Роль музеев в информационном обеспечении исторической науки

Одной из характерных черт современности стала скорость, с которой происходят революционные изменения в экономике и социальной жизни.

Проникновение информационных технологий во все сферы жизни, развитие «облачных» вычислений, общий рост информации и информированности людей привели к формированию новой социальной и экономической реальности, которую специалисты именуют «гиперсвязанным миром» (Hyperconnected World). Сам термин был предложен канадскими социологами А. Кван-Хаас и Б. Велманом, специализирующимися на изучении межличностных коммуникаций в сетевых организациях и сетевых сообществах [Quan-Haase, Wellman, 2005; 2006]. Гиперсвязанный мир является более динамичным и открытым, чем прежде, но одновременно более непредсказуемым и взаимозависимым, чувствительным порой даже к слабым воздействиям.

Залогом успеха организаций, проектов, структур становится их способность быстро меняться и управлять переменами. Выигрывает тот, кто умеет действовать в соответствии с заповедью Черной Королевы из кэрролловской «Алисы в Зазеркалье»: «Нужно бежать со всех ног, чтобы только оставаться на месте, а чтобы куда-то попасть, надо бежать как минимум вдвое быстрее!» Возникла тенденция к уменьшению среднего срока жизни компаний, проектов, разного рода структур. Малые коллективы способны успешно выдерживать конкуренцию с крупными, неповоротливыми организациями, а в бизнес-стратегиях акцент смещается с производства новых продуктов на создание и поддержание информационно-коммуникационных платформ, которые помогают удержать потребителей и сделать их «соучастниками» в определении приоритетов развития корпорации. В таких условиях многие детально проработанные проекты и сложные программные решения морально устаревают еще до того, как будут реализованы в полном объеме. Выстраивание каких-то «глубоко продуманных» жестких схем в современных условиях становится источником неуспеха.

Как представляется, в подобной ситуации наиболее адекватной стратегией развития инфраструктуры информационного обеспечения исторической науки могла бы стать концепция «экосистемы». Такие обстоятельства, как активизация межличностных коммуникаций в профессиональном сообществе, использование международных (национальных) стандартов оцифровки объектов историко-культурного наследия и открытого программного обеспечения, способны создать благоприятные институциональные и технологические условия для постепенного объединения различных локальных проектов в устойчивую саморазвивающуюся систему [Попова, 2015]. Если инфраструктура информационного обеспечения исторической науки действительно необходима исследователям, то в современных условиях, когда не только государственные организации и бизнес-структуры, но и едва ли не каждый человек способен присутствовать и вести деятельность в цифровом пространстве, такого рода профессионально ориентированные сети будут возникать и развиваться естественным образом, исходя из реальных потребностей их участников. Размеры финансирования и наличие административной поддержки могут повлиять лишь на темпы этого процесса, но не на факт существования цифровых инфраструктур.

Такой «экосистемный» подход в каком-то смысле повторяет стратегию развития современных музеев в условиях, когда интернет-революция привела к смещению акцентов в отношениях общества и различных институтов. По большому счету сегодня правила диктует «пользователь», который далеко не всегда обладает должной компетенцией для принятия решения о полезности тех или иных явлений. С одной стороны, это серьезно осложняет жизнь институтам, ценность существования которых совсем недавно в принципе не подвергалась сомнению. Теперь организациям культуры и науки необходимо прилагать усилия, чтобы доказывать нужность своего существования общественности и распределителям бюджетных средств. С другой стороны, сложившаяся ситуация дает широкие возможности для интеллектуального краудсорсинга, вовлечения «конечного пользователя» в определение судьбы, желаемых функций и даже внешнего образа музеев. В результате музей становится частью социальной экосистемы, что повышает его шансы на устойчивое самостоятельное развитие.

Для того чтобы музеи могли естественным образом «врастать» в систему информационного обеспечения исторической науки, они, прежде всего, должны стать доступными в сети Интернет 24 часа в сутки 7 дней в неделю. Историку в первую очередь необходима информация о музейных фондах. Формально эту проблему призван решить Государственный каталог Музейного фонда Российской Федерации. Как отмечается в информации о проекте, целью работы является «создание единого информационного ресурса основных сведений о музейных предметах и музейных коллекциях, хранящихся во всех музеях Российской Федерации, обеспечение механизмов свободного и эффективного доступа к информации о культурном наследии и предоставление широкого спектра информационных услуг на базе современных телекоммуникационных технологий» [Государственный каталог Музейного фонда…, 2015]. К 2020 г. в этот каталог планируется включить около 40 млн предметов, что составит более половины отечественного музейного фонда [Российские музеи оцифруют, 2011].

