы расканваираваные. и папа твой работал с немцем расканваираваным. и он как-та расказывал што. эстонцы-же как-бы памагАли этим немцам здорава! и вот как-толька ани даедут да Васавере! этат немец ухадил на хутар! а атец должен был висти да леса этат матавОс! там ясна он ни сам грузил. там нагружали и в-опщем Ехать! и лАпы пириставлять и вадить! фсё! а абратна даедет да этава хутара! этат немец сытый давольный садитса! а папа твой на.. на. какой там паёчек был тагда?! сколька там давали чиво?..

…так-што он умел. сразу ево научили с этим матавозам управлятса!. вот так!.. вот эта твой папа расказывал. так-што он маладой. тигал эту тижолую жилезную лапу.. а патом вот устроился на шахту и. учеником навернае. токари были нужны. учеником. к какому-та токарю. быстра этаму делу научился.. сначала он был на шахте. а патом. я ни знаю пачиму он пиришол на ДОКе эта. лисапильная пиларама и там-вить и сталярная мастирская. там рамы делали. кое-какую мебель делали. вот. но в-аснавном пиларама. и там. тагда-же запчистей не-была. нада была фсё самим делать. и он пиришол на ДОК. што наверна блиска хадить.. а ДОК патом присайидинили вот к этаму. што там мастирские и Кохтла-Ярфские и ДОКафские фсё абъидинили. эта была патом как-бы адно. притприятие.. страитильных материалаф. завот ЖБИ[64 - В советское время Кохтла-Ярвеский завод железобетонных изделий.]. камбинат страитильных материалаф што-ли он назывался… хе! и помню я што! твой папа! ну там была прахадная. ну агарожена фсё эта на ДОКе притприятие. и была прахадная! но немношка ф старане. ну может сто метраф. сто-писят ни больше. так он х-хе! ни хадил на прахадную! а он через забор па примой линии с дома! а ани-же жили здесь рядам в эстонскам дОме.. так! и забор был давольна высокий! ну из досак. и причём каждая даска вот так была заастрёная. и хе! йиму! черес прахадную не хателась и он лазил каждый рас черес забор! адин рас за сваю спицофку задел и! хе-е! пришлось вирнутса са рваными этими самыми! штанами! застрял на заборе!. но эта была задолга как мы пажинились… но видить видила как он лазил черес забор…»

Баба Паня

«…ну а патом видиш. эта Паша. систра бабы Пани. эта ф каком гаду была?.. кагда Петя и Клава приехали с матерью? эта была уже кагда деда Георгия не-была в-живых…

…Клавину маму я канешна. ни видала. патаму-шта если её бальную привазили. то и-и. и патом я ретка кагда была. ну. там в доме у Вали. вот. я толька была как-бы. окала крыльца. забегала и выхадила. кагда. ф школу нам итти. или куда мы там с Валей…

…кагда. Клавин атец умер там ф Смаленске. как-та ани патом приспасобились. вроде какой-та там дамишка. ну выстраили и жили. а-а патом умер атец и. а у Клавинай.. Клавина мама забалела рА-Акам!. ана узнала што ана забалела. ракам. и ана. ради таво што. вытащить с этава палажения вот Клаву и ПЕтю! ана. приехала в Истонию к систре Пане. и баба Паня! принила! и Клаву и Петю! и-и я не знаю как уш тут в Истонии личили ни личили.. ну та тоже была Прасковья. её дома звали как-бы ПАша! при разгаворе. бабушку Паню ПАней а ту звали Пашей. так эта. и.. и кагда пахаранили Клавину мАму. эта фсё баба Паня. а уже деда Георгия не-была. вот баба Паня как-та фсё эта сумела в-опщем зделать правернуть… ана не долга. я не знаю сколька но ана недолга на Доке пражила. па фсем разгаворам. патаму-шта ана приехала уже очень бальная. но единственна што приняла правильнае решение што. што вывезла. сваих. этих. детей. аттуда. птаму-шта там ф Смаленске была ну. пряма скажем што. палажение такое. вот… вот сумела пахаранить.. Клавину маму. и-и Петя. ну ясна што стразу устроился на работу и мне помнитса што он патом жил ф Пуру в апщижитии. не.. не дома у бабы Пани а вот в апщижитии а КлАва жила у бабы Пани. ну у Клавы уже была кагда ана приехала симикласнае абразавание. и ана паступила в.. в этат. ф Кохтла-Ярфский техникум. а-а как-же эта он назывался?.. вроде как Горный. Горна-химический. как-та вот так… и-и Клава жила. ф Соцгораде[65 - В советское время Социалистический район (в просторечии Соцгород) города Кохтла-Ярве.]. в апщижитии. ну ана. па васкресеньям приижжяла. ну тагда-же саапщение-та была не очень!. афтобусы хадили ретка. тем более нада ф Соцгорат ехать. па-выхадным приижжяла но. ну и летам. ана была у бабы Пани. и летам я её больше фсево и видила эту. ну ана такАя была шутнИца! делала такие! а мы с Валей как дУрачки! та! Х-ХЕ-Е! што-нибуть такое скажит! а мы как дурачки фсё эта! ве-ерили! хе-е! во-от!. а после техникума её направили в БакУ на нефтедабывающие. арганизация какая-та там. вот ана аказалась. в Баку. вот. видиш фсё-таки эта.. тагда врят-ли вапще личили или што-та делали. та бабушка Паша приехала привизла дитей сюда. ну Петя-та был уже.. пачти взрослый. вот. дитей аставила бабе Пане…

