Другие. Дэниел

– Обалдеть, – простонала она пару минут спустя. – Ты волшебник, малыш!

– Тебе хорошо? – гордо облизываясь, уточнил я.

– Очень. Я тебя обожаю.

Бекки осыпала меня благодарными поцелуями. Мы спрятались под одеялом и сжали друг друга в счастливых объятиях.

– Больше никому так не делай, – приказала Бекки. – Только мне.

– Ладно. И ты тоже.

– По рукам.

Вместо рукопожатия, мы закрепили наше соглашение ещё одной порцией поцелуев. Я уткнулся в любимую шею и на радостях размечтался:

– Я хочу, чтобы ты спала со мной.

– Родители не разрешат. Они против нашей любви.

– Сначала пусть в своей любви разберутся.

– Мне кажется, они никогда друг друга не любили. Ты хоть раз видел, чтобы они целовались?

– Нет.

– Они даже не спят…

Бекки запнулась, а затем выскользнула из моих рук и метнулась к своей постели. Дверь тихо скрипнула. В комнату вошла длинная тень Олли. Он постоял у кровати дочери и направился ко мне. По дороге отец подобрал мои пижамные штаны, аккуратно их свернул и положил в шкаф.

– Ты слышала его шаги? – спросил я Бекки, когда Олли ушёл.

– Да. Я всегда его слышу.

– А я, наконец, понял, почему он такой злой, – я сделал паузу и раскрыл родительский секрет: Мама не хочет с ним спать!

– Ну да, то и дело гоняет его на диван.

Мы злорадно захихикали и одновременно решили, что у нас всё будет по-другому.

– Я никогда не буду так с тобой поступать, – пообещала Бекки.

– А я не буду тебе врать.

– Спасибо. Спокойной ночи, малыш, – пропела она.

– Спокойной ночи, детка, – в тон ей пробасил я.

Глава 5

Утром я проснулся в отличном настроении и первым делом заглянул к Бекки. Она уютно посапывала, свернувшись калачиком. Я побежал в ванную, где вымылся с особой тщательностью, предвкушая утренний сеанс нашей восхитительной игры. Благоухая гелем, я вернулся к Бекки и залез к ней в постель. Сестра недовольно заворчала. Для того, чтобы она подобрела, я сунул руку между её ног. К моему удивлению, Бекки не проявила вчерашнего восторга.

– Я сплю, – буркнула она. – Отстань.

– Уже утро. Я хочу играть.

– А я хочу досмотреть сон, – Бекки сжала ноги, выталкивая мою руку.

– Потом досмотришь.

Я силой развернул её к себе и попытался поцеловать. Сестра сердито меня оттолкнула.

– Я сказала, отвали.

– Да что с тобой? – удивился я.

– Ты припёрся на самом интересном месте. Из-за тебя я не увидела его лицо.

– Чьё лицо?

– Моего мужа! – заорала Бекки. – Это он купил мне тот дом, красную машину и полную гардеробную одежды. А я так и не узнала, красивый он или нет.

Я оторопел от её беспримерной наглости. Наше будущее, по уговору, было общим и не подразумевало мужей и жён. Вчерашняя ночь практически зафиксировала этот устный договор.

– Что ты мелешь? – рявкнул я. – Никакого мужа у тебя не будет.

– Будет! – взвизгнула Бекки. – У него будет столько денег, сколько тебе и не снилось.

– И этот богач жениться на такой нищебродке, как ты? Не смеши.

– Ещё как женится, – сестра мечтательно закатила глаза. – Он будет любить меня всю нашу жизнь.

Я рассмеялся, позабавленный её наивностью. Бекки любила киношные фразы и чем глупее они звучали, тем больше они ей нравились.

– Тебе приснилась «мыльная опера». Только там могут так тупо врать, – просветил я её.

– Ты такой же придурок, как Олли? – парировала сестра с маминой насмешливой интонацией.

Не ограничиваясь словами, Бекки выдала её гадкую улыбку. Мне захотелось съездить по её самодовольной физиономии, но я сдержался и спокойно напомнил:

– Ты не знаешь ни букв, ни цифр. Шагу не можешь ступить, чтобы что-нибудь не разбить и не покалечится. Только твой добрый брат может выдержать такую недоделанную.

Титул «недоделанного» в нашей семье по праву носил Гевин. Отец часто ему об этом напоминал и я взял на вооружение его формулировку.

– Ну ты и урод, братишка, – прошипела Бекки. – С сегодняшнего дня со своим недомерком будешь нянчиться сам. Или предложи «Мямле» его полизать.

– Такое я могу предложить только тебе. Беверли для этого слишком чистая.

Ладонь Бекки обожгла мою щёку. Её слабая рука оказалась такой тяжёлой, что из глаз полетели искры.