Каталог сформирован по категориям музейных предметов: живопись, графика, скульптура, документы, редкие книги, предметы археологии и пр. Сценарии формирования выборки по местонахождению предметов либо поиска коллекций на данный момент вызывают затруднения, но, возможно, в будущем они станут работать более логично. Очевидно, что совершенствование и успешное развитие ресурса будет зависеть от эффективной обратной связи с пользователями, в том числе представителями научной исторической общественности.

Открывая ученым удаленный доступ к своим хранилищам, музеи не только стимулируют повышение научного интереса к хранимому ими историческому наследию, но также способствуют возникновению новых, устойчивых волонтерских сообществ, способных внести значимый интеллектуальный вклад в развитие музейной жизни. Объективно являясь частью культурной экосистемы, музей, безусловно, может не только стать одним из элементов научной инфраструктуры, но даже стимулировать ее развитие. Например, в США одним из направлений деятельности консалтинговых организаций стала помощь музеям в создании вокруг себя «исторической системы», которая понимается как комплекс институтов, организаций и отдельных лиц, связанных миссией сохранять, делать доступными и интерпретировать коллекции, имеющие отношение к истории США. Согласно концепции, такая система должна быть основана, помимо прочего, на вовлечении широкой аудитории в процесс коммуникации с тем, чтобы распространять идеи, которые лежат в основе представлений об истории США, и рассказывать увлекательные истории, иллюстрирующие важные события прошлого [Building a Sustainable Future…, 2008].

Становление инфраструктуры информационного обеспечения исторической науки – сложный процесс со многими участниками. Есть уверенность в том, что возникающие в современной цифровой среде разнообразные ресурсы постепенно сформируют единую национальную научно-информационную сеть, а в перспективе – национальную цифровую инфраструктуру в области социально-гуманитарных наук. Современные технологии и новые механизмы коммуникации позволяют ученым все более эффективно выстраивать сети профессиональных контактов, формировать распределенные исследовательские коллективы, получать доступ к данным, распространять научные знания. Никакая цифровая инфраструктура не существует и не может существовать в «вакууме». Ее становление и функционирование происходит в определенном «вмещающем ландшафте», где ключевые участники (исследовательские центры, музеи, архивы, библиотеки) активно взаимодействуют друг с другом и с окружающим миром. Поэтому успех такого рода проектов зависит от возможности создаваемой инфраструктуры превратиться в жизнеспособную экосистему, способную к устойчивому саморазвитию.

Библиография

Воронцова Е. А. Музей как базовый элемент информационной инфраструктуры исторической науки // Диалог со временем. Вып. 49. М., 2014. С. 163–189.

Государственный каталог Музейного фонда Российской Федерации. Электронный ресурс: http://www.goskatalog.ru/museums/index. php (дата обращения: 15.03.2015).

Закон Российской Федерации от 15 апреля 1993 г. № 4804-I (с изм. от 02.11.2004) «О вывозе и ввозе культурных ценностей» // Ведомости СНД и ВС РФ. 1993. № 20. Ст. 718; СЗ РФ. 2004. № 45. Ст. 4377.

Заместитель министра культуры РФ Елена Миловзорова: оцифровка музейных фондов идет полным ходом // Официальный сайт Минкульта России. 23 октября 2014 г. Электронный ресурс: http://mkrf.ru/press-tsentr/novosti/ministerstvo/detail. php? ID=561316 amp; sphrase_id=3660666 (дата обращения: 15.03.2015).

Лиотар Ж. – Ф. Состояние постмодерна. М.: Ин-т эксперимент. социологии; СПб.: Алетейя, 1998. 160 с.

Мастеница М. А. Новые тенденции в развитии музея и музейной деятельности // Триумф музея?: сборник статей / Отв. ред. А. А. Никонов. СПб.: Осипов, 2005. С. 138–145.

Научно-практический семинар «Проблемы сохранения цифровой информации в библиотеках, музеях, архивах», 27 ноября 2014 г. Электронный ресурс: http://www.gmir.ru/anons_podr/86/1731. html (дата обращения: 15.03.2015).

Попова С. М. Анализ отечественного и зарубежного опыта развития цифровой инфраструктуры социально-гуманитарных исследований // Genesis: исторические исследования. 2015. № 1. С. 208–251. DOI: 0.7256/2409-868X.2015.1.13820. Электронный ресурс: http://e-notabene.ru/hr/article_13820. html (дата обращения: 15.03.2015).