…и Клава какую жизнь! ани-же фсЮ-Ю вайну были! там ф Смаленскай области на месте! и ани-ш фсё время были патаму-шта этат фронт как-бы двигался…

…страшнае детства страшная юнасть. и у них пагибли три брата в вайну. и сестра умерла. и видиш ани с Петей толька астались… ну а патом Клаве с мужем из Баку пришлось убигать. йиё-же муш арминин. как вот Саюс развалилса. апять дилёшка. мусульманин ни мусульманин арминин ни арминин руский ни руский.. ой да-а…

…вот… так-што… ну Клава типерь в Америке… а Пети уже давным-давно нет… ну я Клаве. Клава мне присылала с днём ражденья аткрытку. я письмо ей пасылала… ну дети хатят што. то-исть Инна йиё дочь хочет штоб ана к нИм пириехала туда паблИже в Бостан. ну Клаве што-та ни-очинь хочитса патаму-шта ана уже привыкла и тут где ана живёт многа рускайызычных… так-што. и патом ана написала што муш Инны так часта миняет миста работы што за ним ни убегаиш.. так-што вот…. а у Клавы была две дочки.. адна умирла ат рака Ира.. ну у ниё у Клавы там ат старшей дочири дети-та там в Баку-же астались.. у ниё там внуки или внучки я уже и ни помню… так-што Клава в Салт-лейк-сити там в Америке. живёт типерь…»

Я-то почти ничего не знаю

– …Пап, что делаешь?

– Пишу своей троюродной сестре Инне в Америку, тёти Клавиной дочке, вернее, её мужу Франкенштейну.

– Франкенштейну?

– Ну почти что. Ну нет, конечно, я пошутил, фамилия у него похоже звучит, в ужастике старом был такой Франкенштейн. И у меня только его адрес электронки есть, а адреса Инны у меня нет. Так вот, хотел бы попросить её, чтобы она, когда бывает у тёти Клавы, просила бы её рассказывать о том, что она помнит о семье, о родственниках. Кроме неё, я никого больше не знаю из старшего поколения, кто мог бы рассказать о родственниках по линии моего папы.

– А зачем, пап?

– Что зачем?

– Зачем у Франкенштейна нужно спрашивать про родственников по линии твоего папы?

– Потому что больше не у кого, я же сказал. Только не у Франкенштейна, а у тёти Клавы, она двоюродная сестра моего папы.

– А бабушка?

– Она помнит, конечно, что-то, но она, к сожалению, не может знать всего, а тётя Клава может знать, вернее, помнить. Хотя, с другой стороны, знать-то она знает, да помнит ли – не молодая уже. Может она ничего особенного и не помнит, но для меня-то любая информация может быть интересной: я-то почти ничего не знаю…

Смоленский мёд

«…а бабушка Настя. эта млатшая систра бабы Пани. ана нескалька рас приижжяла к нам ф Пуру. стАрая женщина но ана нескалька рас приижжяла. к сваей. систре.. ана ни была пахожа на бабу Паню па характиру. ана была очень приветливая! очень ласкавая! проста удивительна!.. ана часта улыбалась… а у неё вот. дочка Тоня. и сын Петя…

…и-и баба Настя кагда приижжяла ана фсигда привазила смаленский мёт.. но с пасудай-та там в диревне была не очень што-бы. банки были.. вот.. там. магазинаф блиска не-была. так вот адин рас ана в синей вазочке кирамичискай привизла. и я у неё проста вЫ-Ыпрасила! ана-бы увезла дамой.. ну у меня не хватила даже ума што. нада была-бы хоть. пустых. банак. ей. там. штоп. ана. свизла дамой.. ну эта штучка мне. малахитавава цвета мне так панравилась што я у неё. ана и гварит ну если тее так нрАвитса ладна аставлю! так-што эта! ф память а бабушке Насте!..

