Сказаниада

Здорово, что корабль зашел на Олин пик. Самостоятельно Данила сюда не добрался бы, а оно того стоило. Будущее туманно, и судьба подкинула решение: нужно спросить совета богов. У других же все получилось, получится и у него. Боги суровы и справедливы, они не любят жадных, но всегда выполняют просьбы тех, кто за помощь отдает последнее. Серебра, зашитого в поясе, маловато для полноценного подношения, но боги поймут. На то они и боги.

– …Слова богов могут вам не понравиться, – втолковывал служитель, – но с этим нужно смириться, ибо иной путь, кроме указанного богами, к запрошенной вами цели не приведет…

Чурила долго сомневался и, наконец, выдохнул:

– Я иду к богам. Спрошу, что делать дальше. Знаю, что Бермята меня не простит и если я попадусь ему на глаза, меня тут же укоротят на голову. Что делать и как жить дальше, сейчас у меня нет ответа. Надеюсь, боги помогут.

Данила вдруг понял, что мечты о совместном трактире улетучиваются. Каждый знал о богах: чем крупнее подношение, тем приятнее результат. Ради надежды на счастливое будущее Чурила может отдать все до последнего гроша. Данила по-дружески обнял его за плечо:

– Я могу предложить решение бесплатно. Давай сложим наши капиталы и откроем придорожный трактир. Хозяину, во-первых, не обязательно работать самому, а во-вторых, если боишься, что тебя ищут, можно назваться другим именем. И до конца дней живи в свое удовольствие, прошлое останется в прошлом.

Чурила отверг такое предложение сразу:

– Не хочу ходить по лезвию ножа. Мне нужно знать твердо, что жизнь в безопасности, иначе это не жизнь.

С придорожной гальки поднялся витязь в тяжелом доспехе.

– Вот и дождался. – Меч с тяжким шумом выехал из его ножен. – Ну, Чурила-мудрила, пошли ставить точку в случившемся у нас с тобой недоразумении.

– Это Бермята! – Приятель бессознательно спрятался за Данилу, словно это спасет от неминуемого.

Бермята улыбался:

– Боги сказали правду. Я просил: «Научите, как жить. Жена обманула, а коварный соблазнитель в бегах. Забыться в ратных подвигах не удалось, домой к предательнице вернуться тоже не могу. Что делать?» Мне дали ответ: «Лучший лекарь – время. Смирись, отбрось дурные помыслы, не торопи события, помогай ближнему, и счастье придет само». Я так и сделал. Перестал думать о предательстве и мести, никуда не поехал, коня отдал нуждающимся… и долгожданное счастье действительно пришло само. Великие боги, как же точно вы все предсказали! – Бермята на миг взвил взор к небесам и махнул мечом в сторону от дороги. – Пошли?

Чурила превратился в старика: плечи сгорбились, лицо опустилось, ноги покорно зашаркали подошвами сапог в нужном направлении. Бермята двинулся в паре шагов позади, приглядывая, чтобы молодой витязь не отчебучил чего-нибудь. Но было видно, что ничего опасного не случится. Чурила сломался.

Данила следовал за ними. Крепкий доспех Бермяты защищал того полностью, шлем закрывал щеки, загривок укутывала пластинчатая бармица. Кольчуга тоже обшита пластинами, ее низ опускался на толстые поножи, а середину дополнительно скрывало могучее зерцало. В такой тяжести даже ходить трудно, и не каждый конь выдержит. А Бермяте было нипочем, он скакал по камням резвым козликом и порхал бабочкой, у которой вместо крыльев щит и меч. Чуриле этого воина не одолеть. Такую мощь только кистенем проломить или бревенчатую крышу на голову обрушить, а обычный меч в лучшем случае помнет, не больше.

Торговые ряды кончились, вскоре остались позади и склады, и гостиницы, и мыльни, и прочие заведения, о назначении которых не хотелось даже догадываться – в местах, куда люди привозят деньги, всегда появляются возможности истратить их самыми изощренными способами.

Впереди показалась площадка вполне пригодная для поединка.

– Можно узнать… – Данила нагнал Бермяту.

– Что?

Тот повернул лицо. Кинжал с хрустом вошел в череп через открытый рот. Глаза витязя остекленели, тело медленно завалилось на камни.

Чурила обернулся, его ноги подкосились. Когда чудо спасения дошло до размытого страхом разума, полился пахнущий еще не выветрившимся страхом поток благодарности:

– Да вознаградят тебя боги, Данила, ты настоящий друг. Мне в голову не могло прийти, что ты поможешь. Прости, я недооценивал тебя. Данила, как же здорово, что судьба свела нас с тобой. Ну что я без тебя делал бы. Мне казалось, все кончено, я уже с жизнью попрощался…

– Это ты вовремя.

Окровавленный кинжал обагрился и кровью Чурилы. С перерезанным горлом тот распластался на прибрежных камнях, лицо с остановившимся взором глядело удивленно и совсем по-детски. С одной стороны плескалось и пенилось грязными бурунами свинцовое море, с другой взмывала ввысь громада Олиного пика. Неподалеку проходила красная черта. И ни одного человека вокруг. Надо же, в таком явно небогоугодном деле боги оказались на стороне Данилы. Возмещение за неудачи и унижения прошлой жизни? А если это был знак, что теперь все пойдет в гору?

