Сказаниада

Нагнувшись, Улька рубанула коня Котени по ногам. Тот завалился в ее сторону. Копье с присвистом прошумело около уха молодого витязя.

Удар падавшего коня пришелся по крупу Улькиной лошади. Шатнуло, потянуло вбок…

Будь кобыла менее строптивой и испуганной, а еще умей Улька управлять лучше, выправить положение, может быть, получилось бы, но обожженной задыхавшейся животине уже не было дела до сидевшей в седле неумехи. Обезумевшую лошадь занесло в тлевшие остатки дома, где деревянный пол сгорел вместе со стенами. До того, как лошадь провалилась в чадивший гарью подпол, Улька спрыгнула.

Удар о землю заставил ее взвыть. Казалась, теперь у нее отбито все, не говоря про больную пятку. Зато ничего не сломано и не вывихнуто. И это настоящее счастье.

Рядом с ней с земли поднимался Котеня, он совершил в воздухе кувырок и перекатился во время падения. Будь на Ульке железа столько же, как у него, она просто грохнулась бы ничком. Без рычага ее не подняли бы. Да и то бы, скорее всего, только перевернули.

– Спасибо, – бросил Котеня. Он глядел на коня, дрыгавшего перебитыми ногами. В глазах стояли слезы. И у Котени, и у коня. – Цела?

– А ты?

Кивнув, Котеня в один удар заколол коня и побежал к виновнику произошедшего. Доблестный защитник уже умер, на бросок копья ушли последние жизненные силы.

С мечами над головой и копьями наперевес в ворота с воплями ворвалась… точнее сказать, ввалилась пехота, похожая на банду оборванцев. Ратники озирались, постепенно опуская оружие и щиты. Драться оказалось не с кем. Один из воинов остановился рядом с Котеней – такой же молодой и красивый:

– Похоже, мы уже победили.

– Мы победили еще до штурма. Кощей постарался, договорился с богами насчет ветра. – Котеня грустно проводил взглядом скрывшуюся вдали конницу, отправившуюся к дворцу. – У меня была возможность участвовать в пленении дракона. Все рухнуло из-за одного мерзавца.

Он с ожесточением вбил меч в мертвое тело.

Вслед за пехотой в ворота неспешно въехало несколько всадников. Впереди на кауром жеребце покачивался в такт коню Доремир – новый гридневый голова, участвовавший вместе с Кощеем в недавних переговорах. Голову Доремира украшал позолоченный остроконечный шлем с приклепанной полосой стали для защиты носа, доспехи, похожие на рыбью чешую, сверкали в солнечных лучах, пробивавшихся сквозь остатки дыма. Меч оставался в ножнах. Войдя после конницы и пехоты и сопровождаемый телохранителями, Доремир не боялся нападения.

Невысокий, среднего телосложения, ничем особым он во внешности не выделялся, но не принять такого всерьез или случайно задеть значило обрести неприятности всерьез и надолго. Живое олицетворение поговорки «Не тронь навоз, вонять не будет». Водянистые глаза глядели сурово, губы, когда сжимались, совсем исчезали, прямой нос был длинноват и походил на клюв. Оказаться на расстоянии клевка не хотелось.

Доремир направил коня к Котене, разговаривавшему с ним пехотинцу и прихромавшей к ним Ульке.

– Назовитесь, храбрые воины.

– Чурила Пленкович, – с готовностью выдал ратник.

Доремир ждал ответа Котени, чей меч торчал из трупа.

– Котеня Блудович с оруженосцем Ульяном. – Котеня кратко склонил голову, сдержанно, с точно отмеренной дозой почтительности, чтобы она не показалась угодливостью. – Потеряли коней из-за этого негодяя. – С чувством пнув мертвеца, он вытащил из него обагренный кровью клинок.

Доремир пустил коня кругом, еще раз внимательно разглядывая убитого:

– Знаете, с кем вы дрались? Это Виктор, сын Куприяна. Ваш подвиг не будет забыт. Привяжите труп к моему коню, и я от вашего имени доставлю посылку отцу-дракону.

Осчастливленный свалившейся славой Котеня задрал нос, но лицо, только-только успевшее растянуться в улыбке, быстро стянулось обратно, глаза посерьезнели.

– Что там?

Он указывал на высокий шпиль дворца Куприяна.