Постановление Правительства Российской Федерации от 15 апреля 2014 г. № 313 «Об утверждении государственной программы Российской Федерации „Информационное общество (2011–2020 годы)“» // СЗ РФ. 2014. № 18 (Ч. II). Ст. 2159.

Репина Л. П. Историческая теория после «культурного поворота» // Диалог со временем: альманах интеллектуальной истории. Вып. 20. М., 2007. С. 5–13.

Российские музеи оцифруют. 2011. 4 марта // OpenSpace.ru. Электронный ресурс: http://os. colta.ru/news/details/20867/ (дата обращения: 15.03.2015).

Рябова Л. К. О методологических проблемах изучения новейшей истории и истории современности // Новейшая история России. 2011. № 1. С. 8–18.

Селиванов Н. Л. «Знать, чтобы действовать», или Как превратить информацию в знание // Новый образ исторической науки в век глобализации и информатизации. М.: ИВИ РАН, Центр интеллектуальной истории, 2005. С. 241–251.

Соколов Б. Г. Компенсационный проект музея // Триумф музея?: сборник статей / Отв. ред. А. А. Никонов. СПб.: Осипов, 2005. С. 28–35.

Состояние научной инфраструктуры в Российской Федерации: основные проблемы и пути их преодоления: Аналитический доклад (15 апреля 2013 г.). Электронный ресурс: http://russian-science.com/files/file/infrastrukturanaukirekomendacii. pdf (дата обращения: 15.03.2015).

Толстая Н. В. Наследие можно испортить только равнодушием // Справочник руководителя учреждения культуры. 2014. № 5. Электронный ресурс: http://www.cultmanager.ru/magazine/archive/139/3284/ (дата обращения: 15.03.2015).

Указ Президента Российской Федерации от 7 мая 2012 г. № 597 «О мероприятиях по реализации государственной социальной политики» // СЗ РФ. 2012. № 19. Ст. 2334.

Федеральный закон от 26 мая 1996 г. № 54-ФЗ (ред. от 23.02.2011, с изм. от 01.12.2014) «О Музейном фонде Российской Федерации и музеях в Российской Федерации» // СЗ РФ. 1996. № 22. Ст. 2591; 2011. № 9. Ст. 1206.

Хут Л. Р. Теоретико-методологические проблемы изучения истории нового времени в отечественной историографии рубежа ХХ-ХХI вв. М.: Прометей, 2010. 704 с.

Чубарьян А. О. О некоторых тенденциях развития исторической науки на рубеже веков // Историческая наука и образование на рубеже веков. М.: Собрание, 2004. С. 31–38.

Яник А. А. Проблемы исследования отечественной истории конца ХХ – начала XXI в. и возможности современных цифровых технологий // Genesis: исторические исследования. 2015. № 1. С. 1–17. DOI: 10.7256/2409-868X.2015.1.13803. Электронный ресурс: http://e-notabene.ru/hr/article_13803. html (дата обращения: 15.03.2015).

Building a Sustainable Future for History Institutions: A Systemic Approach: An Introduction to the History System Project. Boston: TDC, 2008. 10 p. URL: http://www.chandleraz. gov/content/TDC_HistoryWhitePaper. pdf (дата обращения: 15.03.2015).

Noiriel G. L'historien et l'objectivite // L'histoire aujourd'hui. Auxerre, 1999. P. 421–442.

Quan-Haase A., Wellman B. How Computer-Mediated Hyperconnectivity and Local Virtuality Foster Social Networks of Information and Coordination in a Community of Practice // International Sunbelt Social Network Conference, Redondo Beach, California, February 2005.

Quan-Haase A., Wellman B. Hyperconnected Net Work: Computer-Mediated Community in a High-Tech Organization // The Firm as a Collaborative Community: Reconstructing Trust in the Knowledge Economy, edited by Charles Heckscher and Paul Adler. New York: Oxford University Press, 2006. P. 281–333.

Ruesen J. Narrativity and Objectivity in Historical Studies // Symposium: History and the Limits of Interpretation. Rice University (USA). March 15–17. 1996. URL: http://cohesion. rice. edu/humanities/csc/conferences. cfm? doc_id=369 (дата обращения: 15.03.2015).

