Веселый Роджер

– Не знаю. Может, ты посмотришь?

Она снимает блокировку и протягивает ему мобильный. Белов хмурится, пока водит пальцем по экрану, затем читает – глаза бегают.

– Вик, не молчи. – Вера цепляется за его руку.

– Отрицательно. Вот на хрена ты тетю пугаешь?

Вик тянется к ней и прижимается своей щекой к ее – он так обнимает. Прикрывает глаза, Вера следом тоже. Стоят на расстоянии друг от друга, его руки на ее талии, ее – на его локтях, щека к щеке, кожа к коже. Несколько раз он бегло целует ее скулы, шею. Из комнаты, куда недавно зашла Тома, доносится взрыв хохота.

– У тебя там толпа.

– Устал уже, не говори. Кофе будешь?

Вера кивает.

– Думаю, они не приедут. Каждое лето приезжают, а сейчас, наверное, воздержатся. Ну и правильно, безопаснее будет.

Хочется прижаться, уткнуться в его плечо, потому что соскучилась. Она, наверное, уже достала Вика своим нытьем, и такое поведение ей не свойственно, но каждый раз, когда планы напарываются на преграду в виде дня икс, меняющую вектор в сторону кладбища, Вера как будто теряется. Она виновата во всем сама. Виновата насквозь, дальше некуда. И обида так точит сердце, что внутри все болеть начинает от мерзкой жалости к себе, следом накатывают раздражение и злость, а Белов тут как тут, как обычно все эти недели, и ему достается либо вытирать Верины слезы, либо ругаться. Терпит.

Прижаться бы к нему сильно, да нельзя. Вера чувствует запах его кожи, втягивает его в себя изо всех сил, пока позволяют легкие, тянется и касается языком щеки – соленая.

– Ты вспотел, – шепчет она Вику на ухо.

Аромат его кожи перебивает туалетную воду, окутывает ее и очень нравится. Вера любит, как он пахнет, и когда Белов возвращается с тренировки в своем плотном спортивном костюме – кидается встречать до того, как он успеет скрыться в душе. Он всегда моется только дома: в зале нет возможности переодеться в одиночестве. Вера целует его, манит в комнату, и в большинстве случаев Вик ведется, хоть и сильно смущается, что в неподобающем виде. Ей бы вообще хотелось спать у него под мышкой, если бы они могли себе это позволить.

– Точно. Тут жарко, а кондеры на минимуме, – отвечает он.

Вера проводит пальцами по его лбу, собирая крошечные капельки.

– Все будет хорошо, ладно? Позвони тете и скажи, что пусть едут, если не боятся тесноты. Я б скорее сдал билеты из-за твоей недоквартиры, чем из-за скрытых вирусов. Придумают же, – качает он головой. – Вот люди.

– Ты вообще ничего не боишься.

Вспотел, а сейчас под кондиционером стоит. И по дороге домой в машине включит на полную, да и в квартире сплит-система настроена на девятнадцать градусов круглосуточно. Еще и удивляется, почему горло болит. Болит постоянно, в последний раз – несколько дней назад. Вера видела, что Белов сосет леденцы. Сам и слова не сказал, не жаловался, пока она не начала лечить. Оказалось, он все лето так мучается, постоянно продувает. Что ж делать-то с ним?

– Когда дело тебя касается, знаешь же, что нет.

Хороший он. Стоит, слушает внимательно, а самого работа ждет. Его время дорого стоит, – Вера смотрела расценки на сайте – а на нее он тратит его горы.

Белов прижимает ладонь к своей груди, где сердце, Вера тут же кладет свою сверху на его. Как будто на его грудь, хотя до кожи там рубашка, толстовка и его рука, – это их новая секретная фишка.

Он говорил, что триггер срабатывает не каждый раз, что иногда его случайно касаются, полностью избежать этого невозможно. На него налетают на улице, прижимаются в очереди, хотя Вик их и избегает, как и общественного транспорта. И ничего, всё нормально. Бывает, он так живет месяцами, годами, а потом один случай – и все, люк проламывается, и снова больно, и снова страшно. Возможно, именно Вера сорвала слепленный Беловым замок, когда по незнанию схватилась за его ширинку. Это она виновата, но он перетерпит, как и обычно. И может, потом они смогут позволить себе чуть больше.

– Посиди с Томой часик, а потом поедем на съемку за город, погуляешь по лесу. Что дома сидеть? Ты в красивом платье, сделаем несколько фотографий для твоей мамы. Соглашайся.

Отлично, сейчас он мокрый сядет в машину, там замерзнет, потом полдня проработает на жаре, и снова под кондиционер. Еще и воду со льдом тянет постоянно. Вера ненавидит Марата Эльдаровича, ведь не поступи он так с Виком, тот бы спокойно занимался отелем без лишних телодвижений.

– Договорились. Девочек зря не обнадеживай, – улыбается она, слыша очередной взрыв смеха из соседнего помещения.

Да сколько же баек знает Тома?! Иногда кажется, что она универсальный солдат: и за студией смотрит, и персонал гоняет, за бюджетом следит, модерацией сайта занимается, да и на звонки отвечает. Все у нее записано, происходит вовремя, строго по графику.

– Вечером ты мой.

– Забронировала? – улыбается Белов в ответ, кивая в сторону ресепшена.

– У вас только почасовая оплата? За опт полагается скидка?

