Веселый Роджер

Белов хохочет, Вера тоже, Джей-Ви, Олег и Димка надуваются и скрещивают руки на груди.

– Вы перебарщиваете…

– Пап, мы перезвоним тебе в конце, и только попробуй не взять трубку! – угрожает Вик, на что тот фыркает:

– Золото, считай, наше, а ты будешь месяц ходить в красно-зеленом шарфе. Никто тебя за язык не тянул, сам в пари ввязался.

Красно-зеленый – цвета краснодарской команды.

– Ага, за все время существования спора такого еще ни разу не случалось.

– Все бывает в первый раз. Соня, принеси еще чипсов… Ладно, до связи, парни. Вера, ты-то на моей стороне?

На Веру смотрят строго сразу четыре пары глаз, да и весь спортбар набит болельщиками ЦСКА. Хороший вопрос, за кого она.

– Стас, – произносит Вера извиняющимся тоном, – боюсь, мне при случае тоже придется ходить в красно-зеленом шарфе вместе с Виком. – И зажмуривается.

– Вера, присоединяйся к команде победителей, пока не поздно! – возмущается Стас, а Белов притягивает ее к себе, целует в висок и шепчет на ухо что-то неразборчивое, но, кажется, он доволен.

– Детка, этого не случится, – фыркает Джей-Ви.

– Всем вам по шарфу будет! Ладно, третий тайм начинается. – В трубке слышатся свистки: очевидно, девочки подготовились к матчу основательно. – Созвонимся после.

Матч выходит крайне напряженным, он уже пятый по счету – решающий. В этом году «Локомотив» упирается до последнего, отчего игры затянулись на пол-лета, хотя обычно победитель лиги определялся еще в конце весны. В итоге ЦСКА все же рвут железнодорожников. Как и предполагалось, Стас трубку не берет, чтобы услышать победный клич болельщиков вражеской команды, а София заявляет, что разговаривать с ними не намерена, так как «кони» играли нечестно, это сразу всем понятно.

К концу вечера Белов крайне пьяный и веселый, Вера везет его домой, страшно нервничая, что не справится с управлением незнакомой машиной: он всего лишь пару раз давал ей порулить, да еще и на парковке.

На днях Вик вдруг вписал ее в страховку и сейчас активно болтает с разместившимися на заднем сиденье приятелями, обсуждая острые моменты матча, пока Вера стискивает руль, чувствуя, как от страха ускоренно колотится сердце едва ли не на каждом сложном повороте. Она делает вид, что уверена в своих силах, но внутри от ужаса все сжимается. Хотя машина на автомате и ночью движение практически свободное, но габариты тем не менее непривычные, да и давно Вера не водила.

Изредка Вик все же поглядывает на дорогу и командует, куда свернуть и как лучше перестроиться, чтобы приготовиться к маневру. Она молча, едва справляясь с напряжением, развозит всех его друзей по домам, а потом и хозяина машины доставляет по назначению, где он заваливается спать чуть за полночь, что для него непривычно рано.

– Вера, не забудь сплит настроить, – бормочет сквозь сон.

Конечно, она не забудет, куда денется, хотя сама так и не смогла привыкнуть к этим плюс девятнадцати по Цельсию. При такой погоде люди на улице в пальто ходят.

За эти недели стало обычным смотреть, как Белов спит рядом под одеялом в своем очередном спортивном костюме. На бритой части головы уже начали появляться волосы, отрастая забавным ежиком. Вера бросает взгляд на комод, во втором ящике которого теперь вместо мерзких штук лежат ее вещи, в том числе кожаные обтягивающие легинсы, в которых она пойдет с Виком на концерт этой кошмарной агрессивной группы.

Зачем он вписал ее в страховку, если не собирается влюбляться? Вряд ли каждой девице, способной его увлечь на какое-то время, Белов доверяет машину. Форсирует их отношения, как будто хочет прогнать весь период развития романа по-быстрому, скачками перепрыгивая с одного уровня доверия на другой. И с отцом уже познакомил, и друзьям представил, и живет Вера практически у него, не говоря уже об остальном. Спешит Белов. Куда только? Будто на длительность его отношений влияет какой-то счетчик, и с каждым днем времени становится меньше. Можно подумать, им друг с другом не становится лучше день ото дня, а его поцелуи и приглушенные стоны во время пика удовольствия не волнуют ее больше всего на свете.

Глава 21

Отчеты непотопляемого пирата. Запись 11

Ради нее я буду драться, без шуток.

Не просто готов помахать кулаками, а страстно хочу этого. Хочу на ее глазах разукрасить физиономию какого-нибудь типа, выпендриваясь. Знаю, что не оценит, еще и накричит следом, но почему-то часто об этом думаю. Чтобы вам стало понятнее, напомню: я художник, а не воин. Пока Кустов перепробовал все боевые секции, которые только имелись в нашем районе, я занимался спортивной гимнастикой и рисовал. А когда в восьмом классе сломал руку, ничуть не расстроился и уехал в летнюю художественную школу, с радостью пропустив сборы. Тренер, дядя Коля, мать и отец уговаривали одуматься, пока я восстанавливался, и вернуться в спорт – хоть в чем-то они пришли к согласию. Но мне всегда нравилось именно рисовать, придумывать, фотографировать, а теперь все поменялось.

