Долгая дорога в дюнах

– Тебя не дождешься, – растираясь полотенцем, сказала она.

– Да я сейчас, погоди!

– Нет, побегу. Отец сердиться будет, в огороде работы полно. – Бирута подхватила платье и, помахав на прощанье рукой, бросилась к дому.

Марта уронила халат на песок рядом с полотенцем, подобрала узлом волосы, но в воду идти не спешила, разморенная жарой. Опустилась в тень у старого карбаса, подперла голову руками, задумалась. Все складывалось неважно: отец продолжал вести себя круто и неумолимо – Артур это чувствовал и ершился. Резко изменила к ней отношение мать Артура. Порой Марта ловила на себе неприветливые взгляды Зенты, и… вообще теперь ей все чаще казалось, что все вокруг настроены к ним враждебно и неискренне. Нет, она нисколько не сомневалась в своей самостоятельности, но неприятности, по всей видимости, только начинались. Девушка так ушла в свои думы, что не обратила внимания, как сзади кто-то подошел. Обернулась лишь тогда, когда почувствовала на себе чей-то пытливый взгляд – перед ней стоял Рихард. Пряча под неловкой улыбкой смущение, он восхищенно смотрел на Марту. Она поспешно поднялась.

– Адская жарища, – осипшим голосом сказал Лосберг.

– Купайтесь, – улыбнулась девушка.

– Только вместе с вами.

– Нет, я передумала. Вода слишком холодная.

– Странно. Казалось бы, по законам логики…

– Вероятно, здесь свои законы. И своя логика. – Она набросила на плечи халат. – А я считала, что вы уехали. В поселке говорили, будто вы продаете дачу.

– Отец болен, отъезд откладывается, – помолчал, хмуро добавил: – И потом, откровенно говоря, лично я вообще не собираюсь уезжать.

– Да, я тоже не представляю себе, как можно жить вдали от родины. Но как вы отпустите отца одного? У вас, наверное, есть для этого серьезные причины?

– Да, серьезные, – коротко ответил Рихард и переменил тему: – Я заходил к Артуру. Мне сказали, он в Риге. Хотите, поедем к нему? Поищем. А не найдем – тоже не беда. Погуляем.

Марта отрицательно качнула головой:

– Спасибо.

– Боитесь, Артур приревнует? – улыбнулся Лосберг, отшвыривая носком туфли обглоданный морем сучок. – Ну и напрасно. Вы же знаете, как я к нему отношусь. Я перед ним в большом долгу.

– В долгу-то, к сожалению, он, – грустно, как бы про себя заметила Марта.

– Да слыхал. Мне очень хотелось бы ему помочь, но не знаю как. Такой самолюбивый парень…

– Нет, он гордый и очень честный.

– Ему нелегко будет жить, – убежденно сказал Рихард, подходя к машине. – Все-таки садитесь. Прокатимся, поговорим, подумаем, нельзя ли ему как-то помочь, – Видя, что она колеблется, решительно взял за локоть. – Садитесь! Хотя бы до дому вас довезу.

– Ну разве что…

Артур с Лаймоном вернулись под вечер. Усталые брели по берегу. Легкий ветерок отдельными незлобивыми порывами налетал на зеркальную гладь моря. Огромное, основательно потускневшее солнце, опускаясь в его пучину, окрасило горизонт синевой и багрянцем.

– Кажется, кого-то встречают, – пристально посмотрев вперед, проговорил с улыбкой Лаймон.

Артур покраснел, опустил глаза – он еще давно, еще с моря заметил поджидавшую на берегу Марту. Не добежав десятка метров, девушка замедлила шаг, явно смущаясь присутствия Лаймона, степенно проговорила:

– С приездом!

– Спасибо, – за обоих ответил Лаймон и, искоса взглянув на счастливую физиономию друга, поспешно ретировался.

– Артур! – положив руки ему на плечи, Марта поцеловала парня в щеку.

– И не боишься? – полный смятения и счастья, спросил он.

– Не-е.

– А если отцу скажут?

– Пусть. – Она еще раз поцеловала Артура.

– Тут явно что-то произошло, – лукаво улыбнулся он. – Ну-ка, выкладывай!

– Нет, сначала расскажи, как съездил. Уладил с училищем?

– Да как будто в порядке. Обещают оформить отпуск на год.

– Тогда – вот! – она, словно фокусник, выдернула из рукава бумагу.

– Что это?

– Да вексель же твой! Рихард выкупил у моего отца. Велел передать тебе.

– Рихард? С какой стати?

– Ну… вероятно, он как-то хочет отблагодарить. Все-таки ты спас ему жизнь.

Артур пристально посмотрел на Марту:

– А при чем здесь ты? Ты что, говорила с ним обо мне? Просила?

– Я так и знала, – обескураженно проговорила она. – Вместо того, чтобы радоваться…

– Чему?

Девушка не нашлась, что ответить.

– Странно как-то… Я должен сейчас же поговорить с Рихардом.

Возле подъезда дачи Лосбергов Артур с удивлением увидел несколько запыленных, судя по всему, приехавших издалека автомобилей. Входная дверь была открыта, Банга вошел внутрь. Поднимаясь по лестнице на второй этаж, он встретил молчаливых, одетых в черное людей. Наверху, из-за неплотно прикрытой двери, слышались сдавленные рыдания. Артур растерянно огляделся, прислушался. Рыдания смолкли. Теперь оттуда доносилась приглушенная молитва. Нетрудно было догадаться, что в доме несчастье. Он уже повернулся, чтобы уйти, но тут распахнулась дверь кабинета и Банга увидел Рихарда. Молодой Лосберг сидел точно так, как во время последнего разговора с отцом. Только кресло-каталка напротив него было пустым. Остановившимся, безжизненным взглядом Рихард смотрел на гостя.

– У тебя несчастье, – подходя к нему, смущенно пробормотал Артур.

– Отец, – хрипло выдавил Рихард. – Ты поймешь меня. Ты знаешь, что такое потерять отца.

Банга молча сжал ему локоть.

– Как мы бываем жестоки к ним при жизни! – Рихард едва сдерживал рыдания. – Никогда себе не прощу…