Музейное собрание как информационный ресурс исторической науки

A Museum Collection as an Information Resource of Historical Science

Г. Г. Ершова, Н. В. Шалыгина

«Музей-облако» как особый информационный ресурс исторической науки: междисциплинарный подход

G. G. Ershova, N. V. Shalygina

«Cloud Museum» as a Special Information Resource in Historical Science: Interdisciplinary Approache

Ключевые слова: историческая наука, музееведение, информационно-коммуникационные технологии, цивилизация майя, частные коллекции, археологические артефакты, историческая реконструкция, моделирование 3D-объектов, «клиповое сознание», интеллектуальная собственность.

Keywords: historical science, museology, virtual tour, computer technology, the Mayan civilization, private collections, archaeological artifacts, historical reconstruction, modeling of 3D-objects, the concept of fascination, sacred geography, interactive visualization, computer navigation, «video clip consciousness», intellectual property.

Традиция создания музеев формально восходит, как принято считать, к 290 г. до н. э., когда Птолемеем I было основано учебное заведение под названием «Первый Мусейон» (Юренева, 2011), включавшее жилые и учебные помещения, библиотеку. В «Первом Мусейоне» использовались и хранились различные инструменты, в том числе наглядные пособия для студентов: чучела, статуи, бюсты. В античной Греции сложилась традиция хранения произведений искусства в храмах. Римляне также искали новые формы публичного выставления скульптур и картин, размещая все это в банях, театрах и садах. Прообразом современного музея в классической версии стало частное владение – вилла императора Адриана, где были выставлены реплики предметов искусства, специально заказанные хозяином с греческих и египетских оригиналов.

Долгое время предметы искусства продолжали выставляться в храмах, особняках и специальных помещениях дворцов. И только в XVIII в. музеи в европейских странах превратились в публичные учреждения, коллекции которых начали переходить из частной в государственную собственность. В качестве основной продолжала соблюдаться образовательная направленность музейной деятельности (при общей доминировавшей тенденции демонстрации предметов искусства как символа богатства и могущества владельца). Проблема расширения доступности музейного пространства решалась путем обмена экспозициями, но в основном путем издания альбомов-каталогов собраний музеев. Полиграфическое качество этих изданий определяло их цену, которая (наряду с ограниченностью тиражей) зачастую делала их малодоступными для большинства населения.

Вторая половина ХХ в., благодаря появлению компьютерных технологий, принесла в музейные традиции новые веяния: стали организовываться интерактивные экспозиции, позволяющие манипулировать виртуальными образами объектов, находясь в физическом пространстве музея. Следующим этапом расширения пространства доступа к коллекции стало появление веб-страниц реальных музеев и, наконец, полностью виртуальных музеев, представляющих объединенные или тематические собрания коллекций и каталоги предметов (появился даже домен высшего уровня:. museum).

Каковы были и есть цели, приводящие к появлению феномена музея? Примечательно, что основной задачей изначально стало формирование информационного пространства в рамках действующей модели мира. Если попытаться охарактеризовать объекты, обретающие статус «предметов искусства», то следует отметить, что в древности их ценность относилась к сфере сакрального, а сам предмет в первую очередь считался информоартефактом без дополнительной функциональной нагрузки, т. е. сам объект исходно вообще не имел материальной ценности и содержал лишь духовную составляющую. Его ценностная составляющая возникала только при увеличении срока хранения, исчезновении культурного контекста, обретении нового контекста хранения и принадлежности. В настоящее время подобные объекты без изначального закладывания материальной ценности относятся чаще всего к «этнографии». По мере развития технологий искусства возникают предметы, создаваемые именно в качестве «предметов искусства», обладающие материальной ценностью и предназначающиеся для экспонирования (даже если это церковные предметы наподобие скульптуры, что, казалось бы, было нацелено на воспроизводство информационного пространства).

Вторая «задача», которая исторически возникает достаточно быстро, – демонстрация социально-экономического статуса обладателя выставляемой (или находящейся во владении) коллекции предметов искусства. Несмотря на столь специфическую характеристику, этот фактор нельзя игнорировать при понимании сущности феномена музея.

В современном мире существует большое количество частных коллекций, недоступных общественности, в том числе и научной. В ряде стран содержимое подобных коллекций нередко превышает количество древних предметов, находящихся в открытом доступе или музейных запасниках. К таким странам следует отнести прежде всего регионы развитых цивилизаций древности, занимающих большую часть Центральной и Южной Америки: Мексика, Гватемала, Перу, Боливия, Колумбия, Эквадор.