Энтелехия

Настойчивость, весомые аргументы и отсутствие иных вариантов заставили юношу согласиться. При этом чувство тревоги не покидало его, ведь он подвергает Шарлотту опасности, а этого ему хотелось меньше всего. Он устал смотреть как близкие для него люди страдают.

Темная прихожая чуть открыла свои очертания под тусклым светом лампы, льющимся из общесоседского коридора.

– Проходи, – произнесла Шарлотта, когда вытащила ключ из замка.

Арон сделал несколько осторожных шагов вперёд и оказался за порогом, внимательно осматриваясь вокруг. Рука девушки машинально потянулась к выключателю. Глаза юноши чуть прикрылись от яркого света. Перед ним предстала уютная однокомнатная квартира. На шкафах и полках осел толстенный слой пыли. С её графиком работы сложно успевать заниматься постоянной уборкой. В гостиной было широкое окно, которое выходило на оживленную улицу. Арон медленно стал идти в направлении к нему. Увидев, ночной город с высоты двадцати трёх этажей, он вспомнил киберпейзажи будущего, которые мозолили ему глаза каждое утро.

– Ты как? – спросила девушка, когда заметила опустошение состояние гостя. – Температура есть?

– Кажется, нет.

Шарлотта забежала на кухню и взяла две прохладные банки темного пива из холодильника, параллельно высматривая, чем можно поживиться.

– Держи, – протянула она Арону напиток, когда встала рядом.

– Что это? – спросил юноша, внимательно оглядывая этикетку.

– Пиво.

– Я не пью, – твердо ответил он и вновь уставился на горизонт.

– Как же ты расслабляешься?

– В мире и так слишком много того, что протекает вопреки собственной воли. Не хочу пропустить то, что я могу изменить из-за алкоголя в крови.

– Жизнь ради высшей цели… – многозначно произнесла Шарлотта. – Никогда не думал пожить для себя? Разве радости этого мира не приносят тебе удовольствие? Семья, путешествия, хобби, творчество. Ничего из этого?

Арон задумался. Скорее он даже стал рыться в своей памяти, надеясь найти моменты жизни, в которых он был счастлив. И все они были связаны лишь с одним человеком.

– Я хотел… Но как я могу чувствовать радость и умиротворение, когда тебе и твоим близким постоянно угрожает опасность? Как я могу быть уверен, что с ними ничего не случиться? Как я могу быть уверен, что окажусь в нужное время рядом? Ведь я лишь человек…

– Как её звали? – тихо спросила девушка, меж строк прочитав, судорожную историю Арона.

– Дайра.

– Тебе следует понимать, что ты не способен защитить всех, кого любишь. И если будешь винить себя в смерти людей, к которым ты непричастен, это ни к чему хорошему не приведет.

– Я должен был её спасти! Она надеялась на меня…

– Думаю ты сделал всё, что было в твоих силах. Ты ведь сам сказал – ты человек. Некоторые вещи невозможно исправить, их необходимо принять как факт.

– Тогда почему мое сердце разрывает от боли? Я хотел вкусить этот сладкий плод, но вместо этого познал лишь горечь. Разве в этом правда?

– Даже на пути к спасению человечества ты испытываешь трудности. Дело не в том, что ты делаешь, Арон – дело в тебе.

– Хочешь сказать быть несчастным это моя судьба?

– Я не верю в судьбу. Мы сами строим свою жизнь от начала до конца. Свои действия, своё мышление, своё мироощущение. Именно поэтому важно избавиться от того, что мешает достигнуть желаемого. Сначала ты должен побороть демона внутри себя, а потом уже искать их снаружи.

– А что, если его нет?

– Так не бывает. В каждом из нас есть что-то светлое и что-то темное. Вопрос лишь в том, в какой пропорции.

– Разве ложка дёгтя не портит бочку мёда? Какой смысл быть хорошим, если одно маленькое зло в тебе покрывает все благодеяния?

– Если так думать, то в добре вообще нет смысла.

– Вот именно…

– Нет, ты не понял. Нельзя рассматривать добро как аннигилятор зла.

Арон слегка стал нервничать и ёрзать на месте. Все эти слова: тёмная, аннигилятор – вызывали у него ужасные воспоминания.

– Единство и борьба противоположностей – один из основных философских законов. Одно без другого существовать не может.

– Неужели эта борьба длится вечно?

– Этого я не знаю. Насколько всё это правда и имеет место быть… Можно только предполагать. Разве ты это не изучал в старшей школе или колледже?

– Я ходил в школу при детском доме. Там много что упускали из обучения.

– Ты вырос сиротой? Подожди… Так Шон умрет в скором времени? – заволновалась Шарлотта.

– На самом деле не так скоро. Мне было девять, когда его не стало. А после я отправился в приют. Уже там я решил, что буду бороться за справедливость в этом мире и продолжу нелегкую работу отца. Я хотел отомстить всем, кто был причастен к его смерти.

– Ты нашёл их?

– Нет. По официальным данным его зарезал какой-то наркоман. Вся нитка следствия сразу прервалась, потому что на другой день его нашли в заброшенном доме с передозировкой. Он хотел сделать этот мир лучше… Неужели он совершал какие-то неправильные поступки?

– Я думаю, он делал всё правильно. Иначе у него не было бы такого сына как ты.

Арон вновь усмехнулся, еле сдерживая слезу.

– Льстить ты умеешь, – отшутился юноша.

– Нет, не умею. Всё, что говорю это правда. Я никогда видела таких людей как ты. Сильный моральный стержень, альтруизм, глубокое чувство справедливости.

– Но в этом и проблема, – начал Арон.

Шарлотта сжала тоненькие темные брови от недопонимания.

– Ты сказала, что добро не может существовать без зла.

– К чему ты ведёшь?

– В конце концов, что-то должно одержать победу. По-другому быть не может. Иначе на земле не было бы насилия, голода, войны и других ужасающих вещей. И что самое страшное, я начинаю терять эту грань между дозволенным и запрещённым. Между тем, что приносит вред и тем, что содействует ко благу. Я не понимаю, как лучше поступить.

– Что ты собираешься делать, Арон? – с некоторым волнением спросила Шарлотта.