Вера мне так сильно нравится, что от одной мысли увидеть в темно-карих серьезных глазах отвращение, начинает болеть голова. Это сложно. Сложно жить, все время оглядываясь назад, ожидая подвоха. А кожа на спине и груди, как назло, снова начала шелушиться – пришлось ехать в больницу за рецептом на крем, с завтрашнего дня начну мазаться. Запах у этой штуки не очень, не знаю даже, что и делать. Уйти пока ночевать на диван? Он жутко неудобный. Попросить Веру пожить у себя?

Я ей, конечно же, не доверяю. Надеюсь, она мне тоже, потому что это стало бы худшей ошибкой в ее жизни. Но пока Вера со мной, пока думает, что может попасть в эти несчастные три-пять процентов, у которых антитела к белкам ВИЧ в крови не находятся в первые месяцы, тихо плачет, грустит, читая очередную ненужную ей статью про СПИД, я буду рядом. Как цербер охранять ее, беречь, помогать.

Если до этой минуты вы еще думали обо мне хорошо, сейчас я вас окончательно разочарую: пока Вера в шатком положении, мне с ней легко. Ее проблемы меня не привлекают и не возбуждают, не подумайте – я псих, но не настолько. Дело в том, что рядом со страдающей Верой мне проще быть самим собой. Я омерзителен и внешне, и внутренне, настоящий пират, который лишь разоряет и заслуживает виселицы. В середине августа Вера узнает, что здорова и свободна, и я отплыву в сторону. А пока у меня есть немного времени, чтобы трогать ее, и я буду пользоваться тем, что она мне позволяет.

Буду драться за нее, пока Вере это нужно. Раньше я не думал, что, зная о моем прошлом, на меня можно смотреть без жалости, а она смотрит. Ведет себя, словно не в курсе, что бывают полноценные мужики. Словно то, какой я – норма.

Глава 22

Вера

Чем жарче становится в Москве, тем чаще вспоминается Сочи с его уже привычной экзотикой и роскошным морем, которое, как считает Белов, иногда нужно всем людям в обязательном порядке. Еще и София пишет почти каждый день, зовет в гости, присылает фотографии купающихся счастливых дочерей, себя на шезлонге у моря с коктейлем в руке и в забавной панаме, с плохо размазанным по лицу и плечам кремом для загара. Показывает язык, корчит рожицы. Заманивает.

«Да многие бы душу продали, чтобы иметь на море жилье, куда можно в любой момент сорваться и бесплатно жить сколько угодно. А вы всё собраться не можете».

Вера шлет ей в ответ селфи с точно такими же гримасами, правда чаще всего приходится делать их в подсобке «Веранды», в колпаке и форме, или в квартире Белова. Вик при этом крутит у виска и закатывает глаза, дескать, женщины, что с них взять-то. Сам он тоже иногда участвует в фотоотчетах для Софии вместе с Верой, всегда при этом зажмуривает один глаз и глуповато улыбается. У него нет ни одной приличной фотографии, несмотря на профессию.

Удивительно, как быстро получилось подружиться с Соней. Общаться с ней легко и просто. Иногда можно вообще ничего не говорить, просто слушать, иногда приходится давать Вику знак, чтобы позвал, иначе можно провисеть в скайпе несколько часов подряд, а завтра на работу. А еще они со второй мамой Вика постоянно скидывают друг другу смешные картинки, обмениваются на них реакциями. Весело.

* * *

Но пора посвятить время другой подруге, с которой уже трижды пришлось переносить встречу. Вера спешит в кафе, немного волнуясь, а через несколько минут быстрой беседы о самых важных событиях спрашивает, прищуриваясь и вглядываясь в лицо собеседницы:

– У тебя синяк, что ли?

Короткая пауза, потом недоуменный взгляд и насмешливая улыбка на красивом лице собеседницы.

– Какой еще синяк? – Арина поднимает глаза от меню. – Разве что под глазами круги, так это у всех нас. Практику проходим.

– Губа как будто распухшая.

– Да ну, глупости. Расскажи лучше, как у тебя дела? Тысячу лет не виделись. Ты помнишь, что у мамы скоро день рождения?

– Конечно, двадцать пятого июля, но меня пока не приглашали.

– Она обязательно пригласит, вот увидишь.

– Неважно, все равно не пойду, не хочу с Артёмом видеться.

«Скажи, что соскучилась», – падает на телефон СМС от Белова. Он будто всегда рядом, даже когда нет поблизости. Не звонит, так шлет сообщения.

– У тебя новый ухажер? – спрашивает Арина. – Так Артёму и надо, будет знать, как ушами хлопать.

– Почему ты так решила?

– Вижу, с каким лицом читаешь сообщения. Когда мне Марк пишет, я тоже едва не пританцовываю.

«Я вот соскучился», – приходит от него следующее.

Они не виделись уже три дня: Белов много работал, Вера тоже. Он пишет ей постоянно, но она обещала вчера вечером в разговоре по телефону, что будет его игнорировать весь день, чтобы Вик закончил финальный этап проекта «Трахельков».