…до их диревни там! на лошади. чуть-ли ни день ехали ат! забыла уже как эта станция.. называлась. Сычёфка? и да диревни да этай где.. Тоня с Васей жили.. и бабушка Настя. вот кагда мы там были…

…Тонин муш Вася. ну. кагда на телеге ехали на этай па бездарожью па страшнаму. он расказывал што тут была адна диревня. так называлась. тут была другА-Ая. но эта я уже названия этих деревень ни запомнила. и то што там как-бы фся земля разрезана такими речушками. где пауже где пашире и где. вЫше берега. такие очень высокие и где паниже. как в Йираслафскай области фся разрезана фсякими речушками. и-и.. если у нас на родине фсё-таки. ну земля была. не очень черназёмная то ф Смаленскай области.. тилегу лошать тинула ни. ни па калёсам а па оси.. если дождик. дожжичек прашол. фсё! там такое бездарожье.. так-што вот так. я там толька адин рас была. ну бабушка Паня. каждае лета ездила туда пака баба Настя там жила.. ездила. ну и фсигда Игаря с сабой брала и Гену..

…кагда мы приехали к Тони и пЕрвую ночь. а у Тони аказались клапы. и мы как лигли спать ну нам широкую мяхкую удобную кравать придаставили и ну мы фсе трое там памистились. вот а-а как патимнела в-опщем лигли и клапы. в-опщим ни дали нам спать. мы фсю ночь ни спАли. ну и патом как пришла баба Настя Тоня гварит А-А ани ни спали их клапы заели. ну хе-е-е! гварит на гастей всигда набрасываются. так мы гварит уже ни чуствуем а гастей!. а-а баба Настя и гаварит НУ ФСЁ! будити у миня начивать у миня клапоф нету. у ниё домик памЕньше но ис. ис йиловых брёвен. а Тонин дом был ис. после вайны-та там ф Смаленске-та лесу-та. никакова нет. там фсё как-бы паля. ну.. степь. и их дом пастроен из АСИНАВЫХ! диревьев. а што такое асина? ани фсе вот такие кривые и эта.. ни очень толстые. у них дом из асинавых а у бабы Насти был уже ис сасновых. ну аткуда-та привизён сасновые… йилОвых! ну наверна йиловых диревьев. ну дом был нибальшой но руская печка была. кухня. нибальшая и. комната нибальшая и ана сваю кравать уступила. нам. с атцом. вот. так-што… ТАМ НАЧИВАЛИ!.. так-што. у миня. баба Настя очинь харашо принила миня…

…на Смаленщине. там. пряма скажем. Очень убогае была. и жильё. и фсе условия. и претсафь! баня! адна! на фсю деревню!.. там лЕс выпилин! там нет леса! не-с-чева строить!.. и паэтаму баня адна. и пака мы с атцом там были адин рас в баню схадили. и то тагда. ну эта лета. тагда как фся диревня уже памылась. и мы паследние. шли самые паследние. а фтарой рас пирит тем как уежжять. хателась на дарогу ещё памытса. а там была на берегу. я ни знаю чья лотка. лотка. атец меня на этай лотке там ф камыш. на берегу атвёс. и я этай халоднай вадой. фся мылась и голаву мыла. и прастЫла!. и нада зафтра уежжять а я придыдущую ночь фсю ночь пратимпиратурила. харашо што. как-бы. тимпиратура спала и мы паехали. такие там условия…

…да вайны-та фсё па-другому была! видна. лес кагда-та был или аткуда-та привазили лес. у фсех были нармальные натуральные дама. фсё была как и паложена. и вон! у тваево деда! Георгия! и мельница была и дом был хароший. ани щитались очень зажитачными! ну ни щитались а были зажитачными!..