– Две скидки. Одна… – Вик кладет ладонь на ее левую грудь, – и вторая. – Другую – на правую. – Я рад, что ты приехала. Отдыхай. Если наберешься смелости, стягивай труселя и заходи, поставим тебя в центре. – Он подмигивает.

Вера его отталкивает, фыркает и идет к кофеварке. Когда Белов уходит, появляется Тома:

– У меня пряники есть, хочешь?

– Давайте всё, что есть. Кажется, ждать долго придется.

* * *

Фотографий для мамы в синем платьице на фоне летнего густо-зеленого леса и бурного кристально-прозрачного ручья сделать не вышло, так как Вик забыл, или устал, а Вера решила не напоминать. Он подошел и кивнул в сторону машины. Ну и ладно, сдались ей эти фотографии, можно подумать, в последний раз в лесу. Успеется. Прогулка и так получилась замечательной, удалось отдохнуть, подышать свежим воздухом, расслабиться. И правда, зачем она страху нагоняет? Перебарщивает. Не нужно было ничего говорить тете. Для нее и детей в любом случае нет никакой опасности.

Вечером они идут смотреть баскетбольный матч онлайн в спортивный бар, где Вик с приятелями пьют темное пиво и болеют за ЦСКА, который сегодня рубится с краснодарским «Локомотивом» на их территории. Ладони Белова с самого начала игры не оторвать от Вериных колен под столом, и он уже раз пять получал по ним, когда пытался ползти выше, сопротивляясь ее попыткам остановить его.

Позволить залезть к себе под юбку в общественном месте – точно не в стиле Веры, и его упорство начинает злить и обижает. Еще немного, и она встанет и пойдет домой, о чем строго говорит ему на ухо. Белов выпил и словно не понимает, что не так, смотрит недоуменно. Вера пытается действовать незаметно, но каждый раз ее небольшую войну с Виком замечает кто-то из ребят и начинает громко смеяться:

– Опять получил?! Так его! Руки не распускай, мать твою.

Они все смеются. Один из парней продолжает развивать тему:

– Держи свои лапы и грязные мысли при себе, Белов, или я за свои не отвечаю.

На ее бедро вдруг падает разрисованная рука сидящего рядом Димы, самого болтливого и уверенного в себе, несмотря на большое родимое пятно, портящее левый висок и часть щеки, и бирюзовые белки глаз. Конфликтовать не хочется, угрозы от него не исходит, Вера улыбается, мягко, но настойчиво освобождает ногу и смотрит на Вика. Тот мгновенно серьезнеет, взгляд меняется, становится острым, предупреждающим. Белов не делает замечаний, только громко, перекрикивая шум бара, окликает приятеля по имени и, поймав его взгляд, несколько раз качает головой. На лице написано: «Нет. Остановись». Тот поднимает ладони вверх, сдаваясь, коротко говорит: «Понял» – и улыбается. Белов кивает в ответ и улыбается следом, расслабляется, возвращаясь к матчу. Его руки снова на ее ногах, поглаживают. Ладно, его – пусть лежат, так спокойнее.

Дима, конечно, позволил себе лишнее, но и без того Вера сегодня в центре внимания наравне с матчем: единственная девушка за столом, да вообще в забитом под завязку баре, помимо нее, еще лишь пара женщин. Парни, увлекшись игрой, так сильно кричат, свистят и матерятся, что в конце концов это становится смешным. И хоть они сплошь хамы да раздолбаи, с ними действительно весело. Особенно когда понимаешь, что эти татуированные, вызывающе одетые творческие люди послушно соблюдают дистанцию, которую установил Белов.

– Нет, вы видели? Куда судья смотрел?! – И снова маты, маты, маты.

Вера уже комично не закрывает уши, намекая, чтобы были осторожнее в выражениях, – сегодня это бесполезно. Ей смешно, она откидывается на красном диванчике, тянет свой сок и понимает, что, кажется, начинает привыкать к этой чудной компании. Наблюдает за парнями.

Перед ней: бородатый, как дровосек, не в меру остроумный байкер Джей-Ви, который каждый раз при встрече норовит обнять ее покрепче да поцеловать в щеку; наглый пошляк и бабник, татуировщик Дима, по профессии художник-постановщик в театре, а также бисексуал Сергей, который недавно расстался с другом и теперь в основном молчит, грустит и лишь бурчит сквозь зубы, когда в кольцо ЦСКА залетает очередной мяч, да глушит пиво бокал за бокалом. Ну и Белов, конечно. Татуированный, вызывающе постриженный дизайнер и фотограф ню. Каким образом среди этой не в меру пьяной и не внушающей доверия компании затесалась скромница Вера и почему чувствует себя комфортно – вопрос остается открытым.

В какой-то момент Краснодар внезапно вырывается вперед, и Белову тут же звонит отец, Вик включает громкую связь:

– Пап, мы тут все.

– Алле, неудачники! – Судя по голосу, Стас уже начал отмечать. – Видели счет? Нет, вы видели? Продуете! Именно сегодня ты пожалеешь, что предал юг и свою команду, сынок! – гремит из телефона на весь стол его голос. На заднем плане визжат от восторга девочки и София: «Да, Вик, мы вас сделаем!»

– И не надейтесь, Станислав Иванович, – эмоционально возражает Джей-Ви. – Только два периода прошло, это еще ничего не значит!

– Это кто там? Виталик, что ли? Вот увидишь, в заднице вы сегодня! Так вам и надо всем, самонадеянным баранам. Пора уступить место более достойной команде. Локо-Локо-Локо!