Тайны лабиринтов времени

– Ты что, спишь?

Славу вздрогнул от неожиданности:

– В траве кто-то прячется – слышишь шорох?

Отряд уже далеко ушел вперед, а Аван все тормошил Славу. Он спрятался за одним из межевых камней у дороги.

– Там гнездо, – сказал Славу и приготовился метнуть дротик. Из травы высунулась смешная рыжая мордочка тощей собаки. Славу так и замер с поднятой рукой, только глаза напряженно следили за диким животным. Аван достал кусочек сушеного мяса и приподнял руку так, чтобы собака могла его увидеть, а ветер донес к ней запах мяса. Собака посмотрела на Авана, поводила мокрым носом, облизнулась и перевела взгляд на Славу. Собака присела и зарычала, в ее глазах мелькнул страх. Любой охотник сразу бы убил эту собаку, но Аван помнил, как Енох говорил, что звери, как люди, разговаривают между собой и понимают друг друга, а разобравшись, в чем дело, помогают себе подобным. Енох еще говорил, что человек от той же дикой кошки ничем не отличается, разве что охотится по-другому и траву ест, которую кошка никогда не станет кушать, а так… У животных с человеком одинаковые желания. Аван мечтал научиться разговаривать с животными, а Славу хотел поговорить с человеком из-за моря.

– Попробуем подружиться с собакой.

– Почему нет? С зайцем ведь получилось. Псинка, я не обижу тебя, не бойся, – тихо сказал Славу.

При звуке человеческого голоса собака вздрогнула и попятилась задом, но человек перестал говорить и не двигался, тогда и собака остановилась. Славу кивнул своему другу – и тот бросил мясо. Собака присела на задние лапы, готовясь бежать или защищаться, и через мгновение съела мясо.

– У этого пса отвисли соски, а значит, где-то рядом нора и щенята.

Друзья быстро побежали по дороге вдоль межевых камней, догоняя отряд. Славу любил гулять по степи: во-первых, идешь по пояс в траве – и запахи кружат голову и веселят, аромат трав наполняет мышцы силой, во-вторых – пение птиц, оно веселило душу. Но не только это привлекало юношу, вот уже несколько раз в одном и том же месте степи он встречал рыжую собаку. По-видимому, стая диких собак обосновалась где-то вблизи становища, и стоило Славу, находясь в дозоре, сделать вид, что он спит, как собака тут же появлялась. Она садилась невдалеке от Славу и наблюдала. Юноша поднимался, клал на место, где он только что лежал, кусок мяса – и отходил назад. Собака подходила к мясу и обнюхивала место, на котором лежал Славу, потом съедала маленький кусочек, а остальное уносила с собой. Славу радовали встречи с собакой, и она, вероятно, чувствовала нечто подобное. Сегодня охота была удачной, и Славу повезло: он ударом дротика убил толстого сурка. Сторожевой отряд шел по дороге в становище, небо было чистым, а настроение хорошим.

– О чем мечтаешь?

Мечты оборвались – и Славу вернулся к реальности.

– Ладу, наверное, вспоминаешь?

Дорога делала плавный поворот, сейчас появится становище – и Славу прибавил шаг. Вечерняя прохлада была как раз кстати, душа у Славу трепетала, и щеки его горели от возбуждения, а в мыслях – ее образ и вопрос: да или нет?

– Я хочу остаться один, – проговорил Славу и быстро, почти бегом, ушел за скалу.

Славу и не заметил, как подошла Ладу и присела рядом. Счастье, восторг и смушение лишили его дара речи. Под скалой, когда Славу, наконец, остался один на один с Ладой, пришел Аван и уселся, как ни в чем не бывало. Вдруг Славу вскочил словно ужаленный, он почувствовал накатившуюся волну смрадного звериного запаха. Послышался тяжелый топот – и с выступа скалы скатилось несколько камней, затем появился косматый зверь.

– Медведь! – крикнула Лада.

Это был очень крупный зверь, при виде людей медведь остановился. Его низко опущенная голова раскачивалась из стороны в сторону, из разинутой пасти свисал розовый язык, а маленькие глазки злобно горели. С глухим ворчанием медведь двинулся на людей. Славу и Аван прижались друг к другу плечами, загородив Ладу, и выставили вперед копья. От медведя шла удушливая вонь, и у Авана запершило в горле. Зверь встал на задние лапы и бросился вперед, пытаясь когтями снести головы мальчикам.

– На землю! – раздался истошный крик Лады.

Юноши присели, а над ними пролетело копье и воткнулось в медведя. Славу и Аван схватили древко копья – и что есть силы вдавили его глубоко в зверя. Медведь заревел, поднял лапы вверх и рухнул на землю.

Енох вернулся с охоты вечером. Он притащил на своих плечах молодого оленя и, сбросив груз, облегченно выпрямился. На валуне у входа в пещеру сидел Мелик. Голова его была опущена, казалось, что он дремлет.

– Собирай совет, брат, – негромко сказал и поднял голову Мелик. – На наших землях появились горбаносые.

– Ты больше никому не говорил?

– Нет.

Енох вздохнул.

– Мелик всегда поступает правильно, об опасности не должны знать дети и женщины, во всяком случае, пока. Где ты их видел?

– В лесу. Может, они и не пойдут к морю, как думаешь?

– Лес принадлежит медведям, но мы стали, вроде, одной семьей. Нужно их предупредить и самим подготовиться к нападению. Я думаю, что наша помощь лишней не будет.

Главы семей собрались у скалы. Охотники и стражи знали, что Енох призывает всех мужчин на совет тогда, когда семьям грозит опасность, или перед праздниками. Праздников не намечалось. Тогда что? Может, будут судить нерадивого подростка, сбежавшего с охоты в самый опасный момент? Мужчины терялись в догадках.

– Мелик видел в лесу горбаносых, сейчас он расскажет.

Енох присел у скалы, освобождая центр круга для брата. Мелик рассказывал, как он лежал за густой зеленой завесой ивняка, когда на поляне у лесного озера паслись молодые олени. Внимательно следя за оленями, я ждал, когда можно будет их атаковать. Олени, наевшись, подошли к озеру – тут бы подняться и метнуть копье, но олени разогнули спины и, не напившись, бросились от озера прочь. На озере показался плот – горбаносые выслали дозор, их было двое. Отталкиваясь шестами, они вели плот у самого берега и внимательно всматривались в прибрежные заросли. Мелик легко мог убить этих двоих, но показался еще один плот с целой гурьбой горбаносых. Они переплыли озеро и направились в чащу, а там «медведи».

– Ты не проследил, где они остановились? – спросил один из охотников.

– Мелик поспешил сообщить новость нам, – ответил за него Енох.

– Если горбоносые нападут на медведей, и мы им не поможем, то они придут сюда.

– Нужно много оружия и мяса, чтобы начать войну.

– Мы должны предупредить медведей – и готовиться к нападению.

– Не нужно никого предупреждать! Выставить сторожевых вокруг становища, спрятать детей и женщин, собрать еду в пещере – и ждать нападения.

– Правильно, медведи – сами по себе, а нам нужно готовиться и ждать.

– Пускай сторожевые сходят к лесу и посмотрят, где горбаносые, потом сразу назад.

– Все высказались? – Енох выдохнул и, помолчав, продолжил:

– К медведям нужно идти и предупредить их, а заодно – узнать, где горбаносые, и что у них на уме. Непременно встретиться с вождем и послушать совет медведей! Мелик, возьмешь краску, кремень – и отнесешь в подарок от нас. Они это любят.

– У нас мало краски.

– Пусть Мелик принесет еще – и тогда мы вместе с медведями будем воевать.

– Нужно откупиться от горбаносых.

– Отдайте им добычу – и они потребуют всю нашу жизнь и земли. Они не пришли к нам в гости и не несут дары и улыбки, пришли воины – мужчины, а значит, наши дети и старики будут убиты, как только мы пустим горбоносых к себе, а женщины нарожают им других детей, и много.

– Мы сами побьем горбаносых.

– Охотники мало думают, – ответил Енох. – Горбаносые пришли без женщин и детей, они с оружием и готовы убивать всех подряд. Горбоносые свободны в своих передвижениях, не то, что мы, привязанные к пещере, к своим семьям, к морю. Охотники, запасайтесь мясом, яйцами и рыбой, все съестное сносите в пещеру. Сторожевые – к дороге и наблюдать за степью, за лесом. Всем готовить оружие для охоты на человека. Мелик и Славу пойдут к медведям.

Совет был закончен, и, как всегда, Еноха огорчали охотники, не понимающие опасности и трусливо поджимающие хвосты, когда угроза нависает не непосредственно над их семьями. Они не понимают, что горбаносые уничтожат весь народ: и медведей, и нас. Таких, как мы, уже не будет, новое поколение будет горбаносым, а от семей и памяти не останется, все, что свято для нас, будет истреблено и осквернено ими.

Мелик и Славу вышли ночью и, бесшумно обойдя караульного у пещеры, направились к лесу. Степь была уже позади, и костер сторожевых теперь не виден. Мелик для Славу превратился в его глаза, и он повторял движения и жесты опытного охотника, словно тень. Зайдя в лес, долго лежали в кустарнике и прислушивались к ночи, потом брели вдоль озера, переплыли его – и снова брели по лесу. Славу посмотрел на небо, он уже мог ориентироваться по звездам, Енох объяснил значение и расположение звездных рисунков. Небесный медведь смотрел прямо в лицо Славу, а теперь скатился за спину.

– Мелик запутывает следы, осторожность и тишина передвижения сохранит нам жизнь, – прошептал он. – Солнце.