…а бабы Настин сын Петя на Дон уехал. тоже очень даже. ну раньше эта. вербавали и как-та вот так больше фсиво па вирбофке. и ани работали в сафхозе.. ну винаграт выращивали и арбузы. ани работали в этам сафхозе.. на Дану. и у них ни свой дом а у них сафхос стрОил дамА. ну дом напапалам. ну давольна бальшой дом напапалам…

…и вот на Дану очень. очень харашо нас с атцом тваим встретили ничиво ни скажеш. адин рас мы там пабывали. тока единствена што за сталом была. ОЧЕНЬ ИНТИРЕСНЫЙ МАМЕНТ! ХЕ-Е! КАК ТАМ НАЧАЛИ ПЕтю ругАть тваево крёснава Клавинава брата! Э-ЭХ ЭТАТ ПЕ-ЕТЯ! ЖИНИ-ИЛСЯ ТАМ НА КАКОЙ-ТА! я толкам не помню НУ НА КАКОЙ-ТА ТАКОЙ-ТА НА ЭСТО-ОНКЕ ШТО-ОЛИ или там штО такое! НУ! Я ПОМНЮ КАК АТЕЦ! Э-Э-Э-М! ТАКОЙ! Х-Х-Е-Е-Е! И ДЫХАНЬЕ! у ниво эта! застряла! он баялся как я сриагИрую! вот а я слушала слушала! улыбнулась и гаварю. я гаварю НУ ЧИВО ВЫ Петю-та ругаете!? паругайте Же-еню эта он жинился ни извесна на какой! Э-Э-Э! ШТО ТАМ БЫ-ЫЛА! все замалчали! Х-Е-Е-Е! взглят атвернули! а я гаварю да! ни. ни растраивайтесь! я грю. я.. эта слышала скока я живу всё што фИнка-фИнка! так што эта мне ни ни новасть! вот. а ани удивились! как так што! нируская а даже была им ни атличИть! бедным! хе-е! што я нируская!..»

С лёгкой хитроватой улыбкой

– …Што-ш ты внучок фсё пи-ишиш и пи-ишиш?! Я как ни пасматрю, фсё пи-ишиш и пи-ишиш! И днём пишиш и ночью пишиш! – На Никифора Андреевича с лёгкой хитроватой улыбкой смотрели маленькие серые глаза. Рядом с ним сидела маленькая сухонькая старушка. На голове у неё был повязан пёстрый платок, из-под которого выбивались когда-то льняные, а теперь почти совсем седые тонкие волосы. – И фсё па-руски, фсё па-руски! Чай-уш палжизни уже там у сибя ф Финляндии прожил, а фсё па-руски. И аткуда-же толька мысли-та бирутса?

– Дак, бабуля! Вот с тобой поговорю, вот и мысли! – открытой улыбкой, как лампочка, зажёгся в ответ Никифор Андреевич.

– Я-та толька изретка вот Настюшке писала, да Кате, да Нюше. Эта тваево деда сёстры – Катя и Нюша. Фсё, как курица лапай. – В глазах бабы Пани заблестели слёзы. Она вытерла их уголком платка, потом сняла его, поправила волосы и завязала заново. – Я-та… палтара года ф церкву хадила грамате учица. Мы-та ф церкву хадили. Вот и фся грамата… Да-а! А пагаварить-та я любила! Падружек у миня фсигда была… Ф паследнии годы вот толька не-с-кем была… А Егорушка-та мой – дет твой – грамате был лучче абучен. И у атца-та иво сретства были не то што у нашева папки – важжами аттянит, вот и фся наука. Пака в горат ни уехал… А Егорушка-та – дет твой – мастирам работал, на жилезнай дароге. Да помер рана – вридитильства случилась. Спициальна кто-та патстроил.

– Дак, бабуль! – возразил Никифор Андреевич, оттолкнув на торчавший перед ним откидной столик свою тетрадь и бросив на неё ручку. – Какое вредительство! Не держался ведь дед вовсе! Стоял в кузове, в форме, как на параде, только медалей не хватало! Вот и не удержался!

– Да-а! – возмутилась баба Паня. – Многа ты знаиш! Фсигда там па той дароге в Ихви ездили и ничиво! А тут вдрук яма! Канешна вридитильства! В лужи-та ни видна – яма там или нет! Кто-та выкавырил камни спициальна! Истонцы, кто-ш йищё!.. И калонку на Доке падажгли! – От возмущения глаза бабы Пани теперь сверкали уже не слезами.

– Ну ладно, ладно, – согласился Никифор Андреевич. – Может быть, всё может быть. – Чтобы перевести стрелки и разрядить нависшее над ними грозовое облако, он спросил:

– А когда папа родился, скажи. Ты же помнишь!

Баба Паня тут же изменилась, гнев потух, как будто выключили свет в вагоне.

– Ни помню я. Старая уже стала, – не моргнув и глазом, соврала она.

– Ну как не помнишь! – заёрзал на своём кожзаменителе Никифор Андреевич. – Как не помнишь!