Болельщик на солнцепёке. Рассказы о любви и спорте

? Да знаю я, ? сказала Олеся в трубку. – Мама же дома взвесила – двадцать-два-восемьсот. – Олеся нажала «отбой».

Папа вошёл в автобус:

? Ну а вдруг у них весы другие?

Тьфу ты, чёрт! Заело!

? Хорошо, взвешу! – с каменным лицом выдавила Олеся. Все девчонки смотрели на неё.

? Родители! Через минуту стартуем! – объявил водитель! – Посторонние покинули автобус!

? Ну всё, Олесечка, ? папа нервничал, губы его тряслись. Он стоял перед ней высокий, жилистый, сильный, широкоплечий, загорелый, и нервничал как она когда-то в старой школе. Она поняла, что ему надо ей сказать что-то важное, настоящее. Олеся почувствовала, что комок подкатывает к горлу, что она краснеет и сейчас расплачется. Она резко обняла папу и сказала:

? Ну всё папочка, выходить тебе надо!

Автобус тронулся. Она припала лицом к стеклу. Но папы среди немногочисленных родителей не было видно…

Рассказы, не вошедшие в основной сборник (бонус)

Восьмого марта в гололёд

На открытой тренировке по хоккею, посвящённой 8 марта, знакомятся две бабушки. У одной хоккеем занимается внук, а у другой – внучка. (Анюте, тихой и скромной фантазёрке, приходится находиться в детсадовской группе, где большинство детей – мальчишки. Родители решают отдать Аню в фигурное катание, но неожиданно на просмотре в ледовом дворце, Аня выбирает хоккей. )

1

Аня росла девочкой необычной, несколько даже странной. А кто из нас обычный, кто не странный? Если девочка в куклы не играет, это ещё ни о чём не говорит. И если девочка розовый цвет не уважает: юбочки, там, кофточки, сумочки, это тоже – обыкновенное дело.

Если Ане всё-таки дарили куклу, она вздыхала:

– Надо было куклу-мальчика.

Вы, наверное, подумали, что Аня – воинственная, боевая девочка с пистолетом в одной руке и богатырским мечом в другой? И что похожа Аня на мальчика? Отнюдь. Аня – миниатюрная, беленькая, голубоглазая. Скромная и тихая. Многого Аня в жизни опасается, больше всего боится взрослых и жуков, их замечаний и жужжаний.

Аня числилась в электронной очереди в детский сад под номером 123, или 231 или даже 312. И вдруг маме Ани позвонили и сказали:

– Приходите в сад! Записывайте адрес.

– Как так приходить? Не может быть!

– Девочек в группе не хватает.

– Что?

Но на том конце уже повесили трубку.

Аню собрали и повели во вновь открывшийся сад. В младшей группе было три девочки, остальные – мальчики из близлежащих домов. Вскоре пришли ещё мальчики, но не из ближних домов, мальчики незнакомые. Аня ждала, когда же придут девочки, но девочек в группе больше не появлялось, зато пришли ещё мальчики, из других районов.

В группе царила атмосфера боя, пиратов и машин. Аня начала играть в машинки – надо же с мальчиками во что-то играть, не на мечах же биться. Тем более, что Аню никто не бил и не колотил, с Аней все мальчики очень-приочень хотели играть. Заодно мальчики «просвещали» Аню по поводу модных мультиков и игрушек.

– Смотрела по телеку самурайские войны?

– Нет, – отвечала Аня. – У меня по телевизору был кабан.

– Это из «Лесной братвы»? – мальчики знали все на свете мульты.

– Не знаю.

– Как кабан выглядел? – спрашивали мальчики. – Ну: смешной или несмешной? Сколько полосок на спине?

– Слишком много вопросов! А ответов – нет. – И Аня гордо поправляла подтяжки на джинсах.

Именно так Аня прекращала все споры и выяснения отношений, приобрела славу гордой и независимой девочки, над которой витал ореол загадки: ответов-то нет!

Кроме кинопрограммы, мальчики старались изо всех сил «просветить» Аню по поводу новых трендов, брендов и трэшей. Аня внимательно слушала «этот бред». Но мужской коллектив смог повлиять даже на такую стойкую девочку как Аня. Это выяснилось через год, в сентябре, когда Аня стала совсем взрослой, перешла в среднюю группу.

В начале осени все мамы района тащили своих детей в ледовый дворец: девочек – на фигурное катание, мальчиков – на хоккей. И мама Ани тоже решила потащить Аню на просмотр – бабушка-то у Ани в молодости гоняла на коньках, была конькобежкой. А вдруг гены передались?

Мама с Аней как только вошли в ледовый дворец, так и остановились как вкопанные. На лавках рыдали мамы, их девочки грустили, лица у них были такие, будто им манную кашу положили целую миску и приказали всё съесть. До этого Аня никогда не видела, как плачут взрослые, и конечно же испугалась.

– Вы на просмотр? Вам туда! – Ане указали на длинный-предлинный как товарный поезд коридор.

Мама и Аня прошли по коридору, остановились у двери. На двери висел лист бумаги с буквами, но Аня не знала букв. Было два кружка среди этих букв, молоток и арка.

Из двери выглянула девушка в спортивном костюм – маленькая, с детским хвостиком, перехваченным розовой резиночкой. Ане это сразу не понравилось, такая вот резиночка.

– Кто-нибудь ещё есть? – Увидела Аню: – Ну, заходи. Чего опаздываешь-то?

– Можно без «ну» и без «то»? – мама Ани не терпела в жизни двух вещей: респираторных инфекций и слов-паразитов, которые, в общем-то, те же инфекции. Да и вообще мама Ани во всём любила порядок.

Девушка снизу вверх высокомерно посмотрела на маму Ани, забрала Аню и хлопнула дверью.

А родители, которые прогуливались по коридору, сказали маме Ани:

– Это же тренер.

– Ну и что, что тренер?

– Не возьмёт вашего ребёнка.

– Пусть, – сказала мама Ани.—Больно нужно у такого тренера заниматься, который ребёнка не уважает.

Родители кивали, соглашались, оправдывались:

– Фигурное катание есть фигурное катание. Сейчас отбор, через два месяца отсев, а потом… потом даже и думать боязно, что потом… Деньги, деньги, деньги.

Аня оказалась в какой-то комнате с крючками на стенах и лавками. На крючках висели сетчатые мешки, набитые чем-то блестящим, на лавках сидели дети: много-много девочек и два мальчика. Как хоккейная шайба промелькнула у Ани в голове мысль: «Всего двое мальчиков! Бывает же такое!» Дети на лавке шумели, но не громко, не то что мальчики в Аниной группе.

– Как тебя зовут?