В одном из окон что-то происходило. Вряд ли конница захватила дворец так быстро. Она, скорее всего, еще не добралась даже до внутренней стены.

Через миг из окна свесилось белое полотнище.

– Враг сдался на милость победителя. – Доремир вернул взор на окружившую мертвеца тройку и сдвинул брови: – Ну?

Улька вспомнила, что она оруженосец, то есть младшая, и любой приказ старшего по чину в первую очередь относился к ней. Чурила подключился, они перемотали поданной веревкой ноги Виктора, и Доремир ускакал принимать сдачу противника, волоча за собой страшную посылку. Рога протрубили «отбой».

Война закончилась.

Вскоре выяснились подробности. Куприяну сообщили о гибели оставшегося на защите ворот старшего сына еще до его настоящей смерти. Двойский дракон сразу же запросил мира. У войны должен быть смысл, а если честь заставляет биться до последнего человека твоего народа, такому правителю лучше убиться самому. Поговорка «лучше быть живой собакой, чем мертвым драконом» на войне не работает. Битый дракон остается драконом, а за одного битого, как известно, двух небитых дают. Мудрые люди говорят: чем глубже упадешь, тем выше потом взлетишь, опыт поможет. Насчет помощи собственного опыта Улька могла подтвердить: еще как! Того, что с ней случилось за последние дни, всем Вторым Погорелкам вместе взятым хватило бы на пару поколений.

Из прочих новостей сообщили, что младший сын Куприяна Борис, грозивший убить Елену, не сделал этого. Рука не поднялась. Он хотел бежать с ней через подземный ход, но отец воспротивился – иначе войну не прекратить. Борис сбежал один. Елену вернули законному владельцу, у которого украли – Кощею.

Войско засобиралось обратно.

Конницу сразу отправили к кораблям – для коней поблизости не осталось корма, выжжено было все на многие версты. Оставшиеся безлошадными Котеня и Улька плыли в составе своей сотни под насмешливыми взглядами недавних соратников. Котеня пересчитал остаток денег, итог удручил: выяснилась, что не хватит даже на захудалую клячу, не говоря про боевого коня. Бермята посоветовал молиться или пойти к нему оруженосцем, но без косорукого собрания неприятностей в лице Ульки.

На этот раз с ветром не повезло, корабль пытался ловить его то левым бортом, то правым, делал большие крюки по воде, иногда переходил на весельный ход. После нескольких часов изматывающей качки решили сменить курс, и корабль, как и множество других, пристал к Олиному пику.

– Можете воздать богам хвалу за то, что благоволили великой и почти бескровной победе, и если не способствовали, то не мешали. Благодарите за сохраненные жизни и просите чего-нибудь на будущее. У кого нет денег – просто отдыхайте. К отправлению дважды протрубит рог.

Улька много слышала про обитель богов, но ни разу не видела. Когда-то она думала, что невозможно представить ничего более потрясающего и громадного, чем каменный дом посадника в Срединном Погосте. Совсем маленькой ее возил в город отец, поездка оставила неизгладимое впечатление на всю жизнь. Недавно восхитили и внушили благоговение стены Двои. Казалось: что может быть величественнее? Но по сравнению с Олиным пиком это кустик рядом с могучей сосной. Теперь было с чем сравнивать.

Корабль причалил к деревянной пристани.

Берег бурлил жизнью. Согбенные грузчики тащили что-то на корабли. Вдоль деревянного настила стояли торговые лавки, рядом разложили на камнях нехитрый товар мелкие торговцы, за ними дымили трубы постоялых дворов, харчевен и прочих нужных путникам заведений. В багровых сумерках служители зажигали факелы.

Но это был фон к главному зрелищу. Ничто не могло отвлечь от уходящего в небеса скалистого пика, чья верхушка терялась в накрывшем, точно меховая шапка, темном облаке. Иногда внутри облака гремел гром и сверкали молнии, при этом снаружи погода оставалась ясной. Облако над горой не обращало внимания на ветры, оно прочно стояло на месте, и ничего более грандиозного и сверхъестественного представить было невозможно.

От подножия в гору поднималась крутая лестница. Вдоль нее не было ни оградки, ни перил, и казалось, что на высоте ветер сдует паломников… Но никто не падал. Ветер упорно обходил гору стороной.