На трупах ценности нашлись только у Чурилы, зато Данила обзавелся серьезным доспехом и качественным оружием Бермяты. Любопытно, где тот оставил коня? Ах да, сказал, что отдал нуждающимся. Ну и дурень, чтоб ему пусто было.

Денег Чурилы с запасом хватит на собственный трактир. Еще вчера Данила не сомневался бы, как поступить, но боги дали другой знак. С богами лучше не спорить. В гору так в гору.

Данила вернулся на дорогу. В толчее рядом с котлами мелькнуло знакомое лицо – витязь, похоронивший Ульку, угрюмо опустился на земле и принялся точить меч. Совсем недавно в ожидании Чурилы так же сидел Бермята. Данила быстро отвел взгляд, пока не был узнан ответно и не посыпались неудобные вопросы. Он пересек красную черту. Началось восхождение.

Навстречу спускались уже переговорившие – в основном такие же солдаты, чаще задумчивые, иногда злые. Счастливых лиц не заметно. Что же они такое просили, что ответ богов их неприятно удивил? Сказано же и не раз повторено, пока идешь к красной черте: слова богов могут не понравиться, но с этим нужно смириться, ибо иной путь, кроме указанного богами, к запрошенной цели не приведет. И главное: просьбы обдумывать заранее и соизмерять с подношением. Данила знал, что приготовленный вклад достоин той милости, о которой он собрался молить. Не каждый богач отдаст столько, и редко кто пожертвует все.

Один из спускавшихся оказался старым знакомым. Задумчиво глядя под ноги, вместе с верзилой свирепого вида по ступенькам двигался низенький худой Тит – бывший сосед, деревенский пастух. Пастухом он, конечно же, был давно, а несколько лет назад, после смерти супруги, Тит исчез. Ходили слухи, что его видели с Соловьем Будимировичем. Хотелось расспросить, но правила Олиного пика требовали молчания. Хорошо бы позже внизу пересечься и обменяться новостями. Но совсем не обязательно. Любопытство наказуемо, и кто меньше знает, крепче спит. Будущему богачу и владельцу трактира или постоялого двора (а если боги смилостивятся, то и нескольких) негоже якшаться с разбойниками. Пусть себе идет Тит своей дорогой, особенно с таким опасным товарищем.

На высоте, с которой, казалось, должны быть видны противоположные берега моря, Данила недолго отдохнул и вошел в нависшее облако.

Лестница кончилась каменной площадкой, все окутывал туман – неожиданно сухой и похожий на дым, которым Кощей выкуривал защитников Двои, только вместо гари здесь пахло свежестью. Голова работала четко и ясно, настроение соответствовало. Сейчас произойдет нечто значительное, и жизнь круто изменится.

Из плотной завесы навстречу Даниле выдвинулись служители, похожие на бледные белые тени. Они приняли подношение, предъявили его богам, подняв над головой, и унесли. Боги видят, кто что принес, их решение зависит от подношения. Богач пожертвует сундук золота, но дома у него еще сто таких же. А бедняк отдаст единственную монету, и для богов их дары будут равны. В отношениях с высшими силами нельзя мелочиться. Здесь так: все или ничего. Тогда «все» может оказаться просто невероятным. Поэтому Данила отдал все до последнего гроша.

– Прошу богатства и долгой сытой жизни, – объявил он в мутное никуда.

Ответ заставил себя ждать. Боги не торопились. На миг даже туман рассеялся, будто просителя хотели разглядеть лучше. Каменная площадка уходила в бесконечную даль ровным отполированным полом, но что там дальше – оставалось только догадываться.

В голове – именно так, не снаружи, а внутри, голосом, который слышал только Данила – жестко раздалось:

– Твоя просьба рассмотрена, она понятна и легко исполнима. Брось пить и иди работать. Следующий!

Вынырнувшие из тумана два служителя пригласили Данилу на выход.

– Это я и так знал! – возмутился он. Служители подталкивали его, хватали за руки, он вырывался. – Я заплатил огромные деньги и требую исполнения желания!

– Твое желание исполнено, – уверили служители, выводя его под руки. – Если решение твоих затруднений имелось, ты его получил. Не мешай другим обратиться к божественной мудрости и обрести благодать.

Данилу шатало. Ноги не слушались и не хотели идти назад. В глазах плыли круги.

Все кончено.

Пока деньги были в руках, нужно было открывать желанный трактир. Теперь не осталось ничего. Ни денег, ни жены, ни дочки. Будущее стерли половой тряпкой и выжали в помойное ведро.

Вспомнилась шутка богов, которую на тот момент все действительно принимали за шутку. «Хочу, чтобы у меня все было!» – попросил такой же умник, как Данила. Боги приняли дары и уверили просителя: «Исполнено. У тебя все было».

У меня все было, подумал Данила, выходя на карабкавшуюся по уступам пика крутую лестницу. Далеко внизу ждали чудес наивные людишки. Отсюда они казались букашками, которых так легко раздавить. Их раздавят чуть позже, сейчас очередь Данилы.

«У меня все было». Все лучшее и дорогое сердцу осталось там – в прошлом.

Данила поднял лицо к закрытому облаком солнцу, горько сплюнул и шагнул с лестницы в пропасть.

Часть четвертая. Боги и не боги

Докладай без всяких врак,

Почему на сердце мрак,

Я желаю знать подробно,