Вокруг говорили только об острове и о богах, Улька напряженно вслушивалась. То, что прежде воспринималось сказкой, здесь обрело реальность. А подробности, которые не интересовали раньше, отныне могли стоить жизни. Улька ловила каждое слово с любой стороны, кто бы его ни произнес.

У подножия гору окружала черта в локоть толщиной из оплавленного камня, будто сверху молнией очертили круг. Черту окрасили в красный цвет, чтобы все видели ее издалека. За красной линией начиналась земля богов. За черту без разрешения могли заходить только служители, они жили на берегу в отдельном поселке, окруженном такой же линией. Одеждой служителям служила обмотанная вокруг тела длинная простыня – назвать по-другому Улька не могла, ничего похожего в ее окружении не носили. Босые и подпоясанные обычной веревкой, служители не казались ни важными, ни грозными, но с ними никто не спорил, им беспрекословно повиновались. Служителям не требовалось оружие, нарушителя поражали падавшие с неба молнии. Многие видели, как дерзких и строптивых испепеляло на месте. Остальным хватало рассказов очевидцев.

Прямо у причалов прибывших угощали сладковатой белой кашей, она была бесплатной, можно брать в любом количестве. Ее, как говорили, дают боги. Наверняка у каждого прибывшего сразу возникала мысль: вот оно, царство небесное, где нет ни войн, ни разбоя, ни голода.

У всего есть подводные камни. Только служители жили у подножия Олиного пика постоянно, а остальным разрешалось пребывать на острове не более трех месяцев в году. Никто ни за кем не следил, но за день до истечения срока служитель извещал, что завтра необходимо покинуть остров, иначе нарушителя настигнут кары небесные. Но завтра могла случиться плохая погода или сильный встречный ветер, поэтому все старались уехать заранее. Постоялые дворы, харчевни и лавки по многу раз в год переходили из рук в руки, владельцы заранее объединялись в сообщества и организовывали дело совместно. Что удивительно, харчевни, несмотря на бесплатную кашу, процветали: однообразное питание доводило людей до сумасшествия, и они готовы были отдать последнее за кусок мяса и даже краюху черствого хлеба.

Сгрузившиеся с кораблей солдаты потянулись к уходившей ввысь крутой лестнице. Кто-то прибывший ранее и сейчас едва видный поднимался по ней вдоль каменной громады, делая долгие передышки, а кто-то уже спускался.

Главным правилом, как предупредили еще на пристани, было не заступать за красную линию. Пересек – ты уже паломник и должен выполнять оставшиеся правила. О них на пути от пристани к горе безостановочно повторял служитель, его зычный голос разносился над гвалтом многолюдной толпы:

– Правило первое: пересекши черту, не пытаться вернуться, пока не поговорите с богами, иначе они рассердятся. Правило второе: идти вверх пока есть силы, и отдыхать, когда силы кончатся. Тому, кто не сможет подняться сам, боги добавят сил, у лентяя заберут. Правило третье: за красной чертой принять обет молчания и строго соблюдать его по дороге вверх и вниз. Говорить разрешено только с богами и их служителями. Помощи у путников при восхождении и спуске просить запрещено, но помогать другим по собственному желанию можно. Правило четвертое: просьбы обдумывать заранее и соизмерять с подношением. При нечеткой или противоречивой просьбе боги могут задать уточняющий вопрос, но могут отказать вовсе. Подношение при этом не возвращается. Правило пятое: слова богов могут вам не понравиться, но с этим нужно смириться, ибо иной путь, кроме указанного богами, к запрошенной вами цели не приведет. Правило шестое: никогда не расспрашивать паломника о сказанном богами, если он не поведает вам об этом сам. Правило седьмое: не перевирать слова богов в пересказе и себе самим, то есть не придумывать удобные толкования вместо неудобных. Правило восьмое: не жаловаться, если при неисполнении сказанного богами загаданное желание не сбылось. За нарушение любого из восьми правил боги карают страшными изменениями в судьбе, вплоть до мгновенной смерти – сколько бы времени ни прошло и где бы нарушитель пятого, шестого, седьмого и восьмого правил ни находился.

Слушая, Улька увидела в глазах Котени что-то странное, некую вину, за которую ему было стыдно.

– Хочу обратиться к богам, но денег у меня и на одну просьбу едва хватит, – признался он. – Я могу, конечно, говорить за двоих, но мне хочется просить о личном…

Улька